Глава 4. Микаса Аккерман (Прошлое)

До этого она никогда не задумывалась о Леви — о том, что скрывалось под его хладнокровием и самообладанием.

Запах пота, алкоголя и его собственного аромата окутывал ее. Она не могла никуда деться, позволяя этому запаху постепенно заглушать ее чувства.

В одно мгновение ее разум наполнился множеством мыслей. Она рефлекторно попыталась обнять его, но обнаружила, что не может пошевелиться — она лежала на кровати, а он крепко прижимал ее к себе.

Осознав это, ее мысли погрузились в пучину отчаяния. Руки безвольно лежали по краям кровати, словно у сломанной куклы, безучастно принимая происходящее.

Она чувствовала боль. Ее тело посылало сигналы боли и тревоги, но она не боялась боли и могла игнорировать эти сигналы.

По сравнению с битвой с титанами это было ничто.

По сравнению с…

…уходом Эрена это было неважно.

Она смотрела перед собой, ее взгляд проходил сквозь его худощавые плечи, возможно, упираясь в потолок или в пустоту, возникшую из-за расфокусированного зрения. Перед ее глазами все было затянуто тусклой белой пеленой.

…

Проснувшись, Микаса лежала на кровати, погруженная в воспоминания о недавнем сне, который был таким ярким и четким, словно кадры диафильма.

С тех пор прошло много лет — сколько именно? Она не помнила.

До того, как наступил этот мир без титанов, без постоянной опасности и страха, она прожила жизнь, похожую на сон, но в то же время такую реальную и болезненную.

Тогда ее долгом было исследовать неизвестных монстров за пределами человеческих поселений, ее целью — защищать Эрена, ее командирами — Эрвин и Леви…

Но кем они были друг другу на самом деле? Начальником и подчиненной? Сослуживцами? Возлюбленными? Врагами?

Они никогда не задумывались об этом, у них не было на это времени.

Нельзя сказать, что ее первый раз произошел против ее воли. Хотя она была пьяна, как и он, но опьянение не означало полную потерю сознания и способности принимать решения.

Она признавала свою вину.

В подсознании она была глубоко увлечена этим сильным и зрелым мужчиной.

Внешне они спорили из-за Эрена, из-за разных взглядов, из-за нежелания открыто выражать свои чувства. А потом, когда Эрен умер, она потеряла свою цель и убеждения, вся ее защита рухнула, и самая беззащитная и уязвимая часть ее души обнажилась перед ним. Тогда она, сама того не понимая, искала у Леви не только объятий и утешения.

Так у них завязались отношения. Без обещаний и романтики они провели вместе множество дней и ночей, согревая друг друга.

Она обманула Леви и обманула себя, представив себя жертвой, невинной и страдающей, переложив на него всю ответственность и заставив его чувствовать себя виноватым.

Она наивно полагала, что, игнорируя проблему, сможет все решить, теша себя надеждой: потом, потом разберемся.

Но однажды «потом» не наступило.

Вернувшись с задания, она больше не увидела его.

Обстоятельства не позволяли ей ждать или теряться в догадках. Вступая в Разведкорпус, каждый знал, что ступает на путь без возврата. Многие солдаты и офицеры заранее составляли завещания, чтобы позаботиться о своих семьях.

Леви тоже составил завещание. У него не было семьи, только накопленное за годы жалование. Поэтому, когда вскрыли запечатанный конверт, там оказалось лишь простое распоряжение, подписанное им, командиром и другими офицерами.

Все его имущество переходило Разведкорпусу, а его должность — самому доверенному заместителю, Микасе Аккерман.

Она заняла пост капитана и прослужила на нем меньше года, погибнув при исполнении.

Когда орда титанов напала на разведчиков за стеной, она и ее отряд прикрывали отступление основных сил, сражаясь до последнего.

Когда закончился газ и затупились клинки, она обернулась и посмотрела на окружавших ее титанов, в их пустые глаза… Выживших не было.

Она не испытывала ни страха, ни желания уклониться. Титаны, смыкавшие вокруг нее кольцо, словно улыбались в предвкушении победы.

Смерть была так близко.

В тот момент, когда ее проглотил титан, перед ее глазами возник не Эрен, а ее бывший командир, Леви.