Шесть шагов

Шесть шагов

Чи Анъань, спавшую без задних ног, разбудил аромат еды.

Она с закрытыми глазами пошарила рукой по кровати и, схватив первую попавшуюся игрушку, прижала её к себе.

Тело словно парило на мягком облаке, как и каждое утро, когда она просыпалась в своей постели…

Эй?

Чи Анъань резко открыла глаза и села на кровати, словно подброшенная пружиной. Смятое одеяло лениво свисало с края кровати, спальный мешок валялся свёрнутым в комок у шкафа.

Она замерла, как на паузе, и ошеломлённо посмотрела на другую сторону кровати.

Слегка помятая простыня, небольшая вмятина на подушке — явно кто-то здесь лежал.

Чи Анъань растерянно моргнула, с опозданием вспомнив о Юй Сюе.

Она взъерошила свои растрёпанные волосы, встала с кровати и вышла из комнаты.

Как только она открыла дверь спальни, соблазнительный аромат еды усилился, разжигая аппетит.

Высокая фигура тихонько суетилась на кухне. Молочно-белый пар застилал глаза, белая каша в кастрюле кипела на медленном огне, издавая тихие булькающие звуки.

Услышав приближающиеся шаги, Юй Сюй поднял голову, его взгляд был спокойным и мягким.

Чи Анъань остановилась рядом с ним и сказала с удивлением и извинением в голосе:

— Ты же ещё болеешь, давай я сама.

— Всё в порядке, — Юй Сюй помешал кашу фарфоровой ложкой. — У меня уже нет температуры.

Чи Анъань коснулась рукой его лба — действительно, он был прохладным.

Она с облегчением выдохнула, а затем спросила о другом:

— Как я вчера оказалась в кровати?.. Ты слышал, как я перелезала?

Движения Юй Сюя на мгновение замерли, но он быстро взял себя в руки.

Он посмотрел на Чи Анъань со смущённым видом.

— Ты забралась в кровать, крепко обняла меня и разбудила.

Э?

Эта короткая фраза заставила Чи Анъань похолодеть.

В её глазах мелькнули паника и недоверие.

— Я… я зачем-то тебя обняла? Это же нелепо.

Юй Сюй пристально посмотрел на неё и вежливо улыбнулся.

— Наверное, на полу было холодно, и ты приняла меня за грелку. Я пытался тебя оттолкнуть, но не смог, пришлось терпеть твои выходки.

...Вы… выходки?

Чи Анъань уловила подтекст в словах Юй Сюя. Под его многозначительным взглядом её охватили неловкость и страх.

Она испуганно отступила на несколько шагов и осторожно спросила:

— Я ещё что-нибудь сделала, кроме этого?

Он отвёл взгляд, сосредоточившись на готовке.

Странная тишина длилась несколько минут.

Юй Сюй, подбирая слова, тихо произнёс:

— Сестрёнка, не ожидал от тебя такой прыти.

?

!

Каждое слово было как удар. Чи Анъань, пошатываясь, еле слышно выдавила из себя нервный смешок.

Она беспокойно оглядывалась по сторонам, пытаясь справиться с нарастающим чувством вины.

Юй Сюй краем глаза незаметно наблюдал за её реакцией.

Он с трудом сдерживал улыбку, которая всё же проглядывала в уголках его губ. Откашлявшись, он многозначительно произнёс:

— Ты ещё и пыталась стянуть с меня одежду… Красные следы на животе и спине — это ты меня поцарапала.

В его голосе не было ни злости, ни смущения, лишь лёгкая ирония и обида, словно он упрекал её за то, что она слишком сильно его поцарапала...

Чи Анъань потеряла дар речи, ей хотелось провалиться сквозь землю. Она долго мялась, прежде чем снова обрела голос.

— Я… зачем мне стягивать с тебя одежду? Что мне с неё взять?..

— Ты не могла оторвать рук от моего пресса, — Юй Сюй неторопливо нанёс решающий удар. — Ты хоть представляешь, как мне было тяжело сдерживаться?

Чи Анъань вздрогнула, словно от удара током, по её коже пробежали мурашки.

— А? Сдерживаться от чего?

Сдерживаться от желания вызвать полицию и спастись, со слезами на глазах терпя её приставания?

Или сдерживаться от желания хорошенько её отдубасить, униженно позволяя ей лапать себя?

Как ни крути, всё это было ужасно…

Юй Сюй повернулся спиной, его широкие плечи скрывали выражение его лица. Он взял фарфоровую миску и начал аккуратно накладывать кашу. В его небрежном тоне слышалась лёгкая досада.

