Глава 2

Глава 2

II

Когда мы вышли из комнаты приемного отца, Хуа Цин за моей спиной затараторил:

— Младший генерал, так вы женщина! У вас и модао, и арбалет, и меч... Тяжело, наверное?

Из-за приказа приемного отца я не могла больше позволять себе вольностей с ним, и настроение мое слегка испортилось. Я обернулась и сердито посмотрела на него:

— Куда ты хочешь пойти посмотреть?

Он мягко улыбнулся:

— Куда угодно. На городскую стену, в город — все равно. Я хочу увидеть воинскую мощь под управлением генерала Го.

— Следуй за мной, — я неохотно повела его на городскую стену.

Как и всегда, несколько отрядов седовласых воинов с модао в руках размеренно патрулировали стену.

Хуа Цин замер, бормоча себе под нос:

— «Одинокий город средь десяти тысяч ли, полный седовласых солдат»... Это правда, это правда.

— Что «правда»? — его нежная кожа так и манила, но прикасаться было нельзя, поэтому я ответила раздраженно. — Иди быстрее, ноги не держат? Книжник, будь ты под моим началом, я бы с тобой головной боли не оберелась.

Он словно не слышал. Достав белый блокнот и странную ручку, он присел на корточки и начал что-то записывать.

Через некоторое время он убрал блокнот, подбежал ко мне, его глаза ярко блестели, лицо выражало любопытство:

— Младший генерал, вы девушка, почему вы пошли в армию?

Я уперла руки в бока и, вскинув голову, рассмеялась:

— В нашей Великой Тан женщины даже императорами становились! Что уж говорить о службе в армии?

Он снова спросил:

— Все солдаты здесь седовласые, почему только вы так молоды и полны сил?

— Меня удочерил приемный отец. У меня не было дома, я всегда была с ним, с детства в армии. Недавно Его Величество повысил меня до Генерала колесниц и кавалерии.

Приемный отец спас меня от меча Тубо. Поскольку мне некуда было идти, он удочерил меня и дал имя Го Юэ.

Хуа Цин посмотрел мне в глаза:

— У вас голубые глаза.

Я холодно усмехнулась:

— Потому что я из сартов. У меня и моих соплеменников голубые глаза. Мой народ из поколения в поколение защищал границу, наши боевые заслуги велики.

Он поспешно замахал руками:

— Генерал, не поймите неправильно! В наше время ваш народ называют таджиками. Мы одна семья. Я просто подумал, что у вас очень красивые глаза, невероятно красивые, как звезды на небе.

За всю жизнь мне впервые сказали, что я красивая.

Лицо мое слегка вспыхнуло, я смутилась и не знала, что ответить.

Помолчав мгновение, я выдавила:

— Ай, ну ты и сказал! Стыд-то какой!

Сказав это, я опустила голову и быстрыми шагами пошла вперед. Что-то внутри меня колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из горла.

Кажется, я влюбилась. К тому же Хуа Цин выглядел как белая паровая булочка — такой аппетитный и беззащитный. Учитывая, что мне уже было под двадцать, устроив Хуа Цина, я ворвалась в комнату приемного отца:

— Отец, твоя дочь хочет замуж!

Приемный отец, одетый в простую, залатанную одежду, сидел за столом и писал. Услышав мои слова, он вздрогнул:

— Раньше я предлагал тебе уйти с горожанами, найти себе мужа, а ты не соглашалась?

Я поправила пояс и смущенно улыбнулась:

— Раньше не было того, кто бы мне нравился. Хе-хе-хе, а теперь встретила подходящего.

— Тебе нравится Хуа Цин? — он, казалось, не удивился.

— Угу... — я кивнула.

Приемный отец отложил кисть для каллиграфии, подумал, встал, открыл шкаф и достал светло-фиолетовое платье цисюн жуцюнь:

— Это твоей приемной матери. Переоденься и сама скажи ему о своих чувствах. Но скажу тебе честно: Хуа Цин прибыл из времени через тысячу с лишним лет. Он скоро уйдет. Не расстраивайся потом.

— Он из будущего, через тысячу лет? — мне стало любопытно.

— Да.

— О, вот это редкость.

Приемный отец испытующе посмотрел на меня:

— Ты не удивлена?

Крепости Яньци, Юйтянь и Шуле пали. Связь со столицей была прервана Тубо. Армия Аньси в одиночку держалась в Куче уже более сорока лет. Кроме меня, все солдаты и генералы в городе были седыми. Неизвестно, сколько еще мы сможем продержаться.

Когда смотришь в лицо смерти каждый день, чему тут удивляться?

— Не удивлена. Переоденусь и пойду скажу ему. Приемный отец, не пей вина перед сном, а то завтра голова будет болеть, — я взяла платье и ушла.