Создание артефакта

Сюй Хэян с серьёзным лицом, которое почему-то выглядело забавно, остановился в нескольких шагах от Цзин Вэйнин, а затем, под всеобщим вниманием, вдруг низко поклонился.

Все присутствующие, включая духов: «…» Что это значит?

— Я узнал правду от своей невесты и очень благодарен вам за то, что помогли ей решить эту серьёзную проблему!

— искренне сказал Сюй Хэян.

Не обращая внимания на изумлённые взгляды тёти Ян и Цзяо Ланьсин, Цзин Вэйнин кивнула Сюй Хэяну и бесстрастно ответила:

— Не за что.

Так нелепо разрешился конфликт, который мог бы перерасти в нечто большее. Сюй Хэян извинился за свою ошибку и в качестве компенсации пообещал сделать пожертвование детскому дому.

Ян Ясюань и Цзин Вэйнин были рады этому, в отличие от Цзяо Ланьсин, которая стояла в углу с мрачным лицом, словно её и не было вовсе.

Когда она узнала от Цзин Вэйнин о духе, преследующем невесту Сюй Хэяна, то, неважно, верила она в это или нет, подстроила всё так, чтобы Цзин Вэйнин рассказала об этом в присутствии пары. Она хотела свалить всю вину на неё, но всё пошло не по плану.

В последнее время, начиная с того дня, как Цзин Вэйнин выздоровела, та словно превратилась в другого человека, а саму Цзяо Ланьсин преследовали неудачи. Как она могла с этим смириться, привыкнув всё контролировать?

Цзяо Ланьсин трясло от злости. Не привыкшая к поражениям, она не могла скрыть своих эмоций, поэтому Цзин Вэйнин чувствовала на себе её убийственный взгляд.

Когда Цзяо Ланьсин немного успокоилась, Сюй Хэян уже ушёл, а тётя Ян несколько раз окликнула её. Цзин Вэйнин лишь равнодушно посмотрела на неё и вышла из кабинета директора. Этот взгляд чуть снова не вывел Цзяо Ланьсин из себя.

— Ланьсин.

— снова позвала её Ян Ясюань.

Цзяо Ланьсин опустила голову, скрывая гневный взгляд:

— Тётя Ян.

Глядя на воспитанницу, Ян Ясюань тяжело вздохнула и потёрла виски. Затем она медленно произнесла:

— Ланьсин, ты уже взрослая и можешь принимать собственные решения. Как твой опекун, я выполнила свой долг…

Сердце Цзяо Ланьсин тревожно забилось. Ян Ясюань продолжила:

— …поэтому, как только найдёшь себе жильё, можешь уходить.

— Тётя Ян! — Цзяо Ланьсин резко подняла голову. Её глаза покраснели, но в них читалась не столько печаль, сколько гнев и обида. — Почему?! Почему вы так со мной?! А как же Цзин Вэйнин?! Вы всегда её выделяли! Это справедливо?!

Ян Ясюань, видя этот полный ненависти взгляд, почувствовала, как у неё сжимается сердце. Её лицо стало холодным.

— Я не выделяю никого из детей, я ко всем отношусь одинаково. Ланьсин, ты меня очень расстроила. Я уже предупреждала тебя, но ты снова меня разочаровала.

— Ты подумала о том, что было бы с Сяо Цзин, если бы эта ситуация не разрешилась мирно? Что было бы с детским домом? Этот человек не из тех, с кем можно шутить.

— Вы просто ищете оправдания для Сяо Цзин! Это всего лишь предлог, чтобы защитить её!

— сквозь зубы процедила Цзяо Ланьсин.

Разочарование и чувство вины в душе Ян Ясюань усилились.

— Ты всё ещё не понимаешь, в чём твоя ошибка?

— Я не виновата!

— твёрдо заявила Цзяо Ланьсин.

— Да, отчасти это и моя вина. Я не смогла тебя правильно воспитать.

— вздохнула Ян Ясюань. — Как бы то ни было, уходи.

Цзяо Ланьсин была вне себя от ярости. Бросив на директора полный ненависти взгляд, она развернулась и направилась к двери. Но, взявшись за ручку, она услышала голос Ян Ясюань:

— Если когда-нибудь ты поймёшь свою ошибку, двери детского дома всегда будут для тебя открыты.

— Не нужно мне вашей милости!

С этими словами Цзяо Ланьсин громко хлопнула дверью.

Цзин Вэйнин шла в свою комнату. Вокруг неё вились духи-семечки, рассказывая о том, что произошло в кабинете директора.

— Щёлк-щёлк! Банановая девчонка проиграла!

— Ура! Семечки!

— А мне можно?

— спросила Цзин Вэйнин.

Один из духов протянул ей пакетик семечек и с гордостью сказал:

— Это свежайшие арбузные семечки из Преисподней! Очень освежают!

