Глава 4 (Часть 1)

Глава 4

Он быстро отвёл взгляд. Хотя он больше не смотрел на неё, ощущение неприступной отстранённости оставалось необычайно ясным.

Они стояли лицом к лицу.

Вэнь Яньлин был очень высоким, около 187-188 сантиметров.

Он был одет во всё чёрное, стоял прямо, с головы до ног окутанный мрачным цветом, что придавало ему чрезвычайно угрюмый вид.

Цю Шутун же была в белой футболке и ультракоротких джинсовых шортах — возможно, это была самая модная одежда этой эпохи.

На мгновение Цю Шутун остро ощутила разницу между ними. Судя только по одежде, они казались людьми из разных миров.

Неизвестно, сколько они так простояли лицом к лицу, но оба молчали. Вокруг больше никого не было.

Хотя он и оттащил немецкую овчарку, та не успокоилась и продолжала яростно лаять на Цю Шутун.

На вид собака весила от 90 до 100 цзиней*. Вероятно, её хорошо кормили, и она была значительно крупнее обычной немецкой овчарки.

Вэнь Яньлин молчал, лишь крепко держал поводок.

У него была очень бледная кожа, на тыльной стороне ладони виднелись голубоватые вены.

От напряжения костяшки пальцев отчётливо выделялись, а косточка на запястье, видневшаяся из-под манжеты рубашки, сильно выступала.

Казалось, ему стоило больших усилий удержать собаку. Вэнь Яньлин строго крикнул: — Autumn, слушайся!

Но Autumn вела себя как тигр, которому оторвали хвост: шерсть дыбом, она не переставая рычала на женщину перед собой, никак не могла остановиться.

Домработница, тётушка Лю, накрывавшая на стол в столовой, услышала шум и подумала, что снаружи появились незнакомцы. Она поспешно выбежала из дома.

Увидев, что собака лает на Чи Линлу, она сначала опешила, а в следующую секунду подбежала и взяла поводок из рук Вэнь Яньлина: — Давайте мне, я отведу её на место.

Затем она повернулась к Чи Линлу и сказала: — Наверное, из-за того, что ты несколько дней пролежала в больнице, от тебя сильно пахнет дезинфицирующим средством, вот она и не привыкла.

Цю Шутун посмотрела на неё и понимающе скривила губы.

Но она знала, что дело не в этом.

Раньше, в поместье Цю, у неё тоже была собака — маленький ши-тцу.

В детстве, поссорившись с матерью, она спряталась за искусственной горкой в поместье и не хотела ни с кем разговаривать.

Семья долго искала её и не могла найти. Решив, что она потерялась, все были в панике.

Когда уже собирались звать на помощь соседей, увидели, как их собачка крутится на одном месте и непрерывно виляет хвостом.

Тогда раздосадованная Цю Шутун прошипела ей: — Иди играй в другое место, не то меня сейчас из-за тебя найдут! — Она инстинктивно топнула ногой, пытаясь прогнать её.

Однако собачка подумала, что с ней играют, и возбуждённо залаяла несколько раз.

Шум был слишком громким, чтобы не привлечь внимания.

Позже мать, конечно, отругала её, причём очень сильно.

А вот собачку за отличное поведение наградили несколькими косточками.

Потом она уехала учиться в Европу, и по разным причинам собаку отдали соседям, с которыми семья часто общалась.

Под их присмотром маленький ши-тцу был весёлым, активным и здоровым.

К сожалению, позже из-за старости его состояние ухудшалось с каждым годом.

На третьем году её учёбы в Европе он покинул этот мир.

Его последние хозяева рассказывали, что, почувствовав приближение конца, он тайком нашёл себе укрытие.

Они искали его несколько дней и нашли в каком-то уголке за двором.

Так что собаки — чрезвычайно чуткие животные, умные и проницательные.

Если бы кто-то из них почувствовал неладное и решил разобраться, то сразу бы обнаружил странность.

Что касается запаха дезинфицирующего средства, то от Вэнь Яньлина, который постоянно находился в больнице, он не мог пахнуть слабее, чем от неё.

Понятно, что обычный человек не уловит и не различит разницу.

Но собака — другое дело. У неё от природы острое обоняние, и она почти мгновенно уловила исходящий от неё запах, отличный от запаха Чи Линлу.

После того как тётушка Лю увела собаку, Вэнь Яньлин повернулся, чтобы уйти. Цю Шутун тоже собралась возвращаться.

Этот сад, видимо, редко посещали, и при его планировке не особо задумывались об удобстве — была лишь одна узкая тропинка, по которой едва можно было пройти.

Поэтому, когда они одновременно развернулись, то неминуемо столкнулись.

Цю Шутун вздрогнула и инстинктивно отступила назад.

Вэнь Яньлин опустил взгляд, посмотрел на неё, о чём-то задумался, слегка помедлил, а затем решительно развернулся и широкими шагами направился к вилле.

Цю Шутун смотрела ему в спину, и в её сердце вдруг поднялось сложное чувство, но она не стала долго размышлять и пошла за ним.

Он шёл впереди, Цю Шутун — позади, сохраняя между собой небольшую дистанцию.

За этот короткий путь Вэнь Яньлин не проронил ни слова, но его телефон в кармане не умолкал.

За несколько минут он ответил на два звонка — казалось, он был очень занят.

Тётушка Лю, устроив Autumn, собралась домой.

Перед уходом, помня, что Чи Линлу в последнее время неудобно выходить, она спросила, не нужно ли ей что-нибудь принести.

Она могла бы захватить это по дороге, когда придёт на работу завтра утром.

На самом деле Цю Шутун ничего не было нужно. Здесь у неё не было недостатка ни в еде, ни в одежде.

Но её знания об этом мире были крайне скудны. До сих пор она узнала лишь немногое о связях Чи Линлу.

О социальном развитии, текущих событиях она не знала ровным счётом ничего.

Она слышала, что с помощью телефона можно искать информацию, но почему-то экран её телефона был слишком ярким, отчего у неё уставали глаза, поэтому она им почти не пользовалась.

Цю Шутун подумала и сказала ей: — Мне нужно несколько газет.

Она решила, что в любую эпоху газеты — это первоисточник информации.

Просто пролистав их, можно будет хоть немного понять этот мир.

Тётушка Лю знала её с детства. Услышав просьбу, она сначала замерла, а потом быстро кивнула: — Хорошо. — Она сказала ей ещё пару слов и вышла из гостиной.

Ужин был уже готов и выглядел очень обильным.

Однако эта обильность была относительной — только для Вэнь Яньлина.

Перед ним стояли четыре блюда и суп: тарелка тушёных фрикаделек «Львиная голова», тарелка острых куриных крылышек, жареная люффа, кисло-острые полоски лотоса и томатно-яичный суп, от которого ещё шёл пар.

А перед Цю Шутун стояла лишь маленькая миска овощного салата.

В ней было всего несколько помидоров, горсть салата-латука и несколько полосок фиолетовой капусты.

Конечно, рядом стояла ещё коробочка йогурта без сахара.

Она молча взяла серебряную вилку и украдкой взглянула на сидящего напротив.

Она не понимала, почему еда распределена именно так, и сможет ли он съесть всё в одиночку.

Вэнь Яньлин, сев за стол, ни разу не поднял на неё глаз.

Но взгляд Чи Линлу был настолько пристальным, что игнорировать его было невозможно.

Он поднял голову и, увидев, что она сосредоточенно смотрит на него, спокойно спросил: — Что?

Цю Шутун явно не ожидала, что Вэнь Яньлин посмотрит в ответ, да ещё и заговорит. Ей пришлось, собравшись с духом, сказать: — Ты один… съешь всё это?

Взгляд Вэнь Яньлина задержался на ней, на её пальцах, сжимающих вилку, на миске с диетической едой, такой же, как обычно. — Смогу, — ответил он.

Помолчав, он добавил: — Если не доем, можно отдать собаке. — Он произнёс это совершенно ровным тоном.

Но выражение лица Цю Шутун застыло. Ей показалось, что в его словах есть что-то странное, но, вдумавшись, она не могла понять, что именно.

Решив не забивать себе голову, Цю Шутун глубоко вздохнула и, словно идя на смерть, проткнула вилкой маленький помидор и отправила его в рот.

В столовой было светло, но из-за большого пространства и того, что они были вдвоём, стояла необычайная тишина.

Вэнь Яньлин ел очень аккуратно. Он взял ложку, зачерпнул немного супа, поднёс ко рту, а затем взял палочки и принялся за еду, не издавая почти ни звука.

Никто не говорил, никто не хотел начинать разговор. Казалось, им уже не о чем было говорить. В столовой было так тихо, что слышался лишь стук столовых приборов о тарелки.

Цю Шутун подумала: неужели раньше Чи Линлу, находясь рядом с ним, тоже соблюдала правило «не говорить во время еды, не разговаривать в постели»?

Сидели друг напротив друга и не произносили ни слова?

Ей казалось, что это не так, но как они общались на самом деле, она тоже не знала.

Размышляя об этом, Цю Шутун невольно нахмурилась.

И тут она внезапно осознала ужасную вещь.

Сегодня днём она боялась, что если проведёт с Чэнь Янь ещё немного времени, близкий человек её разоблачит, поэтому настояла на возвращении в этот дом.

Но ведь Вэнь Яньлин, как муж Чи Линлу, наверняка тоже знал её досконально. Разве возвращение к нему не было таким же ужасным?

*Цзинь — китайская мера веса, около 0,5 кг.