Глава 29.1 Мама, папа, простите меня

Дворецкий понимающе кивнул и удалился. Когда дверь в гостиную закрылась, я повернулась к остальным и спокойно произнесла:  

— У меня есть к вам просьба.  

Взоры присутствующих были сосредоточены на мне.  

— Я хочу первой поговорить с ними.  

Как только я закончила говорить, лица всех собравшихся застыли.  

— Ваша светлость, вы не можете делать это одна, — Селфиус упорно покачал головой.  

— Тебе только зальют уши грязью, даже не трать свое время на это, — категорично высказался Теодор, голос которого был наполнен желанием убить уже не одного человека, а двоих.  

— Саша, незачем вести переговоры с такими ублюдками. Говорить можно только с людьми. Будет лучше просто убить.

— Сеси, Айлетт же здесь... Однако, ваша светлость, я поддерживаю все вышесказанное.  

Серсия закатала рукава, Финнеас оставался таким же миролюбивым, как и всегда, а Айлетт взволнованно схватил мой указательный палец.  

— Если комната будет переполнена, они просто устроят шоу с показным раскаянием. Я не могу просто взять и отпустить после всего того, что они сделали. Да и к тому же, они не за что не станут искренне признаваться в содеянном перед всеми.  

— Признание мы можем получить потом отдельно.  

Теодор хмурился, будто был чем-то недоволен. Однако я упрямо покачала головой.  

— А если они не сознаются? Они могут сказать, что мы похитили ребенка, и донести на нас.  

— Тогда мы просто разрешим все по-нашему. Они знают о нашем проклятии, так что разговор не будет долгим.  

— Но...  

Я осторожно обвела глазами семью.  

— Никто из вас ведь не хочет убивать кого-то своим проклятием.  

Мои слова, должно быть, задели за живое, и все замерли. Говоря откровенно, я хотела услышать, как они сами признаются в этом. Я хотела спросить, почему они пренебрегали такой маленькой и очаровательной девочкой. И я хотела получить искренние извинения перед Айлетт. Все покачали головами, показывая свое нежелание. Мою сторону, однако, заняла неожиданная персона.  

— Конечно, если так желает великая герцогиня.  

Глория, не открывавшая рта от начала и до конца, лишь слушая, вдруг заговорила.  

— Не то, чтобы она идет на верную смерть или собирается сражаться. Разве есть причина препятствовать ей? Вы слишком сильно реагируете.  

— Но мисс Глория, посмотрите на нашу Сашу. Если ее ударят, она, скорее всего, в обморок упадет. Что если эти нелюди ударят ее...  

В ответ на бурчание Серсии Глория нахмурилась. Затем она подняла руку и закрыла Серсии рот, после чего оглядела гостиную, а затем ткнула пальцем на спрятанный в углу комнаты стол.  

— Создайте перегородку там, где стоит стол. Тогда великая герцогиня может разговаривать без нашего присутствия.  

Я кивнула.  

— И раз вы все услышите разговор и в случае чего сможете подойти и помочь ей, разве не хорошо складывается?  

Однако остальные не соглашались и не спешили кивать головами. Серсии, наверное, было что сказать, поскольку ее губы заметно дернулись, однако, подавляемая поведением Глории, она промолчала.  

— Что за реакция?  

Уголки губ Глории дернулись в ответ на поведение, которая она никогда прежде не замечала за своей семьей.  

— Вы не в состоянии доверится великой герцогине? Думаете, она не может получить признания?  

— Нет! Я верю в великую герцогиню! — возмутилась Серсия, даже подняв в характерном жесте руки. Глория в ответ на это усмехнулась.  

— Тогда просто позвольте ей делать, что пожелает. Она ведь не ваша кукла.  

В комнате повисла тишина. Закончив на этом, Глория тут же приказала горничным поставить стол. Когда перегородка была установлена, Айлетт со страхом на лице схватилась за меня.  

— Сестра.  

— Я в порядке, Айлетт.  

Ее невинные глаза были полны тревоги.  

— Саша, если что-то пойдет не так, я откину эту перегородку и приду на помощь. Просто позови меня погромче.  

«Пожалуйста, не надо кидаться перегородками».  

В ответ на спокойные слова Теодора я лишь неловко посмеялась.  

— Ты точно будешь в порядке одна?  

— Да. В любом случае, мы просто поговорим. И вы так или иначе будете со мной, просто невидимые.  

— Я не могу дать тебе много времени. Что бы они не сказали, три минуты — предел. Когда пройдут три минуты, я войду внутрь.  

Три минуты? Эй, что еще такое!  

— Три минуты — это слишком. Просто на то, чтобы усесться уйдет пять минут!  

— Тогда пять минут.  

Теодор достал карманные часы.  

— Время пошло.  

Видимо, он и правда собирался крушить все на своем пути по истечении пяти минут. Со слегка раздраженным лицом я выставила перед ним пальцы.  

— Давай десять минут.  

— Пять.  

— Десять. Пять минут закончатся, уже когда они войдут в комнату, и мы поприветствуем друг друга.  

— Пять минут.  

— Тогда в чем смысл этого разговора? Десять минут.  

Теодор пораженно вздохнул, а затем с очевидной жаждой крови в глазах низким голос сказал:  

— Просто знай, что, если я увижу хоть что-нибудь подозрительное, я выйду.  

— Да, договорились.  

Я знала, что он вел себя так, чтобы выставить нас дружной парой перед членами семьи, но он почти заставил меня поверить в то, что мы стали супругами по любви.  

«Нет, сосредоточься».  

Резко покачав головой, я услышала, как сбоку от меня цокнула языком Глория.  

— Вы и правда считаете, что вы навсегда расстаетесь с великой герцогиней? Нам стоит сосредоточится на более важных вещах, например на том, чтобы спрятаться.  

Сказав это холодным тоном, Глория поднялась с дивана. С разных сторон к ней тут же подскочили Финнеас и Серсия и поддержали ее. Когда перегородку наконец установили, Глория пошла туда, чтобы спрятаться за ней, прежде чем покоситься на меня. Ее красные глаза сверкали в предвкушении.  

— Я жду этого разговора.  

Когда все зашли за перегородку, внутрь зашли горничные, чтобы убрать со стола чашки и почистить ковер от крови Айлетт. Я не слышала даже звуков дыхания. Даже пытаясь оставаться спокойной, моя голова, казалось, воспламенилась от переполнявшей меня ярости. Через некоторое время в дверь постучали.  

— Войдите.