Глава 11.1

Когда багаж доставили к дверям общежития, Юнь Ли и Фу Чжэнчу собирались вместе проводить Фу Чжицзэ до ворот кампуса.

Территория университета утопала в зелени: по обе стороны дороги раскинулись стройные тенистые деревья. Сейчас был уже почти полдень — солнце стояло в зените, свет и тень беспорядочно сплетались на земле. Трое шли по вымощенной кирпичами дорожке. Лёгкий ветерок обдувал лицо, даря приятную прохладу.

Кругом сновали новички — в разгаре был приём студентов. Кто-то приехал один, сам тащил чемоданы и сумки, с лица ручьями лился пот.

Юнь Ли не могла не почувствовать благодарность.

Она колебалась, собираясь предложить пообедать вместе.

Подумала, прикусила язык — и так и не решилась произнести это вслух.

Всю дорогу Фу Чжэнчу весело болтал, рассказывая Юнь Ли о местных корпусах и достопримечательностях. Не прошло и десяти минут, как они добрались до главных ворот.

Перед уходом Фу Чжицзэ коротко бросил Фу Чжэнчу:

— Береги себя как следует.

Поднял взгляд на Юнь Ли:

— И ты тоже.

Юнь Ли пожалела, что не пригласила его на обед — пусть даже его бы это и не заинтересовало.

Если бы только она набралась храбрости, хотя бы попыталась…

***

Жизнь аспирантов оказалась не такой напряжённой, как Юнь Ли себе представляла. Когда расписание занятий утвердили, выяснилось, что почти каждую неделю выпадают свободные дни. Особо рьяной студенткой Юнь Ли себя никогда не считала, и в такие дни просто ничего не делала.

А в свободное время она всё чаще вспоминала Фу Чжицзэ.

Впервые за всю свою жизнь Юнь Ли так часто, без всякой причины, думала о другом человеке.

Будто её кто-то заколдовал.

Хоть Фу Чжицзэ и держался холодно, словно говоря: «Не подходи», — что бы Юнь Ли ни говорила, он неизменно давал понять, что не заинтересован в диалоге.

Он ведь такой красивый. Наверняка за все эти годы ему надоело раздавать свой номер телефона всем подряд — сколько людей, должно быть, просили у него контакты?

Время пролетело незаметно — наступил праздник середины осени.*

П.п: Один из самых важных традиционных праздников в Китае, наравне с китайским Новым годом. Обычно выпадает на сентябрь или начало октября. Праздник семейный, его принято проводить в кругу родных. Дарят и едят лунные пряники (юэбин), любуются луной, выражают тоску по родным, если они далеко.

Дэн Чуци позвонила и сказала, что им с Ся Цуншэн компания выдала по коробке лунных пряников. Сами они столько не съедят, потому решили отдать одну коробку Юнь Ли.

Лунные пряники она не особенно любила, но отказываться от жеста доброй воли не хотелось.

Они договорились встретиться в ресторанчике с сычуаньской кухней* неподалёку от университета.

П.п: Это традиционная кухня китайской провинции Сычуань. Она известна во всём мире благодаря остроте и ароматам блюд, уникальному и яркому вкусу.

Поскольку на праздник давали выходной, те студенты, кто не уехал домой, чаще всего шли обедать куда-нибудь вместе. Заведение, куда направились девушки, пользовалось популярностью у студентов Южного технологического университета — тут всегда было шумно и весело.

Дэн Чуци быстро накидала заказ и передала меню Юнь Ли:

— Ты на праздник осени домой не собираешься?

— Нет, рано ещё, — Юнь Ли покачала головой, вспомнив разговор с Юнь Юнчаном. — Я ещё хочу пожить здесь.

— И что ты собираешься делать с этой жизнью? — Дэн Чуци, кажется, ничуть не удивилась. — Если что, можешь ко мне перебраться. Сяся на праздники уезжает к родителям, оставляет меня одну-одинёшеньку.

Юнь Ли подумала, что у неё всё равно нет никаких планов, и кивнула в знак согласия.

Потом Дэн Чуци вдруг тяжело вздохнула:

— Мой сосед по парте из старших классов недавно прислал мне приглашение на свадьбу. Я рассказала об этом маме, а она, представляешь, спросила, есть ли у меня кто-нибудь! Хоть бы, как другие мамы, устроила мне пару свиданий вслепую.

— Что ж она так халтурит?

Юнь Ли чуть не поперхнулась водой.

— Кстати, а вы с младшим дядей Сяся как?

Дэн Чуци знала, что у Юнь Ли никогда не было отношений, и совсем не понимала, чего от неё ждать, если та действительно влюбится.

— Всё хорошо, — спокойно отозвалась Юнь Ли.

Дэн Чуци аж замерла:

— В смысле — хорошо?! Что у вас происходит?

— Лао-цзы сказал: «Есть — значит нет, нет — значит есть»*. Моё «нет» достигло высшей стадии — разве это не прекрасно?

П.п: Древнекитайский философ, автор Дао Дэцзин, основоположник даосизма. В его учении многое построено на парадоксах, противоположностях и идее, что истина — в недеянии и пустоте. Это своего рода даосский парадокс о том, что всё взаимосвязано, и пустота неотделима от наполненности.

Дэн Чуци: «…»

В День национального праздника, утром, Юнь Ли собрала в общежитии сменную одежду и отправилась к Дэн Чуци.

Когда она приехала, Ся Цуншэн уже уехала к родителям. Планы на выходные у девушек были простыми: одна лежала на диване, вторая — на другом, обе бездельничали и наслаждались одиночеством.

Ся Цуншэн вернулась за день до окончания Национального праздника, за ней тянулся нагруженный сумками Фу Чжэнчу.

Бросив короткое приветствие, Фу Чжэнчу тут же сказал:

— Я сейчас быстро вниз сбегаю. Вдруг мой дядя уедет, даже не попрощавшись.

— А.., да, — Ся Цуншэн повернулась к Юнь Ли. — Лили, мой дядя сейчас везёт брата обратно в университет. Может, тебе с ними поехать? Так не придётся добираться одной.

Согласно плану Юнь Ли собиралась остаться у Дэн Чуци, заказать еду и только потом уехать. Она уже почти настроилась сказать «нет», но Дэн Чуци её опередила:

— Отлично, пусть едет!

Уловив недоумённый взгляд Юнь Ли, Дэн Чуци невинно моргнула и, явно притворяясь, пробормотала:

— Ну я ж не могу спокойно смотреть, как ты одна возвращаешься так поздно! Тут такая удачная попутная машина — грех не воспользоваться.

Юнь Ли уже не могла игнорировать очевидное — в глазах подруги светился недвусмысленный блеск свахи.