Глава 6: Для тебя. Вот так совпадение! (Часть 2)

Движения Му Учэня на мгновение замерли. Он взглянул на неё.

— Только эта роспись ручная, остальное — принт. Ты смогла различить?

— Я не разбираюсь в одежде, но несколько лет училась живописи, поэтому немного знакома с кистью, тушью и красками. Такое ощущение цвета и живость могут быть достигнуты только вручную.

«К тому же, мы с тобой учились у одного мастера», — мысленно добавила Лу Цинъе.

На подоле платья были нарисованы светло-золотые цветы. Форма цветка была свободной и небрежной, в центре — несколько оранжево-жёлтых тычинок. Листья были лишь символически обозначены несколькими мазками тёмно- и светло-зелёного, но чувствовалась динамика туши, а пустое пространство сохраняло свою выразительность.

Му Учэнь оставался Му Учэнем. Тогда несколькими штрихами он спас её безжизненный рисунок подсолнуха. Столько лет прошло, а вид его картин всё ещё вызывал у неё трепет.

— Что это за цветок?

— Канна.

— Почему канна?

Узоры «Син Сян» всегда были связаны с темой сезона и не появлялись просто так.

— Подол изначально был пустым, я долго не мог придумать, что нарисовать. Несколько дней назад внезапно пришло вдохновение.

— В буддизме говорится, что капля крови с пальца ноги Будды упала на землю и превратилась в канну, дарующую людям силы начать новую жизнь, — Лу Цинъе с улыбкой подняла глаза на Му Учэня, её взгляд был живым и ясным. — Твоё возвращение на родину для развития бизнеса — это тоже новое начало. Канна действительно очень подходит.

Му Учэнь удивлённо поднял бровь.

— Ты много знаешь.

— У меня в университете была соседка по комнате, которая каждый день твердила об этом в общежитии. Позже мне это показалось интересным, и когда не могла уснуть, слушала её рассказы.

— Это одна из причин.

На этом Му Учэнь замолчал. Он повесил лёгкую лазурную вуаль на вешалку и принялся дюйм за дюймом проверять, нет ли затяжек.

Такие воздушные и лёгкие ткани обладают врождённой притягательностью для девушек. В детстве Лу Цинъе, насмотревшись сериала «Радостные семь фей», стащила дома шторы и накинула на плечи. Дома были только синие шторы, а ей больше всего хотелось быть седьмой принцессой. Она беззаботно обняла штору и пошла к маме, прося купить ей фиолетовую.

Результатом, конечно, была знатная взбучка.

Лу Цинъе обошла вуаль с другой стороны, любуясь изящной текстурой. Ткань была тонкой и прозрачной, сквозь неё виднелся силуэт человека напротив. Рука Му Учэня двигалась в пределах её досягаемости, и даже сквозь вуаль были видны его длинные пальцы.

Лу Цинъе подняла руку и, держа её на некотором расстоянии от ткани, стала повторять движения его руки.

Рядом с Му Учэнем всё казалось новым и радостным.

Улыбка ещё не сошла с губ Лу Цинъе, как вуаль убрали, и она столкнулась взглядом с Му Учэнем.

Её рука так и застыла в воздухе растопыренной «лапкой».

Что же ей сказать? Снова напряжённо пошевелив мозгами, Лу Цинъе неловко сжала пальцы.

— Какое совпадение! У тебя пять пальцев, и у меня тоже пять пальцев.

Как только слова слетели с её губ, воздух стал ещё тише. Лу Цинъе показалось, что в глазах Му Учэня, в которых плясали смешинки, она прочитала четыре слова: «Вот же нелепая дурочка».

Она же решила быть начитанной, благоразумной и содержательной девушкой! Неужели нельзя было продержаться хотя бы до конца дня?

Лу Цинъе отчаялась по поводу своего мозга. Она забегала глазами по сторонам, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы сменить тему.

Заиграло вступление песни «Lucky», и Лу Цинъе с облегчением ответила на звонок.

— Алло, привет.

Ци Май отнял телефон от уха и посмотрел на номер. Набрал правильно. Почему сегодня Лу Цинъе говорит таким дружелюбным тоном?

— Лу Цинъе, ты меня простила?

— Бред… — слово «собачий» она проглотила. — Расслабься, я не такая уж мелочная. Подумаешь, дело всего-то в че-ты-рёх ты-ся-чах юа-ней.

Слова «четыре тысячи юаней» она произнесла с особым нажимом.

— Ладно, я был неправ. Бабушка Лу, прости меня, а? Примешь мою заявку в друзья?

Лу Цинъе усмехнулась.

— Давай не будем торопиться с этим.

Говоря это, она нежно взглянула на Му Учэня. Он тем временем откуда-то принёс чайник и неторопливо налил чай в маленькую керамическую чашку, поставив её перед ней.

Ц-ц-ц, какая приятная картина.

— Ты с ума сошла? Почему так странно разговариваешь?

— Ты… Разве я не всегда так говорю?

— …Как хочешь. Что делаешь? Приглашаю на обед.

При упоминании приглашения на обед Лу Цинъе снова вспомнила про 3750 юаней.

— Забудь. Твои обеды мне не по карману.

— Ты же не смогла достать билеты на концерт Ли Ши? Я тебе устроил. После обеда поедем вместе на стадион Синьти, места в третьем ряду партера.

Сердце Лу Цинъе дрогнуло. Это был концерт в честь пятилетия дебюта Ли Ши, её первый концерт после получения премии «Люциус» как лучшей певицы. Билеты было не достать. Ци Май оставался Ци Маем — запросто раздобыл билеты в третий ряд.

— Ну ладно. Но я ещё не закончила свои дела, так что тебе не нужно приезжать.

Му Учэнь внезапно наклонился к ней и тихо сказал:

— Если у тебя дела, можешь идти. Здесь больше ничего важного.

Хотя он говорил тихо, из-за близкого расстояния Ци Май на том конце провода всё отчётливо расслышал.

— Лу Цинъе, у тебя там мужчина? С кем ты?

От внезапно повысившегося голоса у Лу Цинъе от удивления чуть второй подбородок не появился.

— Ты что, больной?

Му Учэнь уже вернулся на своё место и виновато взглянул на неё. Лу Цинъе махнула рукой, мол, ничего страшного.

— Ты где?

Тон Ци Мая был резким. Лу Цинъе, помня о концерте, не осмелилась перечить настроению молодого господина Ци.

— Креативный парк Цинке, корпус четыре. У входа в парк ты…

Не успела она договорить, как Ци Май повесил трубку.

Му Учэнь всё так же демонстративно сидел напротив. Лу Цинъе, сохраняя улыбку, дружелюбно попрощалась с тёмным экраном телефона.

Она не могла позволить Му Учэню подумать, что у её друзей скверный характер.

— Мой друг пригласил меня на концерт. Ли Ши. Она стала популярной как раз когда ты уехал за границу, не знаю, знаешь ли ты её.

Му Учэнь тихо хмыкнул.

— Это певица, которая поёт «Остаточный свет и огонь». Знаю.

— Да-да-да, я даже пела эту песню на стриме, — Лу Цинъе немного возгордилась. Её любимую певицу знал даже Му Учэнь, который был далеко в Англии. К тому же, «Остаточный свет и огонь» была довольно малоизвестной её песней. Её голос незаметно стал радостным. — Просто мои ручонки такие неуклюжие, никак не могу урвать билеты, каждый год приходится полагаться на помощь друзей.

Она говорила с энтузиазмом, упустив из виду, что «Остаточный свет и огонь» была настолько малоизвестной песней, что даже не все фанаты её слышали.