Величественный главный пик Суншань тянулся на восемьсот метров, его склоны, покрытые густыми лесами, терялись в утренней дымке. Он царил над окрестностями города Тун, как древний страж, застывший в вечном молчании. На одном из скалистых выступов, будто вырастая из самой горы, возвышалась исполинская статуя Будды. Ее спокойный лик, освещенный мягкими лучами солнца, был виден даже с подножия, словно благословляя редких путников, осмелившихся приехать сюда.
Несмотря на новые, тщательно продуманные достопримечательности — живописные смотровые площадки, извилистые мостики над пропастями и уютные чайные павильоны — в это время года здесь царила почти удивительная тишина. Несмотря на появление нескольких интересных достопримечательностей, в это время года это живописное место остается относительно пустым, и лишь немногие туристы решаются подняться на гору.
Цао Ань и Цзян Тао стояли у начала тропы, оба одетые в удобную одежду: он в темно-синей ветровке и простых спортивных брюках, она в свободной футболке и легких спортивных штанах. Их уже слегка запыленные кроссовки говорили о готовности к долгому пути.
Перед тем как двинуться в путь, Цао Ань задержался у машины, доставая из багажника две бутылки с водой. Пластик был прохладным и быстро запотел из-за перепада температур. Он аккуратно положил их в походную сумку, его пальцы на мгновение задержались на объективе фотоаппарата — любимой модели, которую он всегда брал с собой в такие поездки.
Цзян Тао тем временем поправляла рюкзак, ее движения были точными и экономными — сказывалась профессиональная привычка медсестры. Ее тело, привыкшее к бесконечным сменам в больнице, к постоянному движению между палатами, было в прекрасной форме. Пару десятков тысяч шагов в день — не прогулка, но и не испытание для девушки — для нее это было обычным делом.
Подъем дался нелегко. Тропа, сначала пологая, постепенно становилась все круче, превращаясь в каменную лестницу, вырубленную прямо в скале. Когда они наконец достигли площадки у подножия статуи Будды, Цао Ань молча достал воду, его пальцы уверенно открутили крышку. Легкий щелчок пластика прозвучал неожиданно громко в окружающей тишине. Он протянул бутылку Цзян Тао, и их пальцы на мгновение соприкоснулись — ее кожа была горячей от напряжения, его — прохладной от бутылки с водой.
— Спасибо, — ее голос прозвучал немного хрипло, губы растянулись в усталой, но искренней улыбке.
Ее щеки, обычно такие бледные из-за постоянного труда в больничных стенах, сейчас горели румянцем. Глаза, обычно такие сосредоточенные и серьезные, сейчас сияли. Она запрокинула голову, делая глоток, и Цао Ань невольно отметил, как изящно выгибается ее шея — тонкая, почти хрупкая, но в то же время удивительно сильная. Казалось, в этом движении была вся ее суть — хрупкость и сила, нежность и упорство.
Он поспешно отвел взгляд, чувствуя, как что-то теплое и незнакомое шевелится у него в груди. Когда она допила, он взял у нее бутылку, их пальцы снова соприкоснулись, на этот раз чуть дольше, чем нужно.
В тишине, нарушаемой лишь шелестом листьев и далекими криками птиц, у Цао Аня было много времени, чтобы рассмотреть свою спутницу, которая обычно старательно избегала его взгляда. Особенно его внимание привлекли губы девушки — обычно бледно-розовые, сейчас они казались ярче, более пухлыми, влажными от воды. Цао Ань смущенно отвернулся.
— Я пойду туда и посмотрю, — сказала Цзян Тао, указывая на ограду впереди.
Цао Ань кивнул и достал фотоаппарат.
На душе у Цзян Тао зашевелилась легкая тревога, но, сделав несколько шагов, она обернулась и увидела, что Цао Ань действительно увлечен съемкой пейзажа. Почувствовав облегчение, она пошла дальше.
Однако радость была недолгой: быстро стало ясно, что она ошиблась. Цао Ань не только снимал природу, он и ее ловил в кадре, украдкой фотографируя девушку.
Обойдя статую Будды, Цзян Тао вернулась к мужчине.
— Хочешь подняться еще выше? — спросил Цао Ань.
— Думаю, не стоит, — вздохнула Цзян Тао. — Я немного устала и боюсь, что это повлияет на мою работу завтра. Если хочешь, поднимайся сам, я здесь подожду.
— Нет, давай спустимся вместе, — улыбнулся Цао Ань.
Каменные ступени длиной от трехсот до четырехсот метров тянулись далеко, временами плавно, почти полого спускаясь, а местами были настолько крутыми, что приходилось хвататься за перила, чтобы удержать равновесие. Цзян Тао для уверенности всегда держалась поближе к ним.
