Глава 4 (Часть 2)

Они делили одну постель, проводили дни и ночи вместе. Даже если отношения были плохими, Вэнь Яньлин знал Чи Линлу не хуже её родителей.

А может, даже лучше.

От этой мысли Цю Шутун почувствовала, что кусок не лезет в горло.

Она крепко сжала вилку в руке и, немного подумав, решила как следует сыграть роль Чи Линлу.

Она предположила, что раз та была актрисой, то характер у неё наверняка был живой, и она бы точно не допустила, чтобы их совместное времяпрепровождение погрузилось в тишину.

Поколебавшись, Цю Шутун спросила, просто чтобы что-то сказать: — Ты любишь собак?

Вэнь Яньлин взял палочками ещё немного еды и спокойно ответил: — Нет.

Цю Шутун замерла, быстро моргнула пару раз, и вопрос сам сорвался с губ: — Тогда почему ты её держишь?

Вэнь Яньлин, сосредоточенный на еде, на мгновение замолчал, его палочки застыли. Он поднял голову, посмотрел на неё некоторое время и только потом сказал: — Ты не помнишь? Это твоя собака.

— А? Правда? — Этого она совершенно не ожидала, и на её лице промелькнуло лёгкое замешательство.

Вэнь Яньлин пристально посмотрел на неё, во взгляде читалось едва уловимое подозрение. Он продолжил: — Ты помнишь, как принесла её домой?

Цю Шутун растерянно смотрела на него, не зная, к чему он клонит, и не ответила.

— Ты говорила, что она для тебя важнее всех… — Слово «меня» он так и не решился произнести вслух и закончил иначе: — Ты говорила, что она твой член семьи, что ты должна всегда держать её при себе. Я думал, ты её так любишь.

— Смотри, ты даже её забыла. Что для тебя тогда значат другие люди?

Это было сильное обвинение, почти каждое слово выражало его глубокое недовольство.

В тот момент Цю Шутун почувствовала, как её лицо окаменело, она не могла вымолвить ни слова.

Она хотела было сменить тему, но боялась снова наступить на мину: что бы она ни сказала, это могло вызвать его неприязнь. Поэтому она решила промолчать.

Молча взяла со стола йогурт, вставила трубочку и поднесла ко рту.

Неизвестно, сколько прошло времени в тишине, прежде чем она услышала, как Вэнь Яньлин снова заговорил: — В следующий раз, когда будешь оставлять номер телефона в зоомагазине, не оставляй мой.

Днём у него была операция, которая длилась больше четырёх часов.

Выйдя из операционной, Вэнь Яньлин принял душ, переоделся и включил телефон.

На экране появилось уведомление о десяти пропущенных звонках с незнакомого номера. Вэнь Яньлин собирался проигнорировать их.

Но когда он уже хотел удалить сообщение, тот же номер позвонил снова, так настойчиво, словно случилось что-то срочное. Он посмотрел на экран несколько секунд и, нахмурившись, ответил.

Звонили из зоомагазина. Как только он ответил, владелец тут же заявил, что их собака находится у них уже месяц, и спросил, собираются ли они её забирать.

Деньги были уплачены только за полмесяца. Даже если собака им больше не нужна, нужно приехать и оплатить долг.

Он никогда не занимался собакой Чи Линлу, да и вообще старался не вмешиваться ни в какие её дела.

Поэтому он и не знал, куда она отдала собаку на время съёмок.

Вэнь Яньлин молча выслушал весь разговор, получив несколько незаслуженных упрёков, и не нашёлся, что ответить.

Он вышел из кабинета, поехал в зоомагазин, оплатил долг и забрал «драгоценного члена семьи» Чи Линлу.

Услышав это, Цю Шутун почувствовала горечь, которую не могла высказать. Телефон оставляла не она, но и сказать ему, что она не Чи Линлу, она не могла. Ей оставалось лишь удручённо кивнуть: — Хорошо.

Допив йогурт, Цю Шутун посмотрела на четыре разноцветные корзины для мусора у своих ног и небрежно бросила пустую упаковку в ту, что была с красным мешком.

Вэнь Яньлин неосознанно нахмурился и напомнил ей: — Это корзина для опасных отходов.

