Глава 147. Истинная причина, по которой Юй Сянь хотела получить премию

Глава 147. Истинная причина, по которой Юй Сянь хотела получить премию

Кабинет Тун Лань находился на четвёртом этаже административного корпуса, в самом левом его крыле.

В Гуанчжоуской академии изящных искусств административные здания были невысокими, и четвёртый этаж считался идеальным местом: не под самой крышей, где сильно печёт солнце, но и не на первом этаже, где постоянно мешает шум.

Кроме того, кабинеты руководителей обычно располагаются в конце коридора. Это позволяет избежать постоянного хождения сотрудников мимо двери и в определённой степени обеспечивает конфиденциальность.

Некоторые могут спросить: у коридора ведь два конца. Если один занят начальством, то что на другом?

На другом конце обычно находятся кабинеты сотрудников с самым низким статусом в организации, потому что они примыкают к туалету.

Войдя в кабинет Тун Лань, Юй Сянь и У Юй сразу ощутили его простор. Прозрачные окна, казалось, не знали ни пылинки. Снаружи солнце палило нещадно, но здесь в лицо ударила приятная прохлада.

Гуань Юнъи нахмурилась:

— Тебя здесь нет, зачем оставила кондиционер включённым?

— Это не я, — стала оправдываться Тун Лань. — Я точно его выключала, когда уходила. Наверное, моя ассистентка подумала, что мне будет жарко по возвращении, и включила его.

Гуань Юнъи, услышав это, ничего не сказала. Она сама была ректором и прекрасно знала: когда занимаешь определённое положение, даже если ты ни о чём не просишь, всегда найдётся множество людей, наперебой старающихся сделать твою жизнь комфортнее.

— Ты в будущем так не поступай, — ни с того ни с сего вдруг начала поучать Юй Сянь Гуань Юнъи.

Юй Сянь на мгновение замерла, подумав: «Профессор Тун — проректор, а я-то тут при чём? Почему это вдруг ко мне относится?»

— Помню, когда Сяо Тун только поступила в академию, — в голосе Гуань Юнъи послышались нотки далёких воспоминаний, — в те времена среди молодёжи были популярны заколки. Все студентки наперебой их покупали, и только у Сяо Тун на запястье всегда была резинка для волос за несколько фэней.

— Я спросила её, почему она не купит заколку, — Гуань Юнъи посмотрела на стеклянный браслет на запястье Юй Сянь. — Она сказала, что хочет сэкономить, чтобы купить больше красок для рисования.

Все тут же поняли: оказывается, в Юй Сянь госпожа Гуань увидела тень юной Тун Лань.

В ответ на едва уловимый вздох разочарования своей наставницы Тун Лань спокойно улыбнулась:

— Я далеко не так красива, как Юй Сянь, и мой талант в искусстве, вероятно, уступает её. Поэтому в итоге я и пошла по административной линии.

— Не в этом дело! — хлопнула по столу госпожа Гуань. — Что за никчёмного мужчину ты нашла? Я же говорила тебе его бросить, а ты упёрлась намертво. И посмотри теперь, что вышло?

— Если бы не эта душевная травма, из-за которой ты несколько лет была в подавленном состоянии, зачем бы ты стала проректором? — с досадой сказала Гуань Юнъи. — Глядишь, уже бы выставки в Италии проводила.

Видимо, в глазах старой наставницы административная карьера была лишь запасным путём для художника, который не должен был с головой уходить в эти рутинные дела.

Тун Лань горько усмехнулась и опустила взгляд на свои туфли на высоком каблуке под журнальным столиком.

Сяо Юнчжи, стоявшая рядом, нервно сглатывала. «Личные тайны начальства… Разве мне положено такое слушать, да ещё и бесплатно?» — пронеслось у неё в голове.

Она уже подумывала уйти. К счастью, на столе стоял чайник, и она, схватив его, поспешила выйти, чтобы налить воды.

Будь на её месте Чэнь Чжао, он бы, вероятно, тоже вышел, чтобы не мешать.

Но у Юй Сянь и У Юй таких мыслей и в помине не было. Они не только слушали с огромным удовольствием, но и чувствовали, что им мало.

Неожиданно бумеранг вернулся к ним.

Отчитав Тун Лань, Гуань Юнъи перевела взгляд на Юй Сянь:

— А что за святой такой твой парень, чьё имя ты даже на своих работах пишешь?

Юй Сянь почувствовала в её словах едкую иронию и, фыркнув, не захотела отвечать.

