Глава 3. Часть 10

Цин Хань открыла глаза и, увидев вышедшего из аудитории Пэй Фансюя, поняла, что экзамен закончился.

— Не волнуйся, я тебе помогу!

Не успела она ответить, как из аудитории вышел экзаменатор, держа в руках стопку контрольных работ. С хмурым видом он сказал:

— Цин Хань, пойдём со мной в кабинет директора.

— Хорошо, — ответила Цин Хань, а затем обратилась к Пэй Фансюю: — Пэй Фансюй, я не позволю, чтобы меня обвиняли в том, чего я не делала. Я верю, что директор и учителя разберутся во всём. Тебе не нужно ничего делать.

Её слова прозвучали очень решительно. Она надеялась, что Пэй Фансюй поймёт её.

Пэй Фансюй, глядя на удаляющуюся Цин Хань, горько усмехнулся.

Разве он не понял скрытый смысл её слов? Но неужели она так хочет порвать с ним все связи? Даже не даёт ему шанса извиниться и всё исправить!

Он уже совершил много ошибок и не хотел повторять их.

В кабинете директора

Цин Хань впервые видела директора Академии Циншуй. Он был намного моложе, чем она ожидала. Она думала, что это будет какой-нибудь старик, но он оказался примерно одного возраста с Шэнь Жолинь, лет сорока.

Экзаменатор подробно рассказал директору о произошедшем. Директор, сравнивая записи в личном деле Цин Хань с экзаменационными заданиями, долго молчал, а затем поднял голову.

— Глядя на эти записи, мне трудно поверить, что ты не списывала, Цин Хань.

— Директор, эти задания мне действительно дал мой друг.

— У тебя есть доказательства?

Цин Хань: «…»

Эм… к сожалению, нет!

— Раз уж ты говоришь, что это тебе дал друг, позови его сюда, и мы всё выясним, — а верить ему или нет, это уже другой вопрос.

Цин Хань с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Даже если она сейчас позовёт Лэн И, кто ей поверит? Поверят ли ей ученики?

И, если уж на то пошло, сможет ли она вообще уговорить эту важную персону?

К тому же, завтра чемпионат, и она не хотела создавать ему проблем!

— Директор, я… я не могу его позвать, он в городе А.

Директор легонько постукивал пальцами по столу. На самом деле, он не хотел слишком сильно давить на Цин Хань, ведь он был знаком с Шэнь Жолинь и верил, что воспитанница Шэнь Жолинь не стала бы жульничать, чтобы получить хорошие оценки.

Поэтому он и предложил ей позвать того, кто дал ей задания, чтобы всё прояснить. А потом он бы нашёл предлог, чтобы спустить всё на тормозах, и дело с концом.

Директор всё продумал, но не ожидал, что Цин Хань так ответит.

— От города А до города H всего несколько часов езды! Я подожду. Зови его!

Цин Хань смотрела на отчаянно подмигивающего ей директора, но так и не поняла намёка.

— Я не могу его позвать, он не сможет приехать.

Директор: «…»

Эта девчонка что, дура? Он же так явно ей намекает!

Экзаменатор про себя подумал: «Так откровенно подмигивать, он что, думает, я слепой?»

Однако, руководствуясь принципом «нельзя обвинять хорошего ученика без доказательств», и чтобы дать Цин Хань возможность с честью выйти из этой ситуации, экзаменатор обратился к директору:

— Директор, может быть, мы дадим Цин Хань другой вариант контрольной работы и попросим её решить её при нас?

— Хорошая идея, но… — директор немного подумал и продолжил: — Нельзя, чтобы она решала её только при нас, это не убедит… не успокоит остальных. Сходи в радиорубку и сделай объявление. Скажи, что я решил провести для Цин Хань пересдачу по всем предметам. Экзамен будет проходить в «карцере». Там есть камеры наблюдения, и мы сможем вести прямую трансляцию.

Этот «карцер» был не совсем карцером.

«Карцером» в Циншуй называли класс, оборудованный камерами наблюдения во всех четырёх углах. Обычно его использовали для аттестации учителей. Сейчас же его решили использовать для Цин Хань — в виде исключения.

Поэтому, когда ученики готовились к вечеринке, они услышали объявление.