— Каких опасных отходов? — искренне спросила Цю Шутун.

Тот самый испытующий взгляд снова устремился на неё. В тёмных зрачках читалось любопытство, но вскоре оно сменилось спокойствием, словно его смыла тёплая вода.

Казалось, он смирился. Он начал объяснять ей правила сортировки мусора: — Синяя — для перерабатываемого мусора, красная — для опасных отходов, зелёная — для пищевых отходов, чёрная — для прочего мусора.

— Если не понимаешь, какой мусор к какой категории относится, можешь спросить у Байду.

— Байду? — она не поняла.

— Поисковая система.

— А, хорошо.

*

После ужина Вэнь Яньлин вернулся в гостиную и включил телевизор.

Он сел на диван и со спокойным лицом уставился на экран.

На самом деле его мысли были далеко от передачи. Просто его переполняли сложные чувства, и он отчаянно искал, на что отвлечься, поэтому бесцельно щёлкал пультом, переключая каналы.

Цю Шутун увидела, что он сидит на диване с сосредоточенным видом, и тоже подошла.

Она всё ещё не могла совладать со своим любопытством к этому устройству. Оно могло не только объявлять номера в больнице, но и показывать различные театральные представления — это было так удивительно.

Хотя в её эпоху кино уже существовало, оно было в основном немым. Такой прибор, со звуком и яркими красками, поразил её, и она не удержалась, подошла поближе взглянуть.

Он случайно переключил на развлекательный канал, и на экране как раз появилось: «Актриса Чи Линлу…»

Не успела она ничего разглядеть, как Вэнь Яньлин быстро нажал на пульт несколько раз и, не моргнув глазом, переключил канал.

Она замерла, потрясённо глядя на него. Она явно не ожидала, что он среагирует так быстро.

Серьёзно поразмыслив, она предположила, что это из-за его крайней неприязни к Чи Линлу — он просто не хотел видеть новости о ней.

Цю Шутун невольно нахмурилась.

Почувствовав её взгляд, Вэнь Яньлин повернул голову. Его взгляд был равнодушным, а тон — предельно спокойным: — Хочешь посмотреть?

Цю Шутун: — …Нет.

Экран переключился на новости. В репортаже журналист рассказывал о ходе войны в какой-то стране.

В прямом эфире показывали разрушенные дома, руины, бесчисленные лица людей, искажённые паникой и слезами.

Это совершенно не походило на мирное время, повсюду были следы разрушений.

Цю Шутун молча смотрела некоторое время, её брови сдвинулись ещё сильнее.

Она вдруг что-то вспомнила и, повернувшись к Вэнь Яньлину, спросила: — Ты можешь мне сказать, чем закончилась Битва за Аньчэн? Наша сторона… победила?

Вэнь Яньлин, сосредоточенно смотревший новости, повернул голову к ней. Он не понимал, почему она спрашивает об этом, что она опять затеяла.

Сначала он не хотел отвечать, но, увидев её серьёзное лицо, вдруг вспомнил, как её мать упоминала, что она с детства училась в Англии, в англоязычной среде.

Так что её незнание китайской истории… было в какой-то степени простительно.

Вэнь Яньлин посмотрел на неё пару секунд и спокойно сообщил результат.

Кто бы мог подумать, что, узнав результат, Чи Линлу явно вздрогнет, а затем её глаза наполнятся глубокой скорбью.

Словно она не ожидала такого исхода, всё её существо окутала густая печаль.

Выражение лица Вэнь Яньлина тоже изменилось. Неизвестно почему, ему вдруг захотелось её утешить.

Он сказал ей: — Но в конце концов мы победили.

— Сейчас наша страна развивается всё лучше и лучше, с каждым годом становится всё более процветающей и сильной. Это всё благодаря тому, что создали для нас предки.

Цю Шутун молча кивнула. Потребовалось немало времени, прежде чем она смогла произнести: — Война — это чрезвычайно жестоко. Я ненавижу войну.

Вэнь Яньлин: — Никто её не любит.

Цю Шутун посмотрела на него: — Ты не пережил этого, ты не знаешь жестокости войны.

Услышав это, Вэнь Яньлин нашёл её слова смешными и переспросил: — А ты пережила?