Глава 15. Я врач твоего брата

Когда Бай Юэ снова очнулась, в комнате было темно — уже наступил вечер.

Она открыла глаза, чувствуя тяжесть в голове и необъяснимый дискомфорт во всем теле.

— Кхе-кхе-кхе… — Она подняла руку, чтобы помассировать виски, и только тогда обнаружила, что к руке подключена капельница.

Одеяло соскользнуло с тела, и Бай Юэ увидела, что она совершенно голая.

Бай Юэ: *«?»*

Система: *«Это твоя дорогая Сяо Хань помогла тебе раздеться»*.

Бай Юэ: *«!»*

Система: *«И она же нанесла тебе лекарство… на все тело!»*

Лицо Бай Юэ мгновенно побледнело:

— Она видела?

Система: *«Ага, видела, как твоя „плоская грудь“ из „маленьких булочек“ превратилась в „подошедшие булочки“. Возможно, она даже станет свидетелем превращения в „величайшую впадину мира“»*.

Бай Юэ: *«…»* Все кончено, она увидела меня в таком ужасном виде. Теперь об интимной жизни можно забыть.

И еще, система подхватила вирус?

Луань Хань увидела на мониторе, что Бай Юэ очнулась. Поколебавшись, она все же с беспокойством вошла в комнату.

Когда она увидела выражение полного отчаяния на лице Бай Юэ, осознавшей, что она все еще лежит в ее кровати, сердце Луань Хань словно пронзили тысячи стрел. Боль была такой сильной, что она чуть не потеряла сознание, но сдержалась. Изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал, она спокойно сказала:

— Ты проснулась?

Испугавшись внезапного голоса, Бай Юэ повернула голову к двери. Увидев Луань Хань, она инстинктивно прикрыла грудь рукой, желая прикрыть наготу, но Луань Хань неверно истолковала это как отказ, и ее взгляд снова помрачнел.

Луань Хань подошла к кровати, взяла со столика стакан с водой, которую она постоянно подогревала, и протянула Бай Юэ:

— Как ты себя чувствуешь? Голова все еще болит? Места аллергии… чешутся?

Рука Бай Юэ дрогнула, вода расплескалась из стакана. Опустив голову, она пробормотала:

— Все в порядке.

Обстоятельства аллергии были слишком неловкими, и никто не решался поднять эту тему, делая вид, что ничего не произошло.

Теплая вода скользнула по пересохшему горлу. Вероятно, в нее добавили мед, отчего она имела легкий сладковатый привкус. Бай Юэ маленькими глотками медленно выпила весь стакан.

— Я сварила пшенную кашу с тыквой. Принести тебе? — спросила Луань Хань.

— Я не очень голодна, — в горле у Бай Юэ першило, есть не хотелось.

Вчера она сбежала рано утром и с тех пор ничего не ела. Вернувшись, она уснула, потом заболела и очнулась только сейчас.

Два дня без капли воды, да еще и больная — неудивительно, что ей было плохо. Наверняка она уже умирала от голода. Неужели она не хочет есть из-за нее?

Неужели она так ее ненавидит?

Неужели она наказывает себя самоистязанием?

Луань Хань тихо сказала:

— Если ты не будешь есть, твоя аллергия так быстро не пройдет.

Подумав о своей обезображенной «плоской груди», Бай Юэ тут же передумала:

— Затрудню тебя…

«Наверное, никому не понравится далматинец», — с болью подумала Бай Юэ. Она надеялась, что по возвращении сможет наслаждаться приятной жизнью, но судьба оказалась так переменчива.

«Надеюсь, красная сыпь скоро пройдет, иначе эти густые пятна вызывают отвращение даже у меня, хотя у меня нет трипофобии».

Интересно, хорошая ли память у Луань Хань?

Может быть… сыпь похожа на россыпь ярких звезд на небе?

Система: *«?»*

Пересмотрела сериалов?

Хочешь поскорее поправиться, чтобы снова попытаться сбежать?

Луань Хань взглянула на нее, ничего не сказала, повернулась и спустилась вниз. Она принесла миску каши и тарелочку маринованной редьки. Прежде чем протянуть их Бай Юэ, она помедлила и спросила:

— Мне покормить тебя?

