Первая встреча (Часть 1)

Линь Чжиюэ была необычным ребенком.

С самого детства она не любила разговаривать. Родители и родственники пытались как-то повлиять на нее, но она оставалась безучастной.

Родители даже думали, что она немая.

До рождения младшего брата родители уделяли ей немного тепла и внимания, но после его появления стали все меньше замечать ее.

Мать отвела ее в больницу, и когда врач предположил аутизм, Ли Янь отнеслась к этому скептически.

Какой аутизм? Просто ребенок избалованный. В их времена жили куда труднее, и никто не страдал от таких болезней.

Когда врач посоветовал пройти курс лечения, она спросила о стоимости и тут же изменилась в лице: — Мы не будем лечить. Зачем тратить такие деньги? С ребенком все будет в порядке.

Врач хотел что-то добавить, но Ли Янь, взяв Линь Чжиюэ за руку, вышла из кабинета.

Не успев выйти, Ли Янь вернулась: — Доктор, а можно нам какие-нибудь лекарства? На лечение у нас нет средств.

Врач кивнул: — Можно попробовать лекарства, но главное — больше внимания уделять ребенку.

Когда они вернулись домой, Линь Цзюнь, увлеченно смотрел в телефон, не обращая внимания на плачущего малыша.

Ли Янь отпустила руку Линь Чжиюэ и сердито посмотрела на мужа: — Целыми днями только в телефоне сидишь! Сын так плачет, а тебе все равно?!

Линь Цзюнь нехотя ответил: — Ага. И что врач сказал про эту малявку? В чем проблема?

Ли Янь, укачивая сына, проворчала: — Врач сказал, что это аутизм. Лечение стоит кучу денег, да еще и нужно постоянно быть с ребенком. Будем лечить?

— Я только что потратила несколько сотен на лекарства.

Линь Цзюнь фыркнул: — Какое лечение? У меня что, деньги лишние? Еще и мелкого кормить надо. Откуда деньги на лечение этой девчонки? Ты, смотрю, совсем деньги не считаешь, такие дорогие лекарства покупаешь.

Ли Янь возразила: — Что такого, что я купила лекарства для ребенка? Неужели теперь и лекарства нельзя купить?

Шестилетняя Линь Чжиюэ молча стояла, опустив голову.

Ли Янь посмотрела на часы — было уже полвосьмого. Она опустила сына на пол и с упреком посмотрела на Линь Чжиюэ: — Все из-за этой немой! Столько времени на врача потратили. А ты, Линь Цзюнь, почему не поставил рис вариться?

Линь Цзюнь раздраженно ответил: — А кто тебя просил ее к врачу тащить? Из-за этой траты времени я теперь сам голодный. Иди готовь, а то получишь!

Ли Янь вспыхнула: — Линь Цзюнь, бессовестный! Ты же обещал любить меня вечно, а теперь еще и бить меня собрался?!

Линь Цзюнь тоже был на взводе: — Я просто сказал! Я тебя бил, что ли? Быстро пошла готовить!

Ли Янь в ярости крикнула: — Не буду я сегодня готовить! Подавись! Целыми днями дома сидишь без дела, никакого толку от тебя. Эта немая точно вся в тебя!

…

Родители продолжали ругаться, младший брат громко плакал, а Линь Чжиюэ незаметно выскользнула из квартиры и села на скамейку в парке жилого комплекса, глядя на яркую луну.

Она не понимала, зачем они так кричат друг на друга. Ведь только соседям на потеху.

В какой-то момент рядом с ней сел мальчик. Он наклонился к ней и улыбнулся: — Привет! Как тебя зовут?

Линь Чжиюэ подняла глаза. На щеке мальчика был виден яркий след от пощечины, а на ухе — слуховой аппарат.

Несмотря на юный возраст, уже можно было заметить, что у него красивые черты лица.

Если бы не этот огромный след от пощечины.

Линь Чжиюэ промолчала, продолжая смотреть на луну.

Мальчик не обиделся и, глядя на луну вместе с ней, сказал: — Меня зовут Чэнь Цилу. Мне сказали, что мое имя взято из стихотворения Ли Бо: «Много дорог, где же та, что мне нужна? Подниму паруса навстречу ветру, и однажды я достигну своих берегов». Круто, правда?

Линь Чжиюэ не ответила и, встав, ушла.

Чэнь Цилу смотрел ей вслед и думал: «Какая неприступная девочка. Я даже со слуховым аппаратом не услышал ни слова от нее. Настоящая Снежная Королева».

_

Спустя некоторое время Чэнь Цилу открыл дверь своей квартиры и почувствовал резкий запах алкоголя. Чэнь Мэй снова пил.

Чэнь Мэй был его номинальным отцом. Сколько Чэнь Цилу себя помнил, тот либо пил, либо играл в азартные игры.

В конце концов, мать не выдержала и ушла. В тот день она купила ему детский костюм и сводила в KFC.

В то время дети в маленьком городке знали о KFC только по телевизору, где показывали старика с белой бородой.

Дети думали, что там все очень дорого, но в их глазах все равно читалось желание.

Чэнь Цилу было тогда около четырех лет. Он запомнил этот день, потому что увидел большой город, каким никогда его не видел. Лицо матери он уже не помнил.

Только вкус KFC остался в памяти как редкое лакомство.

Чэнь Мэй, находясь в полусонном состоянии, пробормотал: — Щенок, соизволил вернуться? Я тебя вырастил, а это нелегко. Не вздумай, как твоя мать, бросить меня, а то с тебя шкуру спущу.

Чэнь Цилу молча закрыл дверь, не обращая внимания на пьяного в стельку мужчину. Он подумал, что тот, кто дал Чэнь Мэю такое имя, был явно не лишен чувства юмора.