— Если боишься поскользнуться, можешь левой рукой держаться за меня, — предложил Цао Ань, подняв руку.
После подъема ее мышцы дрожали от усталости, спускаться в одиночку выходило немного медленно и неловко. Цзян Тао недолго колебалась и приняла его предложение, осторожно обхватив его руку.
Оказалось, что из-за занятия спортом его мышцы не только впечатляюще выглядели, но и были мощными и крепкими на ощупь: чтобы полностью обхватить руку, требовалось приложить усилие.
— Лучше я сам тебя придержу, — сказал Цао Ань и, повернувшись, уверенно взял ее за запястье. Сквозь рукава их одежды его хватка ощущалась как надежная и в то же время аккуратная — достаточно крепкая, чтобы поддержать, но не причинить неудобства.
Цзян Тао неожиданно подумала: если бы вдруг обрушились перила, Цао Ань все равно смог бы удержать ее.
На ровных участках он тут же отпускал ее руку и протягивал бутылку с водой — все было просто и естественно, без лишней неловкости.
***
Когда Цзян Тао вернулась домой, было уже за четыре часа дня.
Бабушка встретила ее с улыбкой:
— Вы что, в кино ходили?
Цзян Тао рухнула на диван:
— Нет, на Суншань поднимались.
Пока покоряли гору, усталость почти не чувствовалась, но после долгой поездки в машине, стоило снова ступить на землю, как ноги налились свинцовой тяжестью. И все же на сердце было тепло и спокойно. Она ни о чем не жалела.
— По-моему, у вас с ним все хорошо складывается, — сказала бабушка.
— Нам особо не о чем говорить, — лениво отозвалась Цзян Тао.
— Ничего страшного, если ты так думаешь. Главное — чувства, а разговоров много или мало — это не беда, — с улыбкой возразила старушка. — Ты ведь и со мной не сидишь, болтая без умолку.
Цзян Тао не стала спорить. Действительно, по сравнению с теми, кто старался натужно поддерживать беседу, Цао Ань с его сдержанностью казался куда более приятным, а его компания — комфортной.
Отдохнув, Цзян Тао пошла в ванную. После душа, когда она уже высушила волосы феном, на телефоне уже ждали фотографии, которые сегодня сделал Цао Ань.
Она с бабушкой села разглядывать снимки.
У Цзян Тао волосы были чуть ниже плеч, а на горе дул легкий ветер, заставляя пряди взлетать и развеваться — на фотографиях это придавало ей еще больше легкой атмосферы.
На всех снимках, сделанных Цао Анем, она выглядела удивительно красивой.
— С такой, как ты, неудивительно, что он от тебя глаз отвести не может, — подмигнула бабушка.
Цзян Тао фыркнула, строча ответ Цао Аню:
— Ты старик, который продает дыни*.
П.п.: Идиома «старик, продающий дыни» (老王卖瓜) означает наваливать свой товар, говорить о том, как он хорош.
Бабушка легонько толкнула ее плечом:
— Ну что, наш Цяо Ань честный? Не воспользовался моментом, чтобы взять за руку или что-то вроде того?
— Он не такой человек, — серьезно ответила Цзян Тао.
Даже когда помогал, держался только за запястье, через три слоя одежды.
Бабушка осталась вполне довольна и пошла на кухню, проверить, как там варится суп.
А Цзян Тао продолжила переписываться с Цао Анем.
[Цао Ань: Завтра в семь утра у меня поезд. Не смогу проводить тебя.]
[Цзян Тао: Езжай спокойно на обучение. Я же не маленькая, чтобы без сопровождения не справиться.]
[Цао Ань: Хорошо. Не стесняйся связаться со мной, если что.]
На следующее утро Цзян Тао впервые за долгое время воспользовалась автобусом. Втиснувшись в толпу людей, она чувствовала, как ее со всех сторон толкают, как вокруг витает тяжелый, сильный запах... Все это оказалось непривычным.
На остановке возле больницы она, наконец, выбралась наружу и, достав телефон, увидела, что Цао Ань прислал фотографии: одну у турникетов вокзала, другую — своего места в поезде, с коротким сообщением:
[Цао Ань: Уезжаю.]
[Цзян Тао: Сколько времени ехать?]
[Цао Ань: Пять часов. Ты уже в больнице?]
В ответ она сфотографировала здание больницы и отправила ему.
[Цао Ань: Заходи, поговорим по видеосвязи вечером.]
Маленькая медсестра, которая уже почти вошла в больницу, внезапно остановилась.
Видеозвонок?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|