Её звали Чжао Шишэн

Её звали Чжао Шишэн.

Её звали Чжао Шишэн, а клан Чжао по праву считался одним из основателей государства. Дед Шишэн, Чжао Гоань, носил титул князя Чжао и когда-то вместе с ныне покойным императором воевал по всему свету, усмиряя страну и устанавливая мир.

Когда Поднебесная наконец обрела покой, обстановка оставалась нестабильной. Чтобы не подвергать опасности невинных людей, клан Чжао отказался от борьбы за престол с кланом Шангуань и уступил его Шангуань Чжао, покойному императору. Чжао Гоань довольствовался титулом князя, но пользовался всеобщим уважением, с которым считался даже император.

Теперь Поднебесная принадлежала Шангуань, и клан Чжао более не претендовал на неё. Князь никогда не говорил об этом, поэтому и домочадцы не поднимали эту тему — ведь за измену полагалась казнь всех девяти поколений семьи.

Во второй год эры Чэн Кунь, Чжао Гоань и Шангуань Чжао, видя скрытую борьбу за власть при дворе, но будучи не в силах что-либо изменить, попросили отправить их охранять границы и поселились в Лянчжоу.

У покойного императора был внук, сын нынешней императрицы, по имени Шангуань Янь. Он и Шишэн вместе росли в Лянчжоу. Чтобы укрепить положение кланов, когда Шишэн было пять лет, её обручили с Шангуань Янем, который был старше её на три года.

У него были строгие черты лица, и даже когда он молчал, от него исходила аура величия, которая не позволяла приблизиться. Его волосы всегда были собраны в высокий узел, а затем свободно ниспадали вниз. Говорили, что это традиционная причёска жителей Чжунъюаня. Хотя он и вырос на границе, ни его внешность, ни одежда не выдавали в нём жителя приграничных земель.

Он не был грубым или диким, как пограничники, но в верховой езде и стрельбе из лука ему не было равных.

Для Шишэн он был самым красивым мужчиной на свете.

Шишэн редко видела его улыбку. Он вообще не любил улыбаться. Хотя её брат, Чжао Хуэй, тоже был красив, Шангуань Янь превосходил его во сто крат.

Конечно, Шишэн, со своим происхождением, положением и внешностью, была достойной парой для Шангуань Яня.

Шишэн очень нравился Шангуань Янь, хотя он всегда выглядел неприступным. Но Шишэн это не волновало, вернее, она уже привыкла.

— Брат Янь, брат Янь! — так маленькая Шишэн всегда обращалась к Шангуань Яню.

— Дедушка, я закончил уроки. Можно мне пойти попрактиковаться в верховой езде и стрельбе из лука? — Шангуань Янь вежливо поклонился деду.

— Дедушка Шангуань, я тоже хочу! Брат Янь, возьми меня с собой! — пролепетала Шишэн, глядя на него своими большими, ясными глазами.

— Верховая езда и стрельба из лука — это для войны. Что ты там будешь делать? — Шангуань Янь всегда отвечал так.

— Дедушка Шангуань! Дедушка! Пожалуйста! Я обещаю, что буду послушной и не стану мешать!

— Ладно, ладно, иди. Иди. Дедушка Шангуань и Янь возьмут тебя с собой, хорошо? Чжао Цы, ты тоже пойдёшь. Присмотри за Шишэн, — Шангуань Чжао не мог отказать этой приставучей девчушке.

— Слушаюсь, — ответил Чжао Цы.

Чжао Цы был сыном советника семьи Чжао и был на пять лет старше Шишэн. Ему не нужно было так унижаться, но когда-то он поклялся, что станет личным телохранителем Шишэн, даже ценой собственной жизни.

— Ура! Ура! Я тоже буду учиться верховой езде и стрельбе! — Шишэн радостно запрыгала.

Хотя Чжао Шишэн выросла в Лянчжоу, старшие в семье никогда не позволяли ей учиться боевым искусствам.

Семилетний Шангуань Янь уже изучил военные трактаты и Четыре книги и пять канонов, а также преуспел в стрельбе из лука и верховой езде.

Шишэн всегда любила проводить время с Шангуань Янем.

— Брат Янь, это лепёшка с сахаром, которую мама купила мне. Я специально оставила её для тебя.

— Не хочу.

— Тогда я отдам её Чжао Цы. Хм!

...

— Брат Янь, ты можешь научить меня играть на цине?

— Не умею.

— Тогда я могу научить тебя?

— Нет.

— Хм! Тогда я пойду играть с Чжао Цы. Хм!

...

— Брат Янь, мама сказала, что скоро мы поедем жить в Чжунъюань. Брат Янь, ты был в Чжунъюане?

— Нет.

Чжао Шишэн любила задавать вопросы, ответы на которые ей были известны. Она почти каждый день видела Шангуань Яня. Если бы он был в Чжунъюане, разве она бы не знала?