Глава 4 (Часть 1)

Цао Юйфэн замер на пару секунд, прежде чем отреагировать.

— О чем ты вообще говоришь?

Цзили вздохнула и, опустив голову, промолчала.

— Разве мы не обсуждали это перед свадьбой? — недоверчиво спросил он. — Я не мог жениться на тебе только из чувства долга. Если бы ты мне не нравилась, я бы не женился.

— Я знаю.

— Тогда почему ты…

— Не говори так громко, — сказала она, глядя на его гневное лицо.

— Разве я говорю громко? — произнеся это, он понял, что действительно повысил голос.

— Пожалуйста, не вороши прошлое. Неужели я действительно внушаю тебе такую неуверенность?

Его слова вызвали у нее скрытый гнев.

— Я не ворошу прошлое. Я сказала, что знаю, что нравлюсь тебе.

— Ты меня совсем запутала, — он потер лоб, призывая себя к спокойствию.

— В чем суть твоих претензий?

— Суть в том, что мы в итоге оказались вместе по многим причинам. Например, если бы ты не узнал, что я в тебя влюблена, мы, возможно, до сих пор были бы просто друзьями, — она вздохнула.

— Ты захотел быть со мной, потому что наши ценности, характеры и жизненные цели очень схожи. Ты ведь не можешь этого отрицать?

Он нахмурился и кивнул.

— Ты говоришь, что у меня нет чувства безопасности, и я не отрицаю этого, потому что я первая в тебя влюбилась, и любила много лет. А ты обратил на меня внимание, потому что я тебя любила, плюс все те причины, о которых я только что сказала. Конечно, сюда входит и то, чему тебя научили отношения с Цзян Инхун: как важно, чтобы у партнеров были общие ценности и цели. Я не говорю, что это неважно, дело в приоритетах. Это как при покупке: ты выкладываешь условия, ставишь галочки, а я просто оказалась той, кто соответствует этим условиям. Поэтому выбор пал на меня.

Моросящий дождь превратился в ливень, барабаня по машине. Лобовое стекло покрылось каплями, и все вокруг мгновенно стало размытым.

Лицо Цао Юйфэна помрачнело.

— Не понимаю, зачем ты так себя мучаешь. По-твоему, браки по договоренности — это не любовь? При сватовстве ведь тоже перечисляют условия и выбирают.

Цзили вздрогнула и спросила:

— Значит, я права?

Он раздраженно ответил:

— Я действительно не понимаю, почему ты так цепляешься к этому. Узнав, что ты любила меня много лет, я был удивлен и тронут. Тогда я подумал, что, может быть, стоит попробовать начать встречаться. В конце концов, мы не чужие люди, мы знаем друг друга много лет, хорошо понимаем… Разве в этом есть что-то неправильное?

— К тому же, немало примеров, когда друзья становятся возлюбленными. Зачем ты так зацикливаешься?

Она не могла отрицать, что в его словах есть резон, и замолчала. Некоторое время они сидели в тишине, атмосфера стала напряженной. Цзили слушала шум дождя, глядя на капли на лобовом стекле.

Почему она зацикливается?

Почему…

— Я просто не хочу, чтобы мы потом жалели, — тихо произнесла она.

Он замер.

— Жалели? Почему жалели… Ты хочешь сказать, что ты жалеешь? — Эти слова поразили его, словно удар.

Эх, чем дальше, тем запутаннее. Цзили глубоко вздохнула.

— Хватит об этом, поехали.

Он напряженно повернул ее лицо к себе и жестко спросил:

— Ты сказала, что жалеешь? Жалеешь, что вышла за меня?

Его холодный гнев слегка напугал ее, и она тут же ответила:

— Нет, я имела в виду…

Она не могла сказать, что боится, что он пожалеет. Если бы она это сказала, он бы точно снова обвинил ее в том, что она накручивает себя и создает проблемы на пустом месте.

— Я имела в виду, что между нами как будто не хватает… искры.

— Искры? — Теперь его выражение лица сменилось недоумением.

— Эх… Я правда не знаю, как объяснить. Это такое чувство, — она нахмурилась.

— Мы больше похожи на друзей, чем на влюбленных. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Не понимаю, — отрезал он.

— Я не целуюсь с подругами и уж тем более не ложусь с ними в постель. А если говорить об искре, разве мы не страстны в постели?

Ее лицо вспыхнуло, щеки мгновенно залились румянцем.

— Я не об этом… — раздраженно сказала она. — Секс… это не то, что я хочу обсуждать. Мужчина, если захочет, может заниматься этим и с женщиной, к которой нет чувств. Разве не говорят, что у мужчин может быть секс без любви?

Вид ее раскрасневшегося лица немного развеял его раздражение и гнев. Кроме как в постели, он редко видел ее смущенной, и это показалось ему чем-то новым.

— Я не такой человек, — его рука намеренно скользнула по ее талии.

— Не могли бы вы, женщины, не обобщать?

Цзили сердито оттолкнула его руку. Этот тип явно делал это нарочно!

— Я не хочу обсуждать с тобой секс.

Он недовольно сказал:

— Я бы предпочел обсуждать это. Твои предыдущие слова только вызывают у меня головную боль и злость.

— Ты…

Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Внезапно ему пришла в голову одна мысль, и он неуверенно спросил:

— У тебя… случайно не послеродовая депрессия?

Она вспыхнула от гнева.

— Это у тебя послеродовая депрессия! Когда это я была в депрессии?

— Всю эту неделю, — точнее, с тех пор, как появилась Цзян Инхун.

— У меня ее нет, — рефлекторно возразила она.

— Хорошо, нет так нет, — хотя он и сказал это, выражение его лица и глаз показывали, что он все больше убеждается в том, что у нее, возможно, послеродовая депрессия, раз она так себя накручивает.

Цзили вздохнула:

— Послеродовая депрессия чаще всего возникает в течение четырех-шести недель после родов. У меня прошло уже пять месяцев.

— Я помню, в материалах было написано, что она может возникнуть в течение года после родов, просто в первые четыре-шесть недель вероятность выше, — тут же возразил он.

Во время ее беременности они прочитали кучу книг, в том числе и о послеродовой депрессии, так что оба были осведомлены в этом вопросе.

— Ты…

Увидев огонь в ее глазах, он поспешно добавил:

— Но я не думаю, что у тебя все так серьезно. Не до послеродовой депрессии, максимум — обычная подавленность и уныние.

Главное отличие послеродовой депрессии от обычной подавленности в том, что мать не хочет заботиться о ребенке. Но Цзили обожала дочь, так что это явно не подходило. Он просто хотел подчеркнуть, что она в последнее время слишком много переживает, поэтому намеренно немного утрировал.

— У меня нет даже обычной подавленности, — подчеркнула она.

— Не надо приписывать мне необоснованные обвинения.

Он серьезно кивнул и вдруг сказал:

— Я люблю тебя, жена.

Эти внезапные слова снова заставили ее покраснеть. Она сердито посмотрела на него. Теперь он обращался с ней как с хрупкой, подавленной женщиной, остро нуждающейся в словах любви и поддержки мужа.

— Я же сказала тебе, что у меня нет…

— Жена, — он обнял ее.

— Это все моя вина, не сердись.

Она в гневе ударила его кулаком.

— Если ты продолжишь в том же духе, я действительно рассержусь.

— Хорошо, больше не буду, — согласился он, поглаживая ее по спине и целуя в губы.

Цзили уворачивалась, но он настойчиво пытался ее поцеловать. Она сердито сказала:

— Не надо так, я же сказала, что со мной все в порядке…

— Я знаю, — он припал к ее губам.

— Я просто хочу тебя поцеловать.

Услышав его успокаивающий тон, ей захотелось чем-нибудь запустить ему в голову.

Его язык проник в ее рот, горячо лаская. Цзили не могла оттолкнуть его и не устояла перед его ласками, ее тело мгновенно нагрелось.

Почувствовав, что она обмякла, он стал еще настойчивее. Его ладонь накрыла ее грудь, большой палец точно поглаживал сосок. Она задрожала и поспешно схватила его за руку.

— Что ты делаешь? Мы на парковке.

Он облизал ее губы и хрипло сказал:

— Я успею затормозить.

— Вот сейчас и тормози, — она отвернулась, и его поцелуи скользнули по ее шее вниз.

— Цао Юйфэн! — предупреждающе воскликнула она.

Он вздохнул и перестал ее дразнить.

— Думаю, нам лучше сначала поехать в отель.

Она покраснела и сказала:

— Сам поезжай.