Глава 6. Так много «если»

— Что… Что случилось?

Учительница японского языка в классе Нацумэ неловко стояла за кафедрой.

— После уроков… — начала она, но, вздохнув, осеклась. Девочка перед ней, казалось, вот-вот расплачется, но взгляд её был полон отчаяния и… решимости.

— Тишина! Самостоятельная работа! — обратилась она к классу, вышла за дверь и закрыла её, отрезав любопытные взгляды учеников.

— Ты Онодэра-сан из параллельного класса? — Учительница была одной из немногих, кто заботился о Нацумэ, поэтому знала и девочку, которая часто была рядом с ним.

— Да, — ответила Сёнан машинально.

Понимая, что девочка ждёт ответа и не собирается спокойно сесть и поговорить (да и как тут сядешь?!), добрая учительница начала рассказывать: — Я знаю только, что после обеденного перерыва Мори-сэнсэй, классный руководитель Нацумэ-куна, попросила его зайти к ней в кабинет, чтобы ответить на телефонный звонок. Когда я проходила мимо, видела, что Нацумэ-кун выглядел очень расстроенным. Кажется, он просил Мори-сэнсэй отпустить его с уроков, но она колебалась. По-видимому, опекуны Нацумэ-куна не просили забирать его раньше, поэтому она не хотела отпускать его одного. — Учительница посмотрела на Сёнан, но, видя, что та её не слушает, продолжила: — Но Нацумэ-кун снова попросил её после урока, и, поскольку он был очень рассеян, она всё же отпустила его после первого урока. Я узнала от Мори-сэнсэй перед своим уроком, что Нацумэ-кун переезжает из-за… смены опекунов, поэтому он забрал документы.

Услышав последнюю фразу, Сёнан поняла, что учительница закончила, и бросилась бежать.

Учительница догадалась, что девочка побежала искать Нацумэ. Она хотела остановить её, но передумала. Фраза «Нацумэ-кун так спешил домой, наверное, чтобы увидеть тебя» так и осталась невысказанной.

И действительно, Сёнан побежала к Нацумэ. Было уже почти время внеклассных занятий. Она потратила много времени, чтобы добраться до школы, а если сейчас побежит к Нацумэ домой, то, скорее всего, он уже уедет. Успеет ли она? Сёнан не знала.

Задыхаясь, она проклинала своё слабое детское тело. Почему её шаги такие короткие? Почему она запыхалась всего после нескольких метров? Почему время летит так быстро?

Такаси, пожалуйста, подожди меня! Прошу, подожди!

Добежав до дома семьи Аои, где жил Нацумэ, Сёнан вдруг испугалась звонить в дверь. А вдруг Такаси…

Собравшись с духом, она нажала на кнопку звонка, цепляясь за последнюю надежду.

Дверь быстро открыла приветливая женщина.

— Здравствуй… Извини, ты… — не успела она закончить, как Сёнан выпалила:

— Такаси… Нацумэ Такаси ещё здесь?

Женщина опешила, а затем смущённо улыбнулась.

— Такаси он…

Сёнан всё поняла по её выражению лица.

— Он уже уехал, — с сожалением сказала женщина.

Такаси… уехал…

Такаси тоже бросил меня…

— Мы ещё не определились с новым адресом Такаси, — голос женщины доносился до Сёнан словно издалека. В голове шумело, её захлестнули одиночество и отчаяние.

Сёнан вышла из дома Аои, не видя перед собой дороги. По пути ей встретилась Миёко Аои, которая посмотрела на неё с удивлением, узнав девочку, дружившую с Нацумэ. Внутри Миёко шевельнулось злорадство: «Вот видите, у Нацумэ и правда нет друзей…» Но тут же её охватил стыд. Как она может радоваться чужому горю? Она попыталась отогнать эти мысли, но уголки губ всё равно невольно приподнялись: «Теперь мама и папа будут только моими!»

Сёнан не заметила её, бредя по улице, потерянная и опустошенная.

Вернувшись в храм, она села, обхватив колени руками.

Нацумэ Такаси, ты тоже… бросаешь меня?

Нацумэ Такаси, ты не пришёл ко мне.

Даже если ты не смог меня найти…

Может быть, наша связь была слишком хрупкой.

Небеса не хотят, чтобы мы были друзьями.

Нацумэ Такаси… Нацумэ Такаси!

Почему… Почему ты тоже уходишь?

Я хотела сказать, что было бы здорово всегда быть с тобой, Такаси.

Я хотела сказать тебе, что я не ёкай, даже если я всегда буду выглядеть как ребёнок.

Я хотела спросить, поверишь ли ты, что я человек, даже если это так.

Я хотела спросить, хочешь ли ты и дальше дружить со мной.

Если ты не против…

Если ты мне веришь…

Если…

Но теперь я не могу задать ни одного вопроса.

Так много «если», но некому их сказать.

Такаси… Такаси, мне… больно…

Такаси, мне так холодно…

Она крепче обняла себя, но холод не отступал.

Слёзы капали на руки, застилая глаза пеленой. Сёнан уткнулась лицом в колени и разрыдалась.