Глава 9 (Часть 2)

Не обращая внимания на шумные возражения родственниц Гун, Цзян Тянью притянула юношу к себе, обнимая его защитным жестом.

— Не бойся, — нежно прошептала она Му Шэну на ухо. — Я обещала отвести тебя домой и сдержу свое слово.

Для Му Шэна слова Цзян Тянью всегда были подобны магии. Она могла легко низвергнуть его в бездну отчаяния, но также и подарить лучик надежды.

Этот день был самым счастливым в жизни Му Шэна, потому что госпожа обещала забрать его домой.

Он знал, что такое дом, понимал, что это место, где человек чувствует себя в безопасности.

Но он никогда по-настоящему не понимал значения этого слова.

Он был словно листок на воде, носимый течением, не знающий пристанища.

Это слово казалось ему недостижимой мечтой, миражом, который всегда напоминал ему о его низком положении.

Но теперь госпожа сказала, что заберет его домой.

Му Шэн словно обрел прозрение. Недостижимый мираж вдруг стал реальностью, к которой можно прикоснуться.

Он наконец понял, что такое дом.

Дом — это место, где есть госпожа.

Но радость Му Шэна была недолгой.

Госпожа была родственницей младшей госпожи Гун и той женщины… тоже.

Получается, своим сопротивлением он создал конфликт между ними. Не поставил ли он госпожу в неудобное положение?

Младшая госпожа Гун предложила отдать его, чтобы уладить конфликт.

Му Шэн понимал, что должен сделать шаг вперед и попросить госпожу отдать его. Возможно, тогда она оценит его послушание.

Возможно, когда госпожа Гун наиграется с ним…

Возможно, если он выживет…

Возможно, госпожа иногда будет вспоминать о нем…

И потом заберет его домой…

Му Шэн твердил себе, что должен пойти, что не должен ставить госпожу в затруднительное положение.

Но он не мог сделать ни шагу. Он жаждал тепла ее рук…

Он впервые понял, насколько он жаден, но все равно не мог заставить себя пойти.

Глаза Му Шэна потускнели. Он был словно узник, ожидающий приговора, боясь, что госпожа отвернется от него… бросит его.

Но, к его удивлению, госпожа снова обняла его, повторяя свои обещания.

Она дарила ему свет во тьме.

Госпожа не бросила его, она все еще хотела забрать его домой.

Му Шэн не мог выразить словами свои чувства. Его словно окутало теплое солнце.

Теплое, яркое…

И самое главное — настоящее.

Цзян Тянью видела, как на глазах юноши, все еще блестевших от слез, расцветает улыбка.

Эта улыбка отличалась от всех, что она видела раньше.

Это не была привычная сдержанная, вежливая улыбка.

Это была улыбка цветущего персикового дерева, нашедшего плодородную почву. Яркая и ослепительная.

Даже окружающие, глядя на прекрасного юношу, начали понимать Цзян Тянью.

Неудивительно, что Мудрая княгиня так хотела заполучить его.

Кто бы смог устоять перед такой чистой красотой?

— И смех, и слезы, — с улыбкой произнесла Цзян Тянью, вытирая слезы с его лица.

Му Шэн смущенно опустил голову. — Я… я не люблю плакать, — тихо объяснил он. — Но когда я вижу госпожу, то… не могу сдержаться. — Он тут же добавил: — Госпожа, пожалуйста, не сердитесь. Я обещаю… обещаю, что больше не буду плакать.

Цзян Тянью видела, как юноша крепко держится за ее рукав, боясь сделать больно, и ее настроение улучшилось.

— Ничего страшного, — с улыбкой сказала она, легонько коснувшись его носа. — Маленький Му Шэн, если тебе грустно или плохо, ты всегда можешь прийти ко мне. Но что бы ни случилось, после дождя всегда выходит солнце, хорошо?

— Мне не плохо! — тихо возразил Му Шэн.

— Хорошо, — улыбнулась Цзян Тянью. — Тебе не плохо.

Значит, ему все-таки было грустно.

Никто не знал лучше Цзян Тянью, как Му Шэн не любил плакать.

В прошлой жизни он ни разу не проронил перед ней ни слезинки, даже в конце он улыбался.

Цзян Тянью хотелось баловать его еще больше.

Гун Шувэнь, глядя на Му Шэна, не могла скрыть своего возбуждения. Такой чистой красоты в этом рассаднике порока…

Это был не просто редкий экземпляр, а настоящий шедевр!

Цзян Тянью не отказалась от предложения Гун Шуюй отдать ей юношу.

Представив, что этот юноша станет ее собственностью, Гун Шувэнь вся загорелась.

— Мудрая княгиня, если вы готовы уступить его мне, — произнесла она, изображая великодушие, — то я, Гун Шувэнь, не буду мелочиться и забуду о прошлых обидах.