Глава 10. Признать поражение… придется

Еще не спустившись с горы, Чжэн Цзянь потерпел поражение от таинственного мастера всего за один ход!

Хотя Чжэн Цзянь и ожидал, что Фэн Цинъян невероятно силен, и что сам он перед ним — ничто, когда Фэн Цинъян произнес «Стиль Ломающего Меч» и действительно, используя пальцы как меч, разрушил «Три Зелёных Пика Горы Тайюэ», Чжэн Цзянь оцепенел.

Силен!

Невероятно силен!

Непостижимо силен!

В этот момент Чжэн Цзяня охватило воодушевление. Он захотел увидеть сильнейших мастеров своего времени, сразиться с Востоком Непобедимым с Утёса Чёрного Дерева!

Что такое мир боевых искусств? Что такое Путь Воина?

Вот это и есть мир боевых искусств, вот это и есть Путь Воина!

Сражаться с людьми — большое удовольствие! Сражаться с сильными — удовольствие еще большее!

— Ну что, мерзавец, теперь признаешь поражение? — спросил Фэн Цинъян, убирая пальцы и улыбаясь. Глядя на остолбеневшего Чжэн Цзяня, он почему-то почувствовал легкое удовлетворение.

В прошлом он сражался со многими мастерами, а после ухода в уединение на горе Хуашань, годами не интересовался мирскими делами, его сердце было спокойно, и он не должен был испытывать самодовольства от наставления младшего.

Но глядя на этого негодяя, Фэн Цинъян подумал: «Да, этого парня надо проучить! Хорошенько вздуть — и сразу полегчает».

— …Не признаю, — с досадой сказал Чжэн Цзянь. Видя, как Фэн Цинъян снова начинает сердиться, он быстро добавил: — Придется признать!

«Что за острый язык у этого парня…»

У Фэн Цинъяна вдруг заболели зубы. Может, ему стоит еще раз все обдумать?

Спустя некоторое время он пришел в себя и, покачав головой, сказал: — Как Юэ Буцюнь терпит этого ученика? Его словесные выпады в несколько раз сильнее, чем удары мечом.

Услышав это, Чжэн Цзянь серьезно сказал: — Старший, мой учитель вложил в мое обучение всю душу, просто я никчемный ученик. Ругайте меня, но не трогайте моего учителя.

Учитель — как отец. Спорить с Юэ Буцюнем — это одно, но даже Фэн Цинъян не должен был оскорблять его. Тем более, что Юэ Буцюнь еще не встал на темный путь, и Чжэн Цзянь все еще пытался это предотвратить.

Фэн Цинъян замолчал, а затем вздохнул: — Вижу, ты уважаешь своего учителя. Ладно, скажу тебе. Вы ведь нашли ту пещеру? Некоторые из техник меча, что там записаны, — секретные приемы нашей школы, некоторые — техники старейшин Культа, а некоторые принадлежат другим школам Пяти Пиков. Вы, наверное, видели там одно имя — мое имя, Фэн Цинъян! Юэ Буцюнь должен называть меня дядей-наставником. Я не ругаю его, но могу назвать его «малым», это ведь не оскорбление?

— Так вы мой прадед-наставник! Простите меня за мою дерзость… — сказал Чжэн Цзянь, воспользовавшись тем, что старик раскрыл свою личность. Раз он назвался, значит, долгожданные «Девять Мечей Одинокого Странника» уже близко!

— Ладно, если бы я не наблюдал за тобой так долго и не знал, какой ты нахал, ты бы меня обвел вокруг пальца! Вернемся к делу. Твоя техника меча выглядит неплохо, но, по сути, ты, как и те скелеты в пещере, не смог выйти за пределы рамок. Я могу тебя наставить, но после этого ты больше не должен меня видеть и ни словом не обмолвишься своему учителю о сегодняшнем дне! Ты сможешь это сделать? — В конце Фэн Цинъян говорил очень серьезно. Очевидно, он не хотел, чтобы его навыки были забыты, но все еще не желал, чтобы кто-то знал, что он жив.

Чжэн Цзянь кивнул. — Запомню, прадед-наставник.

