Глава 5. Грех не воспользоваться бесплатным

Глава 5. Грех не воспользоваться бесплатным

Ян Лин, все это время остававшаяся в углу кухни, увидела, что гость ушел, и, взяв тряпку, плавно подплыла убрать со стола чашки и чайник.

— Кажется, один из них рано ушел отдыхать к себе в комнату на втором этаже, а другой все время совершенствовался в стеклянном сосуде. Но, Линсу, я слышала, как тот человек сказал, что пришел помочь по просьбе твоей наставницы. Однако, когда твоя наставница уезжала, она, кажется, ничего такого не говорила.

— Знаю, наставница действительно ничего об этом не говорила.

— Но… — Чжао Линсу беззаботно покрутилась на компьютерном кресле, задумчиво поддразнивая Сяо Хуана на столе так, что тот запищал. — Бесплатная рабочая сила сама пришла в руки, грех не воспользоваться, верно?

...

Глубокой ночью в дорогом ресторане в центре города вовсю шло оживленное застолье.

— Ну же, я хочу поднять тост за всех! Мне выпала честь быть выбранной режиссером Чжаном на главную женскую роль. В ближайшие несколько месяцев я рассчитываю на вашу поддержку и заботу.

Дун Синь с очаровательной улыбкой общалась и поднимала тосты с членами новой съемочной группы за столом. Хотя она была одета соблазнительно и привлекательно, ее речь была вежливой и уместной, что не вызывало неприязни.

Обойдя всех с тостами, Дун Синь потерла виски и сказала своему менеджеру рядом:

— Сяо Чэнь, у меня немного кружится голова. Побудь пока за меня, я схожу в уборную поправить макияж и заодно немного проветриться.

— Хорошо, только возвращайся скорее.

— Угу.

В уборной, помимо слабого запаха освежителя воздуха, витал густой, влажный смрад.

Дун Синь нахмурила свои красивые брови, бормоча: «Такой большой ресторан, а в туалете так грязно», — и достала из сумочки помаду, чтобы поправить макияж.

Окно в уборной было открыто, и порывы ночного ветра пробирали до мурашек.

Дун Синь почувствовала страх. Убрав вещи, она торопливо направилась к выходу, но обнаружила, что дверь уборной никак не открывается.

— Есть кто-нибудь снаружи? Помогите открыть дверь!

Но сколько бы Дун Синь ни колотила в дверь, снаружи не было ни звука.

Свет в помещении начал мигать, температура резко упала, а в углах даже быстро образовался иней.

Снаружи, казалось, поднялся сильный ветер.

Дун Синь прижалась спиной к двери уборной и напряженно смотрела на что-то хлопающее в ритме. Звук был очень размеренным, похожим на шаги, медленно приближающиеся: «шлеп», «шлеп».

Словно что-то внезапно вспомнив, Дун Синь затаила дыхание и с еще большим страхом заколотила в дверь, уже всхлипывая:

— Есть кто-нибудь снаружи? Спасите меня! Мне так страшно! Умоляю вас…

В этот момент в окно вплыла длинная, искаженная черная тень.

В ней с трудом угадывались человеческие очертания.

Вплыв внутрь, тень припала к полу и, извиваясь, как ядовитая змея, медленно поползла к охваченной паникой Дун Синь.

Дун Синь, парализованная ужасом от увиденного, упала на пол и, прижавшись к двери, отчаянно замотала головой. Лицо ее потеряло всякий цвет, губы дрожали:

— Я была неправа! Умоляю тебя, отпусти меня! Прошу, отпусти!

Тень медленно приподнялась от пола, словно отрываясь от него, и уставилась на Дун Синь пустыми глазницами.

Под жуткий смех «хе-хе-хе» тонкая черная рука вытянулась, схватила Дун Синь за лодыжку и утащила в непроглядную тьму.

Влажный, липкий воздух в помещении пропитался сильным запахом.

На следующий день.

Ранним утром, едва рассвело, снизу донеслись далекие, заунывные звуки распевки «и-и-я-я».