Хэйяньчжэнь — неприметный рыбацкий городок на планете, чья жизнь вращалась вокруг рыболовства.
Если бы не ежегодный сезон морских ушек, привлекающий множество рыбаков, в этом городке, вероятно, не смогла бы существовать ни одна гостиница.
В одном из обычных домов недалеко от моря пухлый дядя Да разговаривал со своей столь же пухлой женой, тётей Кан.
— Как тебе кажется, в каком он состоянии? — спросила тётя Кан, ловко переворачивая рыбу на сковороде.
Дядя Да, вытирая полотенцем своё круглое лицо, улыбнулся:
— Вроде бы неплохо. Раз смог позвать на помощь, значит, не собирался с собой что-то делать.
Тётя Кан, увидев, что рыбья кожа подрумянилась, добавила в сковороду кипятка из соседней кастрюли, накрыла крышкой и начала варить уху.
— Эх… — вздохнула женщина, глядя на кастрюлю. — Бедный мальчик. Так рано стал… беспомощным. Отец у него рано ушёл, но хоть мать, Сун Сю, была рядом.
Дядя Да замедлил движения, вытирая лицо, и тоже вздохнул:
— Да, кто бы мог подумать, что Сун Сю будет ухаживать за ним десять лет. А когда она сама слегла и попала в медпункт, А Шао вдруг очнулся…
— Даже поговорить не успели… — Тётя Кан смахнула слезу тыльной стороной ладони. — Отнесу ему уху. В детстве он её очень любил.
Дядя Да кивнул:
— Я уже с ним говорил, но ты попробуй ещё раз. Как бы ни нужны были деньги, жизнью рисковать нельзя. Иначе у Сун Сю не останется никакой надежды.
Супруги продолжали обсуждать случившееся. А в соседнем, похожем на их собственный, доме сидел шестнадцати-семнадцатилетний черноволосый юноша с отсутствующим взглядом.
Перед ним на запыленном столе стояла прозрачная ваза с водой.
В вазе покачивался серебристый шар…
Мэн Шао никак не мог понять, как он здесь оказался. Вот он сидел на пляже у деревни, пил с другом детства что-то слабоалкогольное, проливал слезу… Вдруг друг зачем-то ткнул пальцем в небо, а у Мэн Шао в затылке что-то резко кольнуло, и он потерял сознание…
Очнулся он уже в море, захлёбываясь водой…
Когда ему наконец удалось вынырнуть и протереть глаза, он увидел, что не только друга, но и всей бухты Хоушаньвань больше нет!
Мэн Шао немного поплавал и в конце концов добрался до рифа. Тут же у него заболел затылок.
Юноша застонал от боли, крепко обхватив камень, чтобы не свалиться обратно в воду, если вдруг снова потеряет сознание.
Сквозь пелену боли ему почудился маленький мальчик лет шести-семи, который плакал рядом.
— Брат, прошу тебя, помоги мне спасти маму! — всхлипывал мальчик.
— Чью маму… — пробормотал Мэн Шао. — Кого спасать… Я даже своего деда не смог спасти, а тут…
— У-у-у… Но я слишком маленький, а мне ещё нужно найти папу. Прошу тебя, брат…
Мальчик продолжал плакать, и Мэн Шао, раздражённый его нытьём, сказал:
— Я даже не знаю, кто ты. Как я могу помочь?
Как только он произнёс эти слова, перед его глазами, словно в кино, промелькнули кадры из жизни мальчика:
Счастливая семья. Мальчик с родителями живёт беззаботной жизнью.
Отец учит его плавать и нырять, мать водит по магазинам и показывает разные виды рыб, креветок и моллюсков.
Но всё это оборвалось, когда мальчику исполнилось семь лет.
Футуристичный аэромобиль яйцевидной формы врезался в отца и сына, идущих по обочине. Резкая боль, удар… и мир мальчика погрузился во тьму.
Мэн Шао уже подумал, что «фильм» закончился, но семилетний мальчик вдруг превратился в семнадцатилетнего юношу.
Его некогда счастливый дом опустел.
На стене висела чёрно-белая фотография отца, а мать лежала в капсуле жизнеобеспечения в медпункте.
Юноша долго плакал, сидя в углу, а потом, шатаясь, надел отцовский водолазный костюм и ушёл в море.
Он продавал всё, что удавалось найти — ракушки, рыбу, — но огромные счета за лечение матери повергали его в отчаяние.
Во время последнего погружения юноша попал в подводное течение. Его голова ударилась о что-то твёрдое, и он, превратившись в прозрачный силуэт, отделился от своего тела.
Тут Мэн Шао понял: неужели он… переродился? В теле этого бедняги?!
— Брат, ты позаботишься о маме, правда? — со слезами в глазах спросил мальчик.
Мэн Шао машинально кивнул. В тот же миг силуэт мальчика рассыпался на тысячи золотых искр и с лёгким свистом влетел ему в лоб.
Потом Мэн Шао начал постепенно приходить в себя.
Солнце уже поднялось высоко. На рифе, кроме его собственной тени, ничего не было.
Внезапно Мэн Шао широко раскрыл глаза, уставившись на чёрное пятно на камне.
— Чёрт! Я… что, превратился в какого-то монстра?! — Мэн Шао, увидев на земле свою тень с двумя головами, чуть не закричал.
Задыхаясь, он дрожащей рукой потянулся к своей голове…
— А? — На ощупь это была гладкая, прохладная раковина. Он постучал по ней — ничего.
Убедившись, что это не вторая голова, Мэн Шао немного успокоился.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|