Увидев это, Фэн Цинъян немного успокоился, но в его голосе послышалась печаль: — Среди тех старейшин Культа было немало гениев. Вы с учителем видели, что они смогли постичь все техники Пяти Пиков. Однако техники — мертвы, а люди — живы. Если умело применять знания на практике, даже самая простая техника может дать удивительный результат. Поэтому главное — жизнь! Учиться нужно живо, применять — гибко, не зацикливаясь на последовательности движений или на самих приемах. Только по-настоящему живое применение техник позволит превзойти бесчисленных мастеров. Самые совершенные движения можно проследить, но если в твоем сердце и руке нет заготовленных приемов, то проследить нечего, и твой противник не сможет найти способ победить тебя! Ты понимаешь?

Чжэн Цзянь, конечно, понимал. Он еще в прошлой жизни знал этот принцип — «отсутствие формы побеждает форму». Но одно дело — знать, а другое — делать. Чтобы достичь уровня «без формы», нужно сначала овладеть формой, а потом забыть ее. Если ты даже формы не знаешь, то говорить об «отсутствии формы» — просто смешно.

В конечном счете, сначала видишь гору как гору, а воду как воду, потом видишь гору не как гору, а воду не как воду, а затем снова видишь гору как гору, а воду как воду.

С его нынешним уровнем мастерства и пониманием техник меча, слова о «безформенности» вызвали у Чжэн Цзяня настоящее просветление.

Фэн Цинъян, видя задумчивость Чжэн Цзяня, остался доволен. Мышление парня было нестандартным, а понимание — отличным. Он продолжил: — Это как если бы ребенок размахивал мечом, не зная никаких техник. В таком случае говорить о том, чтобы разрушить его «технику», бессмысленно. Поэтому, начиная с «живого» применения, ты должен постепенно постигать «безформенность»!

В этот момент разум Чжэн Цзяня словно раскрылся. Объединив услышанное с принципами совершенствования, которые он читал в интернете в прошлой жизни, он сказал: — Действительно, от «формы» к «безформенности», а затем от «безформенности» к новому уровню «формы», которая не ограничена жесткими рамками и следует за сердцем. Этот цикл повторяется снова и снова, подобно восходящей спирали.

Фэн Цинъян был поражен. Даже с его многолетним опытом, он нашел в этих словах новое понимание. Его лицо прояснилось, печаль исчезла, и он с удивлением сказал: — Не ожидал, что у тебя такое глубокое понимание! До этого уровня даже я не додумался. Да, да, «Девять Мечей Одинокого Странника» можно считать техникой нового уровня! Ха-ха-ха, кажется, тебе действительно суждено унаследовать «Девять Мечей Одинокого Странника»! Скажи, ты хочешь учиться?

Сердце Чжэн Цзяня забилось от радости. С первого дня в этом мире он мечтал о «Девяти Мечах Одинокого Странника», ведь это высшая техника меча, и для ее изучения не нужно становиться, как при практике «Манускрипта Подсолнуха», трансгендером. Кто бы отказался от такого?!

Он тут же согласился и хотел было поклониться, но Фэн Цинъян остановил его: — Между нами нет связи учитель-ученик, не нужно соблюдать формальности. Я научу тебя первому стилю. В нем триста шестьдесят вариаций. В свое время у меня ушло три месяца на его изучение.

Он сделал паузу, взглянул на полный ожидания взгляд Чжэн Цзяня и продолжил: — Гуймэй стремится к У-ван, У-ван — к Тунжэнь, Тунжэнь — к Даю. Цзя превращается в Бин, Бин — в Гэн, Гэн — в Гуй. Соединение Цзы и Чоу, Чэнь и Сы, У и Вэй. Ветер и гром — одно превращение, гора и болото — другое, вода и огонь — третье. Цянь и Кунь взаимодействуют, Чжэнь и Дуй взаимодействуют, Ли и Сюнь взаимодействуют. Три увеличиваются до пяти, пять — до девяти…

Он продолжал объяснять основные принципы, которых набралось более трех тысяч иероглифов. Незаметно стемнело…