— Госпожа Чи Анъань, как бы ты ни считала меня младшим братом, я теперь взрослый мужчина. Как ты думаешь, от чего мне приходилось сдерживаться, когда любимая сестрёнка обнимала и лапала меня?

Натянутая струна лопнула. Разум Чи Анъань опустел.

Она словно давно не заведённый механизм, издала несколько щелчков и застыла на месте.

Её сердце вдруг наполнилось тяжёлой, гнетущей печалью и стыдом.

Она, любимая сестрёнка Юй Сюя, воспользовалась его слабостью, когда он болел, и творила всё, что вздумается.

Хотя она сама ничего не помнила, потому что спала, Юй Сюй ведь не мог её обманывать.

...Всё из-за работы, совсем нет времени на личную жизнь. Вот и докатилась до того, что набросилась на Юй Сюя, практически члена семьи, как какая-то извращенка. Просто… неподобающее поведение для взрослого!

Внутри Чи Анъань вспыхнул огонь — огонь гнева.

Она стукнула по столу и гневно заявила:

— Юй Сюй, не волнуйся, как только я закончу текущий проект, сразу же найду себе парня!

Юй Сюй замер, с удивлением глядя на Чи Анъань.

— Почему?

А почему ещё?!

Чи Анъань тяжело вздохнула, многозначительно похлопала Юй Сюя по плечу, взяла у него миску и направилась к обеденному столу.

— Юй Сюй, твои слова открыли мне глаза, спасибо тебе.

Юй Сюй: ...?

Чи Анъань не хотела больше ничего говорить и молча принялась за завтрак.

Лицо Юй Сюя помрачнело. Подумав немного, он осторожно спросил:

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Чи Анъань, жуя кусочек булочки, подняла на него глаза и с недоумением склонила голову набок.

Юй Сюй, скрывая смущение, опустил голову и отхлебнул каши.

— Например, извиниться за то, что обнимала и лапала меня, и как-то загладить свою вину. Ну, или наградить меня.

Чи Анъань проглотила еду и с улыбкой спросила:

— И чего же ты хочешь?

— Например, — Юй Сюй отвёл взгляд, его голос напрягся, словно от смущения или волнения, — чтобы я снизошёл до того, чтобы стать твоим парнем, или что-то в этом роде.

Как только он закончил говорить, Чи Анъань разразилась смехом, словно услышала какую-то небылицу. Она смеялась до слёз.

— В детстве ты говорил, что ты принц и, когда вырастешь, женишься на мне, а теперь говоришь, что хочешь быть моим парнем… Юй Сюй, дружок, играть в «дочки-матери» — это развлечение для детей лет десяти, не смеши меня, ха-ха-ха.

У Чи Анъань от смеха заболел живот, и она не заметила, как потемнело лицо Юй Сюя.

— Я не шучу, — Юй Сюй попытался вернуть Чи Анъань к реальности. — Ты видела и трогала мой пресс, не можешь же ты теперь сделать вид, что ничего не было… И вообще, так нечестно — использовать меня и бросить.

К концу фразы его голос становился всё тише и неувереннее.

Смех Чи Анъань постепенно стих, сменившись улыбкой.

Она заметила покрасневшие кончики ушей Юй Сюя, посмотрела на его надутое, но серьёзное лицо и с интересом начала его разглядывать.

Юй Сюй, плотно сжав губы, ждал её окончательного решения.

— Помню, как мы в детстве вместе ходили в онсэн, — Чи Анъань улыбнулась, её глаза заблестели. — В открытый онсэн, все голышом сидели в бассейне.

Юй Сюй слегка опешил.

— А ещё раньше мы вместе купались, помнишь? Ванна была полна резиновых утят, которые крякали, когда их сжимаешь, — Чи Анъань, подперев щеку рукой, погрузилась в воспоминания детства, её глаза заблестели.

Юй Сюй тихонько промычал в ответ:

— И…?

Чи Анъань рассмеялась.

— И поэтому, мы с тобой выросли вместе, мылись вместе, не раз видели друг друга голышом, что тут такого? Чего стесняться, когда я трогаю твой пресс? У тебя такая хорошая фигура, грех ею не хвастаться.

— ……………

— Ладно, забудем об этом, давай есть! — Чи Анъань постучала по миске, объявляя эту тему закрытой.

На красивом лице Юй Сюя отразились досада и разочарование, прядь волос упала на его прямой нос.

Он опустил глаза и тихо произнёс:

— О-о-о.