Глава 7

Янь Байлинь проследил за взглядом Ся Цяньсинь, посмотрел на свою нижнюю часть тела и застыл, словно громом пораженный. Его лицо переливалось всеми цветами радуги, а от замершего тела исходил ледяной холод.

Ся Цяньсинь тут же поняла, что сболтнула лишнего. Раньше она никогда не стала бы так открыто задевать человека за живое. Она бросила взгляд на Янь Байлиня, отвернулась и, стараясь не шуметь, принялась за суп.

— Ся Цяньсинь! — сквозь зубы процедил Янь Байлинь.

— Да? — она подняла голову.

Янь Байлинь вытащил ложку из ее рук, положил на стол, затем развернул ее вместе со стулом на девяносто градусов, так что теперь они сидели лицом к лицу.

— И как ты пришла к такому абсурдному выводу?!

Ся Цяньсинь, конечно, не могла рассказать, что подслушала их разговор в кабинете. Она мялась, не зная, что ответить, а затем, смущенно почесав затылок под пристальным взглядом Янь Байлиня, пробормотала:

— Что посеешь, то и пожнешь.

— Что посеешь… — Янь Байлинь убрал прядь волос с ее лица и, наклонившись ближе, прошептал: — Баранина согревает и повышает мужскую силу. Цяньцянь, хочешь попробовать?

— Нет, — Ся Цяньсинь невольно откинула голову назад. Стулья в столовой были деревянными, с резными спинками. Чувствуя, как затылок вот-вот ударится о твердое дерево, она замерла. Янь Байлинь подложил руку ей под голову.

Несмотря на холодность Янь Байлиня, его рука была на удивление теплой. Ощущая это тепло, Ся Цяньсинь неловко встала.

— Яояо меня звал. Пойду к нему.

— Доешь суп, — Янь Байлинь тоже встал. — Тетя Ци старалась.

— Хорошо, — Ся Цяньсинь взяла чашку и допила суп.

— Цяньцянь, я запомнил твои слова. Когда все закончится, я сделаю так, что ты три дня не сможешь встать с постели, — Янь Байлинь разгладил складки на рукаве и, обойдя ее, направился к выходу. Остановившись в дверях, он добавил: — В будущем может произойти много неожиданного, но знай, Цяньцянь, я люблю тебя.

Любит? Ся Цяньсинь с силой поставила пустую чашку на стол. Раздался громкий звук.

Янь Байлинь замер на лестнице, но не обернулся.

«Успокаивает меня, чтобы потом нанести последний удар?» — подумала Ся Цяньсинь, вспоминая их пресную семейную жизнь и его «подружку», которая пряталась наверху. Даже если он с ней и не спал, какая разница? Он не имеет права говорить о любви. И она больше не доверит ему свое будущее.

Любовь? Не смеши меня!

Вытерев рот, Ся Цяньсинь спокойно поднялась наверх. На узкой винтовой лестнице она столкнулась с Янь Байлинем, который спускался вместе с Янь Синь.

Янь Байлинь прошел мимо, не останавливаясь.

Ся Цяньсинь смотрела прямо перед собой.

Янь Синь же, встретившись с ней взглядом, многозначительно улыбнулась и поспешила за Янь Байлинем.

Янь Синъяо еще не спал. Он лежал в постели, укрывшись одеялом, и, услышав, что кто-то вошел, выглянул. Увидев Ся Цяньсинь, он радостно улыбнулся.

— Мама, где ты была?

— Я спустилась вниз попить суп. Тетя Ци сварила его для папы, а я решила попробовать, — улыбнулась Ся Цяньсинь. — Почему ты еще не спишь? Обычно в это время ты уже спишь как сурок.

— Вовсе нет, — Янь Синъяо фыркнул и надул губы. — Я сплю не как сурок, а как лев!

— Правда? — Ся Цяньсинь отодвинула штору, посмотрела, как черная машина выезжает из ворот, и, задернув ее обратно, спросила: — Покажешь мне?

— Конечно! — Янь Синъяо закрыл глаза и начал громко храпеть.

Ся Цяньсинь, глядя на то, как он старательно изображает храп, улыбнулась, подошла к кровати и, прижавшись к сыну, сказала:

— Яояо, подвинься. Мама сегодня будет спать с тобой. Ты не против?

— Ха-ха-ха! Не щекочи меня! — Янь Синъяо рассмеялся, подтянул колени к груди и заявил: — Я очень люблю спать с мамой!

— Но мама три дня не мылась после болезни. Ты все равно меня любишь?

Янь Синъяо моргнул, обнял Ся Цяньсинь за талию, понюхал ее и сказал:

— Ничего, мама не воняет.

Ся Цяньсинь замерла, а затем, нежно погладив сына по плечу, улыбнулась.

— Я пошутила. Я помылась до твоего возвращения. Уже поздно. Я почитаю тебе сказку. Тебе завтра в детский сад.

— Хорошо, — послушно кивнул Янь Синъяо.

Ся Цяньсинь взяла с тумбочки книгу — детскую версию «Троесловие» — включила ночник и начала читать:

— Давным-давно жил мальчик по имени Кун Жун…

— Мама, я засыпаю. Ты не уйдешь? — спустя некоторое время, сонно пробормотал Янь Синъяо.

— Конечно, нет. Когда проснешься, я буду рядом, — Ся Цяньсинь улыбнулась и поцеловала его в лоб. Раньше она действительно так делала, чтобы побыстрее уложить сына.

— Тогда завтра я поцелую тебя два раза, — сказал Янь Синъяо и закрыл глаза, мгновенно заснув.

— Хорошо.

На следующее утро Ся Цяньсинь разбудил Янь Синъяо, случайно наступив на него.

Она встала с кровати, а Янь Синъяо, как колобок, скатился на ковер, схватился за пах и побежал в туалет.

Ся Цяньсинь, ничуть не сожалея о содеянном, рассмеялась и сладко потянулась.

Когда она зашла в ванную, Янь Синъяо уже чистил зубы электрической щеткой. Увидев ее, он радостно улыбнулся.

Ся Цяньсинь взяла свою щетку и начала чистить зубы вместе с сыном. Они синхронно полоскали рот и сплевывали воду.

Умывшись, Янь Синъяо встал за спиной Ся Цяньсинь и молча наблюдал, как она открывает баночки и тюбики и наносит что-то на лицо. Спустя некоторое время она наконец закончила.

— Мама, присядь, — когда Ся Цяньсинь присела, Янь Синъяо чмокнул ее в обе щеки. Затем он указал на свой лоб. — Мама, утренний поцелуй.

— Яояо, доброе утро! — Ся Цяньсинь с улыбкой поцеловала его в лоб.

Одевшись и причесавшись, Ся Цяньсинь взяла Янь Синъяо за руку и вышла из комнаты. В коридоре ее ждало потрясение.

Весь второй этаж был заполнен слугами. Они выстроились в очередь перед кабинетом и по одному заходили внутрь. Ся Цяньсинь остановила последнюю в очереди девушку.

— Сяо Си, что здесь происходит?

— Господин сказал, что всем нужно зайти к нему в кабинет до восьми утра. У него есть вопросы. И он обещал премию всем, кто придет, — с воодушевлением ответила Сяо Си.

— Тогда иди скорее, — Ся Цяньсинь кивнула. Ее лицо помрачнело. «Неужели из-за эскизов? Похоже, они ему очень понравились, раз он так быстро все обнаружил», — нахмурилась она.

— Дедушка Ли, что с тобой? — Янь Синъяо знал, что нельзя мешать отцу работать, поэтому потянул Ся Цяньсинь вниз. Внизу, на диване, сидел дядя Ли и тяжело дышал.

— Дядя Ли? — спросила Ся Цяньсинь.

— Все хорошо, — дядя Ли погладил Янь Синъяо по голове и, посмотрев на Ся Цяньсинь, сказал: — Госпожа, я просто… испугался, когда зашел в кабинет господина. Сейчас все пройдет.

— Испугались? Что сделал Байлинь? — удивленно спросила Ся Цяньсинь.

— Господин показал мне… даже не помню, что это было. Какую-то картинку. Страшную, — дядя Ли покачал головой. — Старость — не радость. Память уже не та.

— Дедушка Ли совсем не старый! Ты еще можешь катать меня на качелях! Ты самый лучший! — Янь Синъяо поднял вверх большой палец.

«Что же такого сделал Янь Байлинь? И если дело не в эскизах…» — Ся Цяньсинь с недоумением смотрела на слуг, которые с мрачными лицами спускались вниз. — «С ним творится что-то странное».

В кабинете.

— Яо У, ты последний? Я сразу к делу. У меня есть… Хотя… ладно, — Янь Байлинь стоял у окна. Небо затянули тучи, скрыв солнце. — Яо У, если ты обидишь свою жену, что ты будешь делать?

— Стоять на коленях на стиральной доске? — выпалил Яо У, а затем, почесав затылок, добавил: — Господин, мы с женой обычно ссоримся из-за пустяков. Я достаю стиральную доску, а она, жалея меня, быстро прощает.

— А если дело не в пустяках? — спросил Янь Байлинь.

— Тогда нужно смотреть, кто больше виноват и в чем, — ответил Яо У.

— Ты виноват. У тебя были причины, но твой поступок непростителен, — Янь Байлинь повернулся к нему. — Что бы ты сделал, чтобы извиниться?

— Наверное, купил бы несколько стиральных досок, — неуверенно сказал Яо У. — Нельзя же просто сидеть сложа руки.

Янь Байлинь потер виски и вздохнул.

— Ты прав.

Как только он это произнес, в его голове раздался механический голос:

[Динь! Первый этап: Любовь недалекой злодейки. Появилась вторая цель для прохождения. Задание следующее…]