— Он настолько плох, что тебе стыдно о нём говорить? — смерив её взглядом, спросила Гуань Юнъи.

— Кто сказал, что он плох! — когда дело касалось Чэнь Чжао, Юй Сянь не терпела ни малейшей провокации и тут же выпалила: — Мой парень учится в Линнаньской школе при Чжуншаньском университете, а по баллам за Гаокао он мог бы и в Пекинский университет поступить!

— А, — выражение лица Гуань Юнъи не изменилось. Она повидала немало молодых талантов. Её волновало другое: — Он твой ровесник?

— Да, — не понимая, к чему она клонит, ответила Юй Сянь. — Мы учились в одной школе.

Только тогда Гуань Юнъи удовлетворённо кивнула.

Видя замешательство Юй Сянь, Тун Лань пояснила:

— Наставница беспокоится, что тебя могут обмануть. Потому что меня, твою шицзе, много лет назад обманул женатый мужчина.

— Что? — Юй Сянь была потрясена. Оказывается, вот какой была душевная травма проректора. В её голосе невольно прозвучали нотки сочувствия: — Проректор Тун…

Фэй Юэмин взглянул на Гуань Юнъи и сказал:

— Не называй её «проректор Тун». В неофициальной обстановке зови её «шицзе Тун».

Госпожа Гуань не возражала.

Юй Сянь подумала, что Тун Лань просто поступила в академию раньше неё, и без колебаний обратилась к ней:

— Шицзе Тун.

Однако для Тун Лань и Фэй Юэмина этот титул означал нечто большее: он закреплял их особую связь. Иначе с чего бы проректору сближаться с какой-то студенткой?

— Ой, ничего страшного! — Тун Лань, казалось, уже оправилась от той травмы. Она глубоко вздохнула и сказала: — Твой парень — твой ровесник, у него вряд ли есть какие-то коварные замыслы, так что не переживай.

— Так что, этот гений из Линнаньской школы уже приезжал инспектировать нашу академию? — с улыбкой спросила Тун Лань.

В её словах тоже была шутка, но из-за её мягкой манеры речи Юй Сянь поняла, что это было добродушное поддразнивание.

— Он уже несколько раз приезжал, — с ноткой грусти ответила Юй Сянь. — Я тут второе место заняла, хотела снова его позвать, чтобы вместе отпраздновать…

— В твоём возрасте получать награды — ничего хорошего! — недовольно прервала её Гуань Юнъи. — Зачем в таком юном возрасте гоняться за пустой славой?

С высоты своего возраста и опыта госпожа Гуань считала, что молодым нельзя добиваться успеха слишком быстро. Лучше, чтобы перед успехом они столкнулись с трудностями и неудачами — только так, добившись своего, они смогут сохранить трезвость ума.

— Да кому нужна эта пустая слава! Я… — Юй Сянь хотела было проявить уважение к госпоже Гуань, но эта старушка своими словами всегда выводила её из себя, и она не удержалась от возражения.

Однако истинную причину своего желания победить она постеснялась озвучить перед столькими преподавателями.

— Посмотрите, она даже свои мотивы объяснить не может! — госпожа Гуань, казалось, тоже обиделась и, капризно отвернувшись, уставилась на Юй Сянь затылком. — А ещё говорит, что не гонится за славой!

— Юй Сянь не хотела второе место! — У Юй, видя, что подругу неправильно поняли, решила помочь: — Ей просто нужны были эти три тысячи юаней за второе место.

— В каком смысле? — все присутствующие в кабинете давно миновали тот этап жизни, когда им не хватало денег. К тому же, они только что «познакомились» с Юй Сянь и ещё не успели узнать о её семейном положении.

Хотя, судя по её дешёвому браслету, её финансовое положение, вероятно, было скромным.

Тут Фэй Юэмин кое-что вспомнил:

— Когда Юй Сянь была у меня на занятии, она спрашивала, нельзя ли увеличить денежный приз за третье место до трёх тысяч юаней.

— Младшая шицзе, у тебя проблемы с деньгами? — спросила Тун Лань. Она была проректором, и если бы студентка, да ещё и та, которую ценит её наставница, голодала, это было бы «тягчайшим преступлением».

Госпожа Гуань тоже навострила уши, ожидая ответа Юй Сянь.

— Нет, — покраснев, покачала головой Юй Сянь.

— Тогда зачем тебе эти деньги? — продолжала расспрашивать Тун Лань.

— Ну… эм… — Юй Сянь колебалась, стоит ли говорить.

