Глава 1. Часть 1

Меня зовут Ань Жань. Желание, чтобы я прожила жизнь в мире и спокойствии, — вот что вложил отец в мое имя.

Однако в день моей церемонии совершеннолетия мой отец и тридцать семь членов семьи Ань погибли от руки моего друга детства, ставшего генералом.

Е Чэн сказал, что сохранил мне жизнь лишь потому, что император вскоре намеревается сделать меня своей наложницей Юнь Фэй.

Он хлопнул в ладоши, и солдаты внесли в дом тело женщины и бросили его рядом со мной.

На женщине было мое платье, но лицо ее было обезображено.

— Если хочешь жить, — сказал Е Чэн, — отныне ты не Ань Жань, а святая дева Юнь Фуцин, дар государства Шу.

Юнь Фэй, Юнь Фуцин… Я поняла.

Конечно, я хотела жить. Иначе кто отомстит за тридцать семь жизней семьи Ань? Кто пройдет путь, который им не дали пройти?

Я подняла кинжал и сделала надрез на правом предплечье девушки.

— У Ань Жань на правой руке шрам, — сказала я. — Теперь она — это она.

***

Меня зовут Юнь Фуцин, я — святая дева, поднесенная государством Шу императору Чжун Чао.

В день, когда Бися повелел мне войти во дворец, я отпустила служанок и шла по дворцовым переулкам одна.

Мне хотелось увидеть эту огромную императорскую цитадель, которая превратила некогда застенчивого и вежливого юношу в холодного и безжалостного правителя.

— Ваше Высочество! Помедленнее!

Не успела я опомниться от донесшегося издалека крика служанки, как из-за угла выскочила женщина и сбила меня с ног.

Я с трудом подняла глаза, но прежде чем успела разглядеть ее, по моей щеке прошла жгучая боль.

— Дерзкая! Какая-то девчонка посмела встать на пути у Ее Высочества!

Ее голос был пронзительным и резким, как игла, впивающаяся в уши.

Только когда служанка назвала ее Лань Гуйфэй, я поняла, что женщина в красном — всеми любимая фаворитка императора.

Я пристально смотрела на нее. Мне показалось, или в ее чертах действительно было что-то от меня?

Молчание еще больше разозлило Лань Гуйфэй, и она снова замахнулась.

Но рука ее застыла в воздухе.

Я крепко схватила ее за запястье, поднялась с земли и, оскалившись, произнесла:

— Ваше Высочество, уймите свой пыл. Гнев вредит здоровью.

Лань Гуйфэй не ожидала подобной дерзости от случайной девчонки. Ее лицо исказилось от ярости. Выдернув руку, она крикнула служанке:

— Чего стоишь?! Хуа Хун, разбей ей рот!

Хуа Хун, несмотря на хрупкое телосложение, сверкнула глазами и шагнула ко мне с занесенной рукой.

Краем глаза я заметила за аркой угол чьего-то одеяния. Не дожидаясь удара, я с криком «Ой!» упала на землю.

Хуа Хун растерянно смотрела то на меня, то на Лань Гуйфэй.

— Я… я еще не ударила…

Внезапно кто-то пнул Хуа Хун, и она отлетела, как подброшенный мяч, тяжело упав на землю.

Я все еще лежала, изображая страдалицу, и видела перед собой лишь край одеяния — ярко-желтый шелк, расшитый изящными пятипалыми драконами.

Мужчина наклонился, осмотрел меня и бережно поднял на руки.

— Ваше… Ваше Величество!

Лицо Лань Гуйфэй мгновенно изменилось. Забыв о Хуа Хун, она поспешно поклонилась.

Я прижалась к груди Ли Сюаня, вдохнув незнакомый, но дорогой аромат.

— Лань Гуйфэй, — раздался надо мной холодный голос Ли Сюаня. — Твоя служанка забыла о приличиях, неужели и ты тоже?

— Ваше Величество… — Лань Гуйфэй попыталась приблизиться. — Я не знала, что эта девушка принадлежит вам. Простите мою оплошность.

Она говорила жеманно, надеясь, что, как и прежде, все сойдет ей с рук. Ведь Ли Сюань так любил ее кокетство, к неудовольствию многих.

Но император отступил, и рука Лань Гуйфэй повисла в воздухе.

Я никогда не видела Ли Сюаня в гневе. Его грудь тяжело вздымалась, словно он сдерживал бурю. Наконец он произнес:

— Раз ты признаешь свою оплошность, Лань Гуйфэй, перепиши «Наставления для женщин» пятьсот раз. Пока не закончишь, из дворца не выйдешь.

Затем он подошел к стоящей на коленях Хуа Хун.

— Тебя зовут Хуа Хун?

Хуа Хун, низко склонив голову, ответила утвердительно.

Ли Сюань усмехнулся.

— Наглая рабыня, поднявшая руку на высшую особу. Стража! Отрубите ей голову и скормите собакам!

Хуа Хун ахнула и принялась отчаянно бить челом, умоляя о пощаде, но Ли Сюань, не глядя на нее, унес меня прочь.

Я украдкой взглянула на Лань Гуйфэй. Неверие на ее лице сменилось жгучей ненавистью. Я вздохнула.

Что ж, только вошла во дворец, а уже нажила себе врага.

***

Ли Сюань и Ань Жань тоже были друзьями детства. Но разница в положении не позволяла им часто видеться.

Три года назад он проложил себе путь к трону через кровь своих братьев и стал новым императором Чжун Чао, внушающим страх и уважение.

Именно он в прошлом месяце обвинил семью Ань в государственной измене и отправил молодого генерала Е Чэна уничтожить весь род.

В покоях он осторожно коснулся моей распухшей щеки прохладными пальцами.

— Больно?

Я покачала головой.

Он взял мою руку и прижал к своей груди.

— А мне больно за тебя.

Я улыбнулась и кончиками пальцев очертила его брови, провела по переносице и, наконец, нарисовала круг на его груди.

— Тогда позвольте мне вас полечить.

Он удивленно посмотрел на меня своими черными, как обсидиан, глазами.

— Ты не ненавидишь меня?

— Ненавидеть? — притворно удивилась я. — За что? Ваше Величество пообещал не нападать на государство Шу, и я этим довольна.

Он замолчал, а затем едва заметно улыбнулся.

Ночью он лежал, уткнувшись лицом в мое плечо, что-то тихо шепча и нежно покусывая кожу.

Я не хотела смотреть ему в глаза и уставилась на замысловатые узоры цветов на балдахине.

Его поцелуи добрались до моего правого предплечья и остановились.

Там был уродливый шрам — след от удара, который Ань Жань приняла на себя, защищая Ли Сюаня в детстве.

Ли Сюань долго смотрел на шрам, а потом нежно поцеловал его, словно драгоценность.

Я закрыла глаза. Что-то горячее покатилось по моим щекам.