Признание (Часть 2)

Хотя они с Дуань Чэнъюем сейчас учились в одном классе, они даже словом не обменялись. Почему он…

Однако в этот момент сердце Дуань Чэнъюя внезапно успокоилось. За то время, пока он ждал, он многое понял.

Вероятность того, что она его примет, была почти нулевой, верно?

Но какой бы выбор она ни сделала, он просто хотел, чтобы она знала одно: она ему нравится.

То, что Синь Ваньлин была так удивлена, Дуань Чэнъюй ожидал. С невозмутимым лицом он смотрел на неё, но его взгляд, казалось, скользил мимо её лица.

В воздухе повисла странная атмосфера. Не в силах вынести это неловкое молчание и подгоняемая любопытством, Синь Ваньлин задала свой вопрос:

— Ты позвал меня. Что-то случилось?

— Ты мне нравишься.

Просто и прямо, совершенно не похоже на обычную сдержанность и замкнутость Дуань Чэнъюя.

Но симпатия есть симпатия. В этом вопросе Дуань Чэнъюй не хотел ходить вокруг да около и тем более обманывать себя.

Он обдумывал множество вариантов начала разговора, но в итоге решил выразить свои чувства самыми простыми словами и самым прямым способом.

Синь Ваньлин услышала нечто совершенно невероятное. В её глазах было только изумление.

Он!

Любит!

Её!

Как такое возможно?!

Заметив сомнение в глазах Синь Ваньлин, Дуань Чэнъюй выпалил на одном дыхании:

— Может, ты не поверишь, но когда я впервые увидел тебя 27 октября прошлого года, я… ты мне уже тогда понравилась. Я всё время наблюдал за тобой, и именно из-за тебя… я перешёл в этот класс. Ты мне правда… очень нравишься!

Чем больше Дуань Чэнъюй говорил, тем меньше уверенности оставалось в его голосе, слова становились немного сбивчивыми.

27 октября прошлого года?

Синь Ваньлин напряжённо пыталась вспомнить события того дня поздней осени, но ничего не приходило на ум. Тот день ничем особенным для неё не запомнился.

Синь Ваньлин оглядела Дуань Чэнъюя, всё ещё не веря, что это внезапное признание адресовано ей. Она попыталась беззаботно улыбнуться и осторожно уточнила:

— Ты, наверное… ошибся?

— Я не ошибся, — без малейшего колебания ответил он, и в его простых словах чувствовалась твёрдость.

Синь Ваньлин застыла. Она никогда не сталкивалась с подобной ситуацией.

Раньше в школе были мальчики, которым она нравилась, но из-за юношеской робости никто никогда не признавался ей лично.

К тому же для Синь Ваньлин всегда на первом месте была учёба. Слово «любовь» до этого момента никогда по-настоящему не возникало в её мыслях. Поэтому сейчас она оказалась в невиданной ранее растерянности.

Прошло довольно много времени, прежде чем Синь Ваньлин смогла немного совладать со своими смешанными чувствами. Она виновато сказала:

— Мы ещё ученики, сейчас не время думать о таких вещах… Я просто хочу хорошо учиться.

Больше Синь Ваньлин не смогла придумать, что сказать.

Их разделяло всего несколько шагов, но казалось, будто между ними лежит непреодолимая пропасть.

Дуань Чэнъюй понял, что это тактичный отказ, но он не хотел так просто сдаваться.

— Тогда когда ты будешь думать об этом? — Дуань Чэнъюй шагнул вперёд. Его лицо больше не было спокойным, в глазах читалось нетерпение.

Оказывается, он переоценил себя. Всё это «важен процесс, а не результат» — ложь!

Оказывается, он хотел не просто дать ей знать о своих чувствах, он хотел гораздо большего…

Синь Ваньлин не ожидала, что Дуань Чэнъюй будет настаивать и даже шагнёт вперёд, сократив дистанцию. Она была застигнута врасплох.

Синь Ваньлин видела его серьёзность и искренность. Она не хотела его ранить, но принять его сейчас было совершенно невозможно.

Снова прошло некоторое время, прежде чем Синь Ваньлин осторожно подобрала слова:

— Я знаю, что ты спортсмен с особыми способностями, но даже так, для поступления в университет всё равно нужны определённые оценки, верно? А ты, кажется, обычно…

Синь Ваньлин быстро взглянула на реакцию Дуань Чэнъюя, а затем попыталась его образумить:

— В любом случае, я думаю, тебе сейчас тоже следует сосредоточиться на учёбе, а об остальном поговорим потом…

— Потом? — Дуань Чэнъюй немного подумал и уточнил: — Ты имеешь в виду после окончания школы?

Синь Ваньлин не ответила, что было равносильно молчаливому согласию.

В глазах Дуань Чэнъюя мгновенно вспыхнул огонёк надежды. Он спросил дальше:

— Значит ли это, что если я сейчас начну серьёзно учиться, то к окончанию школы ты подумаешь?

Настойчивость Дуань Чэнъюя удивила Синь Ваньлин. Ей показалось, что он неправильно понял её слова, и она попыталась его поправить:

— Я не…

Не успела Синь Ваньлин договорить, как Дуань Чэнъюй торопливо перебил:

— Я знаю, что ты сейчас точно откажешь мне, но твой отказ больше связан с давлением учёбы, а не с другими причинами, верно? Ты меня ещё не знаешь, мы толком не общались. Почему бы не дать мне шанс?

Синь Ваньлин ничего не ответила.

Честно говоря, если бы она сказала, что признание такого красивого парня, за которым бегала вся школа, не вызвало у неё никаких чувств, это было бы слишком большим притворством.

Сейчас она не могла описать свои эмоции, но, по крайней мере, это внезапное признание не было ей неприятно.

Видя, что Синь Ваньлин молчит, Дуань Чэнъюй продолжил сам:

— Я не прошу тебя сейчас что-то обещать. Ты можешь подумать в течение следующих двух лет. А я буду усердно учиться, чтобы стать лучше. А когда мы закончим школу, ты дашь мне ответ, хорошо?

В его голосе звучала почти мольба.

Говорят, в любви проигрывает тот, кто делает первый шаг.

Но когда тебе кто-то по-настоящему нравится, так ли важно, кто выиграл, а кто проиграл?

Дуань Чэнъюй уже проявил отчаянную смелость, решившись на крайние меры. Даже если был лишь малейший шанс, он не хотел его упускать.

Два года. Он мог подождать.