Глава 10 (Часть 1)

Глава 10

Прошлой ночью Бай Саньси никак не мог уснуть, всё думая о той последовательности цифр. Он настоял на том, чтобы спать в одной кровати с Чэнь Хао.

На следующее утро Чэнь Хао рано отправился домой.

Бай Саньси специально встал пораньше, чтобы проводить друга, который не был дома четыре года. Проводив Чэнь Хао, он и сам собирался паковать вещи и ехать домой.

«Инцидент с нотами в заброшенной аудитории» (как его назвал Бай Саньси) оставался нераскрытым, но Чэнь Хао это больше не волновало, так что и Бай Саньси не видел смысла упорно искать ответ.

Сидя на пароме, плывущем домой, Чэнь Хао чувствовал, как морской бриз обдувает его лицо, щекоча тонкие волоски. Наконец-то он ощутил реальность возвращения домой.

Древние говорили: «Чем ближе к дому, тем боязливее сердце». Чэнь Хао всегда думал, что больше не считает то место домом. В конце концов, как можно назвать домом место, где не осталось никого из родных?

Для Чэнь Хао «дом» был просто словом, лишённым какого-либо реального эмоционального содержания.

Но в этот момент Чэнь Хао отчётливо ощущал собственную «робость».

Сойдя с парома, он пересел на два автобуса, а затем прошёл пешком чуть больше десяти минут и оказался у «дома».

Остров, на котором жил Чэнь Хао, назывался Цзюшудао — неприметный островок у побережья провинции Чжэцзян.

Чэнь Хао явно отвык от дороги «домой» и по пути постоянно спрашивал дорогу у местных. К счастью, он ещё помнил кое-что из местного диалекта, ведь когда он уезжал учиться, автобусную остановку только строили.

«Дом» был прямо перед ним — одноэтажное здание без всякой отделки. За четыре года без ухода оно стало похоже на дряхлого старика, шаркающей походкой вступающего в сумерки жизни.

Дом, где его не ждала семья. Дом, который не боялся визита воров. Дом, в котором четыре года не ощущалось тепла домашнего очага. Дом, полный печальных воспоминаний.

Остров, где родился Чэнь Хао, был глухим и бедным ресурсами, а место, где стоял его дом, — тем более. Соседи давно съехали, сдав свои дома приезжим рабочим. Эти жильцы сменялись уже много раз. Нынешние соседи ужинали на пороге своих домов, обдуваемые морским бризом. Они с любопытством поглядывали на незнакомца, внезапно появившегося у двери дома, к которой давно никто не подходил, но ближе не подходили.

Чэнь Хао долго стоял у двери, наконец, медленно достал давно не использовавшийся ключ и открыл запылившийся замок.

«Дом» остался таким же, каким Чэнь Хао его покинул. Прошло четыре года, он даже не помнил толком дорогу домой, но, войдя внутрь, двигался со знакомой лёгкостью. Четыре года отсутствия растворились без следа, словно капля дождя, упавшая в море, — естественно слившись с родной стихией.

Он, конечно, знал, где находятся спальни родителей и бабушки. Он намеренно не смотрел в ту сторону, стараясь не замечать две фотографии на стене. Он прошёл прямо в свою комнату и с хлопком закрыл за собой дверь — до боли знакомое движение, похожее на некий ритуал, способный эффективно отгонять злых духов.

В спальне стояли только письменный стол и кровать.

На столе лежала книга «Чжуан-цзы». У Чэнь Хао не было других книг для внеклассного чтения, только эта. Он перечитывал её десятки раз, но берёг книгу, и каждая страница оставалась аккуратной и чистой.

Чэнь Хао до сих пор помнил то чувство изумления, которое испытал, впервые прочитав «Чжуан-цзы» в средней школе. Он скопил денег с подработок и купил эту книгу.

Чэнь Хао взял книгу, словно перенёсся сквозь время в тот скучный день после обеда, когда, решив все задачи по математике, он сидел за столом и снова доставал никогда не надоедавшего «Чжуан-цзы».

Он смахнул с книги пыль и осторожно положил её на место.

За окном вздымались и опадали морские волны, накатывая на песчаный пляж. От солнца остался лишь закатный отсвет. В детстве, видя эту картину, Чэнь Хао любил неуместно использовать идиомы. Он сочинил такую фразу: «Солнце делает морскую воду великолепной».

Чэнь Хао немного прибрался в комнате. Большинство вещей, оставленных здесь, всё ещё были пригодны к использованию. Оплатив счета за воду и электричество, он включил свет — лампочка, на удивление, загорелась.

В спальне стало значительно светлее. Слушая доносившиеся снаружи голоса соседей, говоривших с гуйчжоуским и хунаньским акцентами, шкворчание овощей на раскалённой сковороде и вдыхая солёный воздух с сильным запахом острого перца, Чэнь Хао на мгновение показалось, будто он никогда и не уезжал.

Закончив уборку, он понял, что уже поздно. Приняв душ, Чэнь Хао полулежал на кровати и подумал, что раз уж он на острове, стоит написать своей подруге. Он знал её со средней школы. Они учились в одной начальной, средней школе и даже в одном университете. Но Чэнь Хао обычно был слишком занят — работа и учёба занимали почти всё его время. К тому же, его подруга была немного застенчивой и не очень любила встречаться с людьми. Возможно, причиной тому был несчастный случай в детстве, оставивший на её лице неизлечимый шрам. Чэнь Хао уважал её выбор. Хотя они нечасто общались, он был рад, что они всегда считали друг друга семьёй и могли в любой момент легко возобновить общение.

Он только открыл список контактов, как подруга, словно прочитав его мысли, написала первой:

— Чэнь Хао, ты вернулся?

Чэнь Хао понимающе улыбнулся:

— Да, я вернулся.

— Отлично, через пару дней освобожусь и приду к тебе.

— Хорошо.

Настоящим друзьям не нужно много слов, достаточно взгляда или мимолётного выражения лица. Именно такие отношения были у Чэнь Хао с этой подругой. Он не удивился, откуда она узнала о его возвращении, потому что был уверен — у них есть телепатия.

Он планировал навестить родителей Се Сяоцю на следующее утро, но почувствовал беспричинное беспокойство. Покупка билетов и уборка старого дома прошли гладко, но на этом решающем шаге Чэнь Хао застопорился. Он не хотел признаваться себе, что боится встречи с родителями Се Сяоцю. Он чувствовал себя виноватым. Он боялся увидеть скорбь на их лицах, когда они, увидев его, снова вспомнят свою погибшую дочь.

Поэтому сегодня Чэнь Хао, под предлогом того, что в первый день нужно освежить в памяти местные нравы и обычаи, просто бродил по острову Цзюшудао. Жизнь на острове текла медленно, почти так же, как он помнил. У берега теснились рыбацкие лодки — все с синими корпусами, белыми каютами и красными флагами.

А ещё эти чёрные рифы на берегу, которых он больше нигде не видел, — они навевали Чэнь Хао мысли о чём-то внеземном, вроде лунной поверхности.