Она быстро вернулась к Чи Чэну и опустилась перед ним на колени. — Чи Чэн, я должна быть рядом с вами. Что бы вы обо мне ни думали, я просто хочу помочь. Пожалуйста, постарайтесь успокоиться.
Плотно сжав губы, она отбросила свою обычную лень и сосредоточилась, словно перед ней стояла важнейшая задача, гораздо более серьезная, чем разоблачение измены или драка с любовницей.
Она действительно восхищалась этим мужчиной и испытывала к нему симпатию, поэтому не хотела, чтобы с ним что-то случилось.
Чи Чэн не ответил, лишь согнулся, тяжело кашляя. Всего за пару минут он покрылся потом, его губы побелели, а дыхание стало затрудненным.
— Я сейчас подойду, — предупредила она, медленно приближаясь.
— Уйди… уйди… — он снова отмахнулся от нее.
— Замолчите! — вдруг рявкнула она, решив больше не терпеть его необоснованную неприязнь. Одним движением она сорвала с него галстук, а затем быстро расстегнула пуговицы на рубашке, чтобы ему было легче дышать.
Раз уж она прониклась симпатией к этому мужчине, она не могла оставить его в беде.
— А теперь попробуйте выпрямить спину. Не кашляйте, согнувшись, это только затрудняет дыхание.
— Вы… — Чи Чэн попытался отстраниться, но она села позади него и притянула его к себе.
Мягкая пышная грудь, нежное тело… Для любого другого мужчины это была бы желанная романтическая встреча, но для Чи Чэна это было худшим из возможных сценариев. Он хотел сопротивляться, но сейчас был подобен тигру в беде, которого кусают собаки, или, скорее, бумажному тигру.
— Успокойтесь, расслабьтесь. Дышите вместе со мной, — ее нежный, мягкий голос прозвучал у него над ухом. Спокойный и размеренный тон, словно плывущие по небу облака, успокаивал и вселял доверие.
— Да, вот так. Продолжайте расслабляться и дышать глубоко… медленно… — тихонько шептала она ему на ухо. Ее руки обхватили его за плечи, поддерживая и не давая снова согнуться, чтобы не сдавливать легкие.
— Вдох… выдох… вдох… Так, видите, дышать гораздо легче, чем беспорядочно хватать воздух? Продолжайте: вдох… выдох… Все будет хорошо, поверьте мне. Скорая уже едет.
Ее нежные слова поддержки и теплое дыхание ласкали его ухо, словно летний ветерок с ароматом лотоса. Это было совсем не похоже на резкий запах духов и косметики его бывшей жены, как и ее капризный, властный тон.
Пусть эта женщина, как и его бывшая жена, была неверна в любви, но они…
Были совершенно разными…
Возможно, помогло то, что она заставила его принять правильное положение, а может, в ее словах была какая-то магия, но его дыхание постепенно выровнялось. Казалось, и тело, и душа нашли спасение благодаря этой маленькой женщине…
Хоть ему и не хотелось этого признавать, он был благодарен этой «изменщице», и даже начал размышлять…
В конце концов, они были совершенно чужими людьми, и ее измена его не касалась. Если разобраться, он просто срывал на ней злость. Но даже если так…
— Не… не дай Чжан… Тяньцзяню… пострадать… Он… хороший… человек… — Из-за затрудненного дыхания и высокой температуры его сознание мутилось, но он все же произнес эти слова, не желая, чтобы Чжан Тяньцзянь испытал ту же боль, что и он.
— Верьте или нет, но я не изменяла… Тяньцзяню, — Хэ Шуцин чуть не рассмеялась от возмущения. В такой ситуации он думает о чем угодно, только не о себе! Разве его собственное здоровье не важнее, чем ее кузен?
— Я… не… верю…
Она все же рассмеялась. — Какая прямота! Но я повторю еще раз: я никому не изменяла. Мы с тем мужчиной просто работали. Если бы вы не были так поглощены своим приступом, то заметили бы, как я позвонила после того, как лифт сломался. Я просила его встретить клиентку в холле вместо меня. — Этот мужчина практически открыто назвал ее легкомысленной, но она почему-то не могла злиться на его прямоту и то, как он защищал ее кузена.
И почему его так волнует, изменяет она Тяньцзяню или нет? Разве это дело постороннего человека?
— … — Чи Чэн, пытаясь сохранить сознание, прерывисто дышал, восстанавливая в памяти произошедшее. Благодаря своей работе он обладал отличной памятью и быстро вспомнил ее слова. Его лицо исказила гримаса смущения и вины.
Хэ Шуцин продолжила: — Не каждая женщина, у которой есть парень, идет с другим мужчиной в отель, чтобы изменить. — Тем более у нее вообще не было парня! Этот Тяньцзянь ее погубит!
— Из… ви… ни…
— Вы действительно должны извиниться. Ваше поведение было, мягко говоря, не самым лучшим, — она надула губы. Пусть он говорил отрывисто и бессвязно, она поняла, что он хотел сказать. Обида улетучилась, сменившись легкой радостью. Хоть они и были незнакомы, ей почему-то не хотелось, чтобы он думал о ней плохо. — Но, учитывая ваше искреннее раскаяние, я вас прощаю.
— Мне… очень… жаль… — С трудом, но Чи Чэн все же извинился.
— Я принимаю ваши извинения, так что не напрягайтесь, — его честность вызвала у нее еще большую симпатию, но сейчас ее больше волновало его состояние. — Давайте, продолжайте дышать: вдох… выдох…
Чи Чэн нахмурился. Он был на последнем издыхании, и эти несколько слов дались ему с трудом. Он перестал говорить и сосредоточился на дыхании, пытаясь справиться с приступом.
В ожидании помощи они дышали вместе, подбадривая друг друга.
Хэ Шуцин, видя, что он уже не задыхается, немного успокоилась. Когда же он смог сделать пару правильных глубоких вдохов, она и вовсе обрадовалась.
Это хорошо. Регулярное глубокое дыхание облегчит его состояние и поможет ему быстрее прийти в себя. Хэ Шуцин крепче обняла его за плечи, продолжая шептать «вдох, выдох» и следя за цифрами на панели управления, надеясь, что лифт скоро починят.
Через пять минут ее молитвы были услышаны. Лифт медленно опустился на следующий этаж, остановился и открыл двери на седьмом.
Двое медиков в белых халатах тут же забежали внутрь. За дверями в тревоге толпились ремонтники, сотрудники отеля и несколько постояльцев.
— Вот ингалятор. Кто из вас страдает астмой? — спросил один из медиков, присев перед ними.
— Этот мужчина! — радостно воскликнула Хэ Шуцин, наблюдая, как медик подносит ингалятор ко рту Чи Чэна.
— Ну как, стало легче?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|