Глава 1

Раннее утро. Солнечные лучи, преломляясь сквозь зеленую листву, проникали в окно.

Ся Цяньсинь очнулась.

Сознание вернулось, но тело оставалось неподвижным.

Это чувство было ей хорошо знакомо – такое состояние длилось уже три дня.

— Пациентка во второй палате еще не пришла в себя?

Она в коме уже четыре или пять дней. Позавчера еще выдали извещение о критическом состоянии.

Хотя Ся Цяньсинь не могла пошевелиться, она слышала голоса медсестер.

— Да, вот она, холодность в богатых семьях. Кроме первого дня, когда кто-то приходил, больше никого не было. Даже с сиделкой как-то пусто. Я слышала от Сяосюэ, дежурившей пару дней назад, что муж этой женщины, увидев свою жену без сознания после аварии, чуть не упал в обморок от гнева. Его буквально выволокли отсюда.

— Не может быть! Если бы он так сильно ее любил, то приходил бы каждый день…

Сплетни медсестер доносились до Ся Цяньсинь.

Мой муж? Янь Байлинь любит меня? Какая нелепость!

Ся Цяньсинь усмехнулась про себя. Она даже подозревала, что Янь Байлинь сам подстроил эту аварию. Ведь она попала в ДТП сразу после того, как узнала, что он не родной сын председателя совета директоров. Слишком уж удачное совпадение.

Помимо этого, их связывала лишь случайная связь по пьяни и брак по залету.

Внезапно перед глазами Ся Цяньсинь возникла книга в зеленой обложке под названием «Очаровательная любовь: Белая луна всемогущего босса».

Три дня назад, когда ее сознание прояснилось, этот любовный роман уже лежал перед ней. Стоило ей подумать об этом, как страницы начинали листаться сами собой.

Пережив страх, сомнения и мысли о розыгрыше, Ся Цяньсинь все же открыла книгу и внимательно ее прочла.

Она помнила свои чувства при первом прочтении — ее переполняла ярость. Но за три дня гнев утих, и она смогла трезво оценить свои отношения с Янь Байлинем.

Книга была написана от лица главной героини — история о Золушке из трущоб, которая вышла замуж за богатого и красивого принца. Но Ся Цяньсинь никак не могла смириться с тем, что главный герой книги был точной копией ее мужа — имя, характер, название компании — все совпадало.

А она сама в этой книге была всего лишь женщиной-статистом второго плана, лежащей в больнице и носящей титул «белой луны». Через год после того, как главные герои влюбляются друг в друга, она умирает.

После аварии жены, Янь Байлинь из книги пускается во все тяжкие, заводя романы с более чем двадцатью женщинами.

Из-за этого отношения Янь Байлиня и главной героини проходят через множество испытаний. Даже ее сын, выросший в любви и заботе, страдает вместе с ними: похищение, подвешивание, угрозы — и все это, чтобы надавить на главного героя. Ребенок постоянно попадает в реанимацию.

Ся Цяньсинь, вспоминая имя своего сына, хотела лишь плюнуть в сторону этой книги.

Эти женщины-злодейки, взрослые люди, издеваются над ее ребенком, которому нет и пяти лет. Какая низость!

При мысли об этом Ся Цяньсинь готова была засучить рукава и броситься в драку. Янь Байлинь, этот подонок и извращенец, не способен защитить собственного сына! Какой же он мужчина?!

Ся Цяньсинь сделала глубокий вдох и снова открыла роман. Почему-то она безоговорочно верила этой книге. И у нее было предчувствие, что скоро она очнется. И тогда она сама защитит своего сына. Она сделает все, чтобы он не пережил эти ужасы.

Ее сын должен быть блистательным, богатым и красивым, с головы до ног, с детства и до старости.

Ся Цяньсинь прикрыла глаза. В ее памяти всплыло пухленькое личико Янь Синъяо. Она счастливо улыбнулась и продолжила читать.

— Ммм…

— Быстрее! Пациентка очнулась! Сяо Гао, позови врача… и сообщи семье!

В полдень четвертого дня Ся Цяньсинь не только полностью пришла в себя, но и начала контролировать свое тело.

Она прищурилась, прикрыв глаза рукой от солнца, и невольно улыбнулась. Наконец-то!

— …Все анализы в норме. Побудьте еще несколько дней в больнице под наблюдением, и можете выписываться.

