Глава 4.

Я читала за столом в библиотеке и не заметила, как уснула. Очнулась от запаха дыма. Вдалеке бушевал чудовищный пожар, быстро приближаясь. Я прикрыла рот и нос рукавом, но пламя распространялось слишком быстро. Я с ужасом смотрела на то, как огонь пожирает бесценные свитки и книги, превращая их в ничто. Нужно было бежать куда-то ближе к возвышенности.

Дым заполнил мои легкие. Мне хотелось кричать, но я не могла произнести ни слова. Не могла даже позвать на помощь. Я закашлялась, все лицо было покрыто слезами.

В конце концов я забилась в угол. Мой разум был затуманен, а глаза щипало так сильно, что я не могла их открыть. Я обхватила себя руками, почти теряя сознание. Было так жарко… Но вдруг сквозь пелену жара я почувствовала, как меня притянули в прохладные объятия. Я инстинктивно придвинулась ближе к человеку, ощутив, как он на мгновение замер.

Защищая меня от огня, он пробирался сквозь рушащиеся балки. Я хотела снова открыть глаза, но боль была нестерпимой.

Только когда мы вышли наружу, чистый воздух привел меня в сознание. Библиотеку позади нас поглотило пламя.

Я попыталась открыть глаза, но замерла, увидев, кто меня спас, — это был лорд Пэй.

Не знаю, кого я надеялась увидеть, но при виде него я почувствовала, как меня пронзило разочарование.

Лорд Пэй нежно похлопал меня по спине и тихо сказал:

— Все закончилось, принцесса.

Его спокойный голос звучал успокаивающе, и постепенно напряжение в моем теле растаяло. Я наконец расслабилась.

Я снова потеряла сознание. Очнулась я уже в своей спальне. Отец сидел у моей кровати, его постаревшее лицо выражало усталость. Судя по всему, он не отходил от меня все это время.

Когда я открыла глаза, он осторожно подоткнул мне края одеяла.

— Ши Ци, тебе все еще больно? — спросил он.

У меня тут же навернулись слезы на глаза. «Ши Ци, тебе больно?»

Я никогда не говорила, что мне больно. Я была немой, я просто не могла произнести этих слов.

Да, я никогда не говорила, что мне больно, но никто никогда и не задавал мне таких вопросов.

Граница между сном и явью постепенно стиралась. Сон постепенно становился реальностью. Мои губы задрожали, когда я попыталась позвать его:

— Отец…

Но из горла не вырвалось ни звука. Он мог наблюдать лишь только безмолвное движение моих губ.

Я покачала головой. Отец протянул руку и пригладил меня по голове. Резкость мелькнула на его усталом лице, когда он сказал:

— Я обещаю, этого больше никогда не повторится.

Внезапно я вспомнила о чем-то очень важном и схватила его за руку, черта за чертой выводя на его ладони иероглиф «Цзю (九)». Я хотела увидеть Лин Цзю. Отец на мгновение задумался, прежде чем вспомнить, кто это был. Он равнодушно произнес:

— Я наказал его за то, что он не смог тебя уберечь.

Я покачала головой: «Нет, Лин Цзю сделал все, что мог».

Я хотела сказать еще что-то, но Отец потер виски и махнул рукой. Он устал от дежурства и решил, что с него хватит.

Я была официально зарегистрирована как дочь Императрицы. Она была достойной женщиной, чье лицо всегда озаряла мягкая улыбка. Я не знала, как выглядит моя родная мать. С юных лет я росла в холодном дворце сама по себе, как дикий сорняк. У Девятой принцессы было так много всего — больше, чем я могла когда-либо мечтать. Я завидовала ее свободе и беззаботной жизни, а также тому, что у нее была мать, которая дарила ей свою любовь.

Девятую принцессу, однако, наказали за то, что она перевернула мой стол в прошлый раз. Императрица узнала об этом и заперла ее в своих покоях на месяц, приказав ей переписать множество текстов в качестве наказания.

В течение всего периода заключения императрица не отпускала меня от себя ни на шаг. Она даже брала меня с собой, когда встречалась с женами придворных чиновников. Никому больше не позволялось говорить обо мне ни единого плохого слова. На самом деле, многие даже начали изучать язык жестов, чтобы заслужить мое расположение.

Постепенно люди начали говорить, что, если не считать того, что Семнадцатая принцесса не умеет говорить, у нее нет других недостатков. Она самая добродетельная и добрая девушка во дворце.

Однажды лорд Пэй стал свидетелем того, как другие использовали язык жестов для общения со мной. Он слегка нахмурился и заметил:

— Принцесса Ши Ци, вы слишком популярны. Теперь я больше не единственный, кто может говорить с вами таким образом.

Я широко раскрыла глаза от удивления.

Затем он улыбнулся, из-за чего глаза превратились в полумесяцы.

— Но разве это не здорово? Принцесса Ши Ци, вы согреваете других подобно солнцу.

Я искренне улыбнулась ему в ответ.