Голос экзаменатора раздался из динамиков:

— Внимание, ученики! Сейчас будет озвучено решение директора по поводу обвинения Цин Хань из выпускного класса А в списывании. Учитывая её отличные оценки на протяжении всех трёх лет обучения, директор и учителя не верят, что она могла прибегнуть к таким нечестным методам, как списывание или кража заданий. Поэтому директор и учителя решили дать Цин Хань шанс пересдать все экзамены в «карцере». Экзаменационные задания будут лично отобраны директором. И, чтобы убедить всех в честности Цин Хань, директор решил вести прямую трансляцию из «карцера». Мы будем транслировать всё в режиме реального времени.

Это объявление шокировало всех учеников.

У них что, интернет из прошлого века? Цин Хань списывала? Нет, это не главное. Главное, что она отправится в «карцер»!

Кто-то насмехался над ней, кто-то радовался возможности посмотреть на это, кто-то оставался равнодушным. Но были и те, кто переживал за неё.

Например, Ян Бовэнь и Чу Тяньтянь.

Услышав объявление, Чу Тяньтянь сразу же побежала в класс А к Пэй Фансюю, чтобы узнать, что случилось.

— Во время экзамена кто-то бросил ей записку с ответами, и учитель это заметил…

Чу Тяньтянь была вне себя от волнения и, не дослушав Пэй Фансюя, перебила его:

— С такими оценками, как у сестрёнки Хань, зачем ей чьи-то ответы?! Это какая-то ошибка! И разве в классе нет камер? Нужно просто посмотреть записи!

— Тяньтянь, успокойся, дай мне договорить. С запиской действительно не было бы проблем, если бы не материалы, которые она принесла с собой. Задания там практически идентичны экзаменационным. Можно даже сказать, один в один.

Чу Тяньтянь замерла, потеряв дар речи.

Пэй Фансюй попытался её успокоить:

— Не волнуйся, в объявлении сказали, что директор решил провести для Сяо Хань пересдачу по всем предметам. С её оценками у неё не должно возникнуть проблем.

Она кивнула. Хотя она всё ещё переживала за Цин Хань, сейчас она ничего не могла сделать.

Всего лишь «карцер». Как только результаты пересдачи будут известны, все увидят, что её предыдущие оценки были настоящими!

Как только Чу Тяньтянь ушла, пришёл Ян Бовэнь.

В отличие от Чу Тяньтянь, он не стал паниковать и даже не вошёл в класс, а просто стоял у двери, с беспокойством глядя на Пэй Фансюя.

Они были друзьями с детства и много лет играли в одной команде, поэтому понимали друг друга без слов.

И сейчас, хотя Ян Бовэнь ничего не спросил, Пэй Фансюй понял его.

Пэй Фансюй кивнул, показывая, что всё будет хорошо.

Ян Бовэнь был немногословен. Получив нужный ответ, он спокойно ушёл.

После ужина директор подготовил задания для пересдачи и отвёл Цин Хань в «карцер». Экзаменатор настроил оборудование для трансляции и нажал кнопку «Пуск». Началась прямая трансляция.

Вечером у учеников должен был состояться выпускной вечер, но сейчас все в Академии Циншуй смотрели трансляцию, забыв о вечеринке.

Хотя всё уже было готово к празднику.

Трансляция началась с того момента, как директор привёл Цин Хань в «карцер». Как её обыскивали у входа, как она брала ручку у директора, как садилась за парту, как директор давал ей задания — каждое её движение фиксировалось камерами наблюдения, установленными во всех четырёх углах.

Пэй Фансюй и Чу Тяньтянь, наблюдая за Цин Хань на экране, вдруг почувствовали себя так, словно сами сдавали экзамен.

А сама виновница торжества, просмотрев первое задание по китайскому языку и литературе, подумала: если ей не показалось, то некоторые темы разбираются только в университете?

Она подняла глаза и посмотрела на хитро улыбающегося директора. Вот же старый лис.

Цин Хань отложила ручку. Это действие заставило всех зрителей замереть. Что она собирается делать?

Цин Хань медленно подняла голову.

— Директор, у меня есть предложение.

— Что ты хочешь сказать?

— Можно мне все задания сразу? Полутора часов… или двух будет достаточно.

— Ты хочешь сказать, что сможешь решить все задания за два часа?

— Да. Если я не ошибаюсь, сегодня вечером у учеников выпускной вечер? Нельзя же из-за меня отменять праздник, верно?

Директор задумался. Действительно, выпускной вечер всегда был важной традицией Академии Циншуй. Если бы не эта история с Цин Хань, сейчас все бы веселились на вечеринке.

Цин Хань думала проще. Она говорила искренне, но ей и правда было некомфортно под прицелом четырёх камер и в прямом эфире!

Она чувствовала себя как клоун.

— Раз уж ты сама просишь, то пожалуйста.