Она ушла

Пока мозг Одиннадцатой работал на предельной скорости, Линь Сяои заговорил:

— Успокойся, я не призрак, я человек. Не хороший, но и не плохой.

— Ерунда! Конечно, ты человек! Разве призраки умеют готовить лапшу быстрого приготовления?! — воскликнула Одиннадцатая, приводя свой довод, чтобы доказать, что она не дура.

«Даже сейчас она не забыла про ту миску лапши», — подумал Линь Сяои, но вслух ничего не ответил.

— Я живу здесь уже десять лет, так что история будет немного длинной. В любом случае, думаю, если ты не поймешь, что происходит, то все равно не сможешь уснуть. Прости, что напугал тебя только что!

Одиннадцатая, бледная как полотно, молчала. Она не знала, что сказать.

Она слушала, как Линь Сяои тихо, словно для себя, начал свой рассказ.

— До того, как она ушла, все нам завидовали. Мы были друзьями детства, одноклассниками и, конечно, первой любовью друг для друга. Вскоре после окончания университета мы обручились в присутствии наших родителей. Наша любовь была прекрасна, как сказка.

— Я довольно замкнутый человек, а она была очень открытой, умной, и самое главное, что я больше всего любил в ней, — это ее доброта. Она любила природу, животных, всех добрых людей и все прекрасное. Когда у меня было плохое настроение, она всегда находила способ меня развеселить.

— Иногда, когда я был занят работой и уделял ей мало внимания, она, как и другие девушки, нарочно капризничала. Я знал, что она не сердится по-настоящему, но все равно притворялся испуганным, уговаривал ее и просил прощения. В такие моменты она заливисто смеялась.

— Она очень любила смеяться, и смех ей очень шел.

Лицо Линь Сяои озарилось счастьем, словно любимая им женщина никогда и не уходила.

Одиннадцатая полностью погрузилась в рассказ Линь Сяои, слушая молча.

И молча сопереживая.

— Счастье продолжалось до тех пор, пока до нашей свадьбы не осталось десять дней. Да, на нашей свадьбе я потерял невесту, — сказал он, словно угадав невысказанный вопрос Одиннадцатой.

— В тот день мы договорились, что я поеду с ней посмотреть диван, который ей понравился. Его долго не было, и вот наконец привезли, поэтому она была очень рада. Но, как назло, на работе возникли проблемы, и я должен был задержаться. Она не стала ждать и поехала одна.

— Как в какой-нибудь дурацкой мелодраме, по дороге случилась беда. Она всегда водила очень медленно и осторожно, так что дело было не в ее машине, а в ней самой.

Линь Сяои поднял глаза на Одиннадцатую. Ей показалось, что он мысленно вернулся в тот день, и его снова охватило то же чувство невыносимого горя.

Одиннадцатой хотелось попросить его остановиться, но она не решалась прервать его и продолжала молча слушать.

— На перекрестке недалеко от «Мира Мебели» машина сбила бездомную кошку. Котенок повредил лапу и жалобно мяукал, но никто не обращал на него внимания. Она проезжала мимо, увидела это, немедленно остановила машину и побежала к котенку.

— Но раненый котенок уже был напуган. Увидев бегущего к нему человека, он от страха пополз вперед, волоча задние лапы. Навстречу по другой полосе ехал большой грузовик. Она так торопилась, так волновалась, хотела только скорее схватить котенка, но забыла посмотреть назад. В одно мгновение ее сбила машина, ехавшая сзади, и отбросила больше чем на десять метров.

— Она умерла почти сразу. Меня там не было, я узнал об этом позже со слов очевидцев. Когда я приехал в больницу, она тихо лежала там, уже навсегда покинув этот мир.

— Вот так она ушла, не оставив мне ни слова. Если бы я мог хотя бы увидеть ее в последний раз, услышать от нее хоть одно слово...

Линь Сяои горько усмехнулся, пытаясь скрыть подступившие к глазам слезы.

— Для меня все произошло слишком внезапно, как страшный сон. Но от кошмара всегда можно проснуться, а она уснула и больше никогда не проснется.