Раньше Бай Юэ, возможно, стала бы притворяться, но сейчас она была совершенно голая. Стоило ей протянуть руку, как Луань Хань увидела бы ее покрытую красной сыпью, от которой волосы встают дыбом. Наверное, даже видавшая виды Луань Хань испугалась бы так, что не смогла бы спать по ночам.

Поэтому она лишь слегка поколебалась и кивнула.

Это было действительно легкое колебание — она боялась, что Луань Хань уважит ее желание и заставит есть самой.

Горло Бай Юэ болело, глотать было трудно. Она ела очень медленно, ложку за ложкой. Луань Хань показалось, что ей кусок в горло не лезет.

Она долго смотрела на пшенную кашу:

— Не вкусно?

Бай Юэ ответила:

— Да нет, просто… пшено недоварено, есть несколько неразмешанных комков, они слиплись. Тыква хрустящая, и кажется, есть привкус гари? — Какая служба доставки так непрофессиональна, нужно оставить плохой отзыв.

Луань Хань сказала:

— Если не можешь есть, не заставляй себя. Тетя Ли уже едет, когда приедет, приготовит заново.

Как вспышка молнии, Бай Юэ вспомнила слова Луань Хань: «Я сварила пшенную кашу с тыквой». Ее зрачки слегка расширились:

— Это… ты приготовила?

«Даже не говоря о том, почему ты вдруг решила сварить мне кашу, я помню, как кое-кто говорил, что часто готовил за границей, поэтому отлично умеет».

Если это называется «отлично уметь»?

Тогда Бай Юэ тоже может назвать себя кулинарным мастером.

Вероятно, сомнение Бай Юэ было слишком очевидным, оно отразилось на ее лице. Луань Хань, увидев ее недоверчивый взгляд, нахмурилась и неловко оправдалась:

— За границей я редко готовила китайские блюда. Но основы знаю, учусь быстро. Просто отвлеклась, и кастрюля подгорела.

«Значит, ты не просто отвлеклась, но и была довольно далеко. Даже если бы ты поспешила обратно, все равно не успела бы спасти кашу», — задумчиво кивнула Бай Юэ.

Луань Хань убрала руку:

— Ладно, я сначала закажу еду на вынос, чтобы ты перекусила.

Бай Юэ тут же протянула руку:

— Нет, не нужно. С легким привкусом гари даже вкусно.

Луань Хань нахмурилась еще сильнее. Ее рука застыла в воздухе, и она не знала, убирать ее или нет.

Бай Юэ, видя ее замешательство, сама взяла ложку и, пока Луань Хань держала миску, съела ложку за ложкой. Вскоре большая миска каши была пуста, осталось лишь немного на дне.

Если бы не забота об имидже, она, вероятно, облизала бы миску.

Когда она закончила есть, перед ней появилась салфетка. Бай Юэ помедлила, затем взяла ее и вытерла уголки губ.

В тот момент, когда Луань Хань повернулась, чтобы убрать посуду, она вдруг с улыбкой сказала:

— На самом деле, за всю мою жизнь никто специально для меня не готовил.

Луань Хань замерла и резко обернулась, чтобы посмотреть на нее.

Бай Юэ с легкой улыбкой на губах посмотрела ей в ответ:

— Президент Луань, вы тоже встретите человека, ради которого захотите посвятить себя домашним заботам.

Когда она закончила говорить, пронзительный сигнал тревоги в ее голове наконец стих. Голова Бай Юэ раскалывалась от боли. Со слезами на глазах она спросила Систему:

— Еще секунда, и моя голова взорвалась бы.

Система сказала:

— Еще секунда, и твое тело в реальном мире взлетело бы на воздух.

«Эти дурацкие правила, ни одной лазейки. Смерть не страшна, страшно умереть в муках».

Свет в глазах Луань Хань медленно угас. Глядя на то, как эта элита делового мира так униженно ведет себя как подхалим, Бай Юэ почувствовала укол совести.

«С глаз долой — из сердца вон». Она закрыла глаза, накрылась одеялом с головой и просто уснула.

В комнате надолго воцарилась тишина. Бай Юэ так и не услышала, как Луань Хань закрыла дверь. Она хотела получше рассмотреть свои раны после ухода Луань Хань, поэтому осторожно откинула одеяло и выглянула.

И встретилась взглядом с Луань Хань, которая смотрела на нее сверху вниз.

Бай Юэ:

— …Ты все еще здесь? Почему молчишь?

«Так меня напугала, что мурашки по коже побежали».

Луань Хань спросила:

— Так не хочешь быть со мной?

Бай Юэ: *«…»* Сейчас все равно ничего не получится, зачем быть вместе?

Луань Хань, видя, что она молчит, шагнула вперед и посмотрела на нее с глубоким смыслом:

— Ты ведь тоже меня любишь, да?

Бай Юэ растерянно посмотрела на нее:

— Президент Луань, о чем вы говорите?

«Продолжишь в том же духе, и Система меня сразу отправит отсюда, веришь?»

Луань Хань сказала:

— Нормальный человек, будучи похищенным, не плачет, не шумит и даже сотрудничает? С трудом сбежав, не обращается в полицию? Бай Юэ, кроме того, что у тебя тоже есть ко мне чувства, я не могу придумать других причин.

Бай Юэ побледнела и пробормотала:

— Я просто не хочу усугублять ситуацию, не хочу вас обижать.

Луань Хань сказала:

— А я думаю, что ты испытываешь ко мне чувства, просто пока не знаешь, как меня принять.

Она провела пальцем по губам Бай Юэ. Кончик пальца случайно скользнул внутрь, окрасившись влагой.

Луань Хань поднесла палец ко рту и легонько облизала:

— Так не хочешь признать, что любишь меня?

Глаза Бай Юэ затуманились влагой. Она отвернулась и упрямо сказала:

— О чем вы говорите, я не понимаю?

«Зачем дразнить, если ничего не делаешь? Если начнется наводнение, ты будешь его устранять? Тебе приятно смотреть на дамбу, всю изъеденную насекомыми и муравьями?»

Луань Хань взяла ее за подбородок, заставляя посмотреть на себя:

— Смотри мне в глаза, Бай Юэ, и скажи, что не любишь меня.

— Я не люблю тебя, — Бай Юэ посмотрела прямо в глаза Луань Хань и произнесла по слогам. — Никогда не полюблю.

Бай Юэ: *«Слышала, Система? Ясно слышала? В следующий раз хотя бы предупреждай заранее. Черт возьми, даже мысли считаются?»*

Система: *«Влюбленность — начало пагубной связи»*.

Бай Юэ закатила глаза:

— Какая к черту влюбленность? С чего ты взяла, что я влюбилась?

Система: *«Когда узнаешь, будет поздно. Нужно пресечь это в зародыше»*.

— Не любишь, так не люби, — тихо сказала Луань Хань. — Бай Юэ, что такое любовь? Тебе нужно знать только одно: ты — моя, и у тебя нет права голоса. Смотри, даже если ты сбежишь, я все равно смогу тебя поймать. К кому бы ты ни обратилась за помощью, это бесполезно.

«Отлично, отлично, просто замечательно! Мне как раз и нужно, чтобы ты была сильной и принуждала меня!»

Слезы волнения хлынули из глаз Бай Юэ. Она закрыла лицо руками, боясь, что Луань Хань увидит ее непроизвольно поднимающиеся уголки губ.

Луань Хань убрала ее руки, с нежностью погладила по щеке и мягко откинула одеяло:

— Бай Юэ, я хочу поцеловать тебя. Хочу оставить на тебе свой уникальный след.

Бай Юэ съежилась, пытаясь уклониться, но обнаружила, что словно попала в ловушку и не может пошевелиться.

Луань Хань обняла ее и, покусывая мочку уха, прошептала:

— Я так тебя люблю.

Как оказалось, Луань Хань, которая, в отличие от других, не добивалась понравившегося человека, а сразу похищала, действительно мыслила нестандартно. Ее нисколько не смущала сыпь на теле Бай Юэ. Под предлогом нанесения лекарства она не пропустила ни одного дюйма.

Но все это было лишь поверхностным утешением, не утоляющим внутреннюю потребность, которая становилась все сильнее. Бай Юэ крепко сжала руку Луань Хань, чувствуя, будто внутри нее поселился Таоте, голодавший тысячи лет и отчаянно нуждавшийся в пище, чтобы утолить жгучий голод.

Она умоляюще посмотрела на Луань Хань, крепко стиснув губы. В конце концов, она не выдержала и разрыдалась.