— Спасибо, — голос Ся Цяньсинь был хриплым. Ей повезло: после аварии остались лишь ссадины, а гематома в голове рассосалась сама собой.

— Цяньцянь!

Пока врач осматривал ее, дверь распахнулась, и в палату ворвался Янь Байлинь. Его голос был полон тревоги.

Протиснувшись между врачами, он обнял Ся Цяньсинь, повторяя ее имя: — Цяньцянь, Цяньцянь, Цяньцянь… — В его голосе слышались нежность и радость.

Ся Цяньсинь замерла от неожиданности, а затем на ее губах появилась холодная улыбка. Хорошо играет! Хочет ее успокоить? Даже не говоря о том, что до аварии их отношения были скорее формальными, чем близкими, сейчас от него разило женскими духами, так что хотелось ударить его.

Когда врачи ушли, Ся Цяньсинь посмотрела на термос, который открывал Янь Байлинь.

Аромат каши наполнил палату.

Надо признать, Янь Байлинь был очень красивым мужчиной: двойные веки, прямой нос, тонкие губы, четко очерченный подбородок — все в нем было идеально. Длинные ноги, обтянутые брюками, были безупречно прямыми. Его фигура была настолько хороша, что ей, женщине, оставалось только завидовать.

И при этом он обладал холодным характером, который никак не вязался с его любвеобильностью.

Ся Цяньсинь вдруг вспомнила слова одной из второстепенных героинь книги: хотя Янь Байлинь и был ледяным красавцем, его редкие проявления нежности могли свести с ума любую женщину. Но эта нежность всегда была мимолетной, и каждая надеялась, что именно для нее она станет вечной.

Позже, от нечего делать, она задумалась, что же означает «мимолетная»?

Это значит, что в одну секунду Янь Байлинь может нежно кормить тебя с ложечки, а в следующую — швырнуть миску, схватить за горло и сказать: «Неблагодарная! Я тебя кормлю, а ты еще и перечишь?!»

[Динь! Первый этап: Любовь безмозглой второстепенной героини. Активирован.]

[Динь! Ежедневное задание первого этапа: Мимолетная нежность…]

Механический голос раздался в ее голове.

Янь Байлинь замер, взглянул на Ся Цяньсинь, лицо которой оставалось спокойным, и, не зная, радоваться ему или огорчаться, взял большую миску с фруктами, стоявшую рядом с термосом, и протянул ее телохранителю у двери.

— Яо У, вымой как следует.

Телохранитель, глядя на миску в своих руках, не успел удивиться и сразу же пошел в ванную, чтобы ее сполоснуть.

Не прошло и минуты, как в руках Янь Байлиня появилась сверкающая чистотой миска.

— Яояо в детском саду? — Яояо — домашнее имя Янь Синъяо, сына Ся Цяньсинь.

— Да. Мы с ним договорились, что после детского сада он сразу придет к тебе.

Янь Байлинь перелил рисовую кашу с ребрышками из термоса в миску, зачерпнул ложкой, подул и поднес ко рту Ся Цяньсинь.

— Ешь.

Ся Цяньсинь молча начала есть.

Янь Байлинь кормил ее ложку за ложкой, и в палате воцарилась теплая атмосфера.

Каши в миске становилось все меньше. Когда она была съедена на две трети, Ся Цяньсинь покачала головой.

— Я наелась.

— Наелась? Хорошо, — Янь Байлинь нахмурился, посмотрел на миску, а затем швырнул ее в пустой угол за спиной. — Похоже, я тебя слишком избаловал. Ты смеешь отказываться от еды, которую я тебе даю?!

В палате раздался звон разбитой посуды. Недоеденная каша растекалась по полу.

Ся Цяньсинь посмотрела на Янь Байлиня как на сумасшедшего и жестом показала размер миски.

— Если бы я съела все из этой огромной миски, мне пришлось бы промывать желудок.

Янь Байлинь остался невозмутим и лишь холодно смотрел на нее.

В палате повисла напряженная тишина.

— Если бы Байлинь кормил меня, я бы съела все до последней капли, — раздался нежный голосок у входа в палату.

— Нет, ты просто не представляешь, насколько большая была эта миска, — машинально ответила Ся Цяньсинь и посмотрела на дверь. Там стояла девушка в длинном розовом платье. Длинные локоны ниспадали ей на талию, белая кожа, алые губы — она выглядела воплощением невинности и застенчивости.