У Юй больше не могла на это смотреть. «Чего ты ломаешься, кокетка? Всё равно скоро все узнают, какая ты влюблённая дурочка», — подумала она.

— Она собиралась взять эти три тысячи, добавить немного денег, заработанных на подработке, — выпалила У Юй, — и купить её парню новый телефон!

— Язык у тебя без костей! — Юй Сянь ущипнула подругу за бедро.

У Юй от боли скривилась, но на её лице сияла улыбка.

Гуань Юнъи, Тун Лань и Фэй Юэмин, услышав это, сначала подумали, что ослышались.

В наше время ведь принято, чтобы парни дарили подарки девушкам, не так ли?

С каких это пор девушки готовы на такие жертвы ради парней?

И ладно бы, если бы это была девушка с заурядной внешностью, но такой, как Юй Сянь, достаточно было кивнуть, и парни выстроились бы в очередь, чтобы дарить ей подарки, сумки и предметы роскоши.

А если вспомнить, что Юй Сянь, чтобы избежать назойливых ухажёров, была готова даже участвовать в конкурсах под именем своего парня…

Госпожа Гуань вдруг почувствовала, будто желчи глотнула. Двадцать лет назад её самая многообещающая ученица была обманута женатым мужчиной.

А теперь, двадцать лет спустя, она наконец нашла студентку, чьи характер, талант и внешность пришлись ей по душе, и та, кажется, была ещё глупее.

Впрочем, на этот раз хотя бы не стоило беспокоиться, что парень женат. Это немного успокаивало.

— Будь я в жюри конкурса и узнай о твоих мотивах, я бы ни за что не присудила тебе награду, — без обиняков заявила Гуань Юнъи.

Будь на её месте Тун Лань или Фэй Юэмин, они бы, вероятно, давно уже опустили головы и смиренно выслушивали наставления.

Но Юй Сянь не боялась госпожи Гуань и звонко ответила:

— Так не пойдёт! Ладно, если бы моё мастерство уступало, но если я нарисую хорошо, почему вы не должны мне его дать?

— Хм, ты? — фыркнула Гуань Юнъи. Она считала, что пока не передала Юй Сянь свои высшие «боевые искусства», та, каким бы талантом ни обладала, не сможет превзойти студентов третьего курса.

И на этот раз никто не посмеет жульничать и подсуживать.

Фэй Юэмин рядом почувствовал себя неловко. Он лично занимался с Юй Сянь, и она добилась огромного прогресса.

А судя по тону госпожи Гуань, она, выказывая пренебрежение к Юй Сянь, заодно ставила под сомнение и его педагогические способности.

В этот момент Сяо Юнчжи принесла заваренный чай.

Когда Тун Лань говорила о личном, Сяо Юнчжи не появлялась. Она вернулась только тогда, когда разговор перешёл на Юй Сянь.

Трудно было не заподозрить, что она пряталась снаружи и вошла, только когда личные дела начальства были обсуждены.

Выпив чай, Юй Сянь и У Юй сказали, что им нужно идти, и встали, чтобы попрощаться.

Фэй Юэмин, воспользовавшись моментом, тоже нашёл предлог и, догнав Юй Сянь, сказал:

— Помнишь, я говорил тебе, как передать настроение в картине «Закат»?

Юй Сянь помнила его совет:

— Каким бы прекрасным ни был пейзаж, он неизбежно угаснет, поэтому нужно полностью погрузиться в чувства сожаления и грусти.

— Верно, — с удовлетворением сказал Фэй Юэмин. — «Закат прекрасен, жаль, что близки сумерки». Когда будешь рисовать, попробуй вспомнить что-нибудь, что тебя огорчило.

Фэй Юэмин подошёл лишь для того, чтобы напомнить ей об этом. Когда он ушёл, У Юй, идя рядом, спросила:

— Сестрёнка Юй, а что тебя в жизни сильно огорчало?

Юй Сянь опустила голову и тихо ответила:

— Смерть моей матери.

— Ах, да… — У Юй подумала, что каждый раз вспоминать об этом во время рисования было бы слишком жестоко, и спросила: — А ещё что-нибудь?

Юй Сянь внезапно остановилась и уставилась на подругу.

— Что такое? — с любопытством спросила У Юй.

— А ещё… — Юй Сянь подняла голову и посмотрела на слепящее солнце. В глазах помутнело от ослепительно-белого, обжигающего света, и она почувствовала бессилие.

— В тот раз в Чжуншаньском университете, когда я услышала, что у Директора Чэня есть девушка.