Цзин Вэйнин тихо поблагодарила его, но не взяла пакетик, а лишь съела одну семечку. Ледяной холод мгновенно распространился по всему телу, как будто она прошла сквозь призрака.

Она невольно поёжилась. Ей показалось, что изо рта вырвался пар.

— Но, Сяо Цзин, Цзяо Ланьсин ведь тоже жалко…

— Что?! Новенький?!

— Ты, наверное, новенький. Раньше тебя здесь не видели. Твой наставник не научил тебя правилам?

— Штраф! Отдавай свои семечки, и мы тебя не тронем!

— …

Цзин Вэйнин посмотрела на новичка, пожалевшего Цзяо Ланьсин. Он дрожал, вероятно, испугавшись других духов. Она мягко улыбнулась ему.

— Да, её жалко. Довести себя до такого состояния из-за глупой зависти… Но знай, я никогда не добивала её. Всё, что я делала…

— …это защищала себя.

Цзяо Ланьсин не пришла на ужин. Новость о её уходе ещё не распространилась, поэтому Цзин Вэйнин спокойно поела, если не считать одного небольшого происшествия.

Одна из девочек во время ужина вдруг почувствовала себя плохо, у неё поднялась высокая температура, и она упала в обморок. В столовой началась небольшая паника, но, поскольку тётя Лян была рядом, дети не слишком шумели.

Цзин Вэйнин не стала вмешиваться, но всё же наблюдала за происходящим. Её интересовала не сама ситуация, а чёрная энергия, окутывающая девочку. По сравнению с прошлым разом, она стала ещё гуще.

Цзин Вэйнин слегка нахмурилась и допила лимонад. Кислота вызвала лёгкое онемение во рту.

После ужина она вернулась в свою комнату, достала из шкафа чистую коробку, положила туда ножницы со стола, взяла лезвие и пробормотала:

— Нужно запастись ножницами…

Открыв на телефоне приложение «Руководство по созданию артефактов», она, следуя инструкциям, порезала палец лезвием и капнула кровью на ножницы.

«Странное ощущение», — подумала Цзин Вэйнин.

Закончив, она остановила кровь, закрыла коробку, обвязала её тканью и, убедившись, что всё в порядке, вышла во двор. Найдя укромное место, она закопала коробку в землю.

Сейчас было время ужина, поэтому во дворе почти никого не было. Цзин Вэйнин осмотрелась по сторонам, прежде чем начать копать. Коробка была небольшой, поэтому ямка быстро была готова.

Закончив, она вернулась в комнату, взяла полотенце и туалетные принадлежности и пошла в душ. Она испачкалась землёй и вспотела.

На создание Ножниц, Отрезающих Неудачу, требовалось двадцать четыре часа. Поскольку она использовала метод насыщения кровью, вероятность успеха была невысока. Она надеялась, что всё получится с первого раза, чтобы поскорее избавить девочку от злой энергии.

«Но откуда у неё эта энергия?» — размышляла Цзин Вэйнин. Ситуация была очень похожа на болезнь тёти Ян в прошлой жизни.

Если злая энергия полностью поглотит девочку, та не выживет.

До самого сна Цзин Вэйнин пыталась вспомнить, где ещё в детском доме могла остаться злая энергия. Но после насыщенного дня её веки отяжелели, мысли путались, и в конце концов она уснула.

Когда она крепко спала, с неба спустилась чёрная энергия и быстро проникла в детский дом. Она точно нашла комнату Цзин Вэйнин, просочилась сквозь щель под дверью и направилась к спящей девочке, постепенно окутывая её тело.

Цзин Вэйнин почувствовала, как её обволакивает ледяной холод. Она нахмурилась и плотнее закуталась в одеяло, но холод не отступал, пробирая до костей.

В такой ситуации она должна была проснуться, но веки были словно налиты свинцом. Ей показалось, что кто-то душит её. Она начала задыхаться, в голове помутнело.

«Нужно проснуться… нужно…», — Цзин Вэйнин пыталась открыть глаза, но словно какая-то сила удерживала её. Сознание мутнело, чувства притуплялись…

Вдруг пелтофорум за окном начал слабо светиться. На его ветвях распустились бледно-жёлтые цветы, излучающие мягкое тепло. Подул лёгкий ветерок, и несколько лепестков, сорвавшись с ветки, влетели в открытое окно.

Как только лепестки упали на кровать, злая энергия, окутывающая Цзин Вэйнин, начала рассеиваться, словно под воздействием света. Сами лепестки тоже потускнели.

— Сяо Цзин… всё хорошо…

На открытом окне сидела маленькая девочка, болтая ногами. Она посмотрела на спящую Цзин Вэйнин, лицо которой уже расслабилось, а затем перевела взгляд во двор и тихо прошептала: