Императору Хуэю нужен был этот малыш, этот одарённый мальчик: это был его родной сын и даже просто его присутствие облегчало императору страдания от головной боли.
Ши Пэйжоу ждала в своём дворце. Прошло несколько дней, но ребёнок так и не вернулся к ней. Сердце её наполнилось тревогой и беспокойством.
Неужели император и императрица действительно позволят ребёнку так плакать, пока он не сорвёт голос и не подорвёт здоровье? Так нельзя!
В конце концов, он не родной императрице. Эта лицемерная и завистливая женщина скорее убьёт дитя, чем вернёт его матери.
Ши Пэйжоу охватило глубокое отчаяние. Она немного жалела, что ранее устроила сцену во Дворце Фэнси, из-за чего императрица теперь предпочтёт сохранить своё лицо, чем проявить снисходительность ради ребёнка.
Этот гарем... этот гарем…
Слёзы текли по щекам Ши Пэйжоу. Мысль о том, чтобы угождать императрице, как собака, лишь для того, чтобы увидеть своего ребёнка, душила её. Она сжала кулаки, глядя в сторону Дворца Фэнси.
Наньчжи, находясь во Дворце Юнчунь, слышала плач ребёнка. Её лицо выражало беспокойство. Она терпела, терпела, но в конце концов не выдержала и побежала навестить младшего брата.
— Матушка-императрица, желаю вам благоденствия, — Наньчжи послушно поклонилась. Её движения были милыми и забавными. Увидев измождённый вид императрицы, она с беспокойством сказала: — Матушка-императрица, вам нужно отдыхать.
Императрица увидела на лице своей падчерицы искреннюю заботу и её чистый, невинный взгляд. Она с трудом выдавила улыбку:
— Со мной всё в порядке, иди навести братика.
Наньчжи увидела своего младшего брата. Ей показалось, что он сильно похудел, его личико раскраснелось, он кричал, широко открыв рот, и его голос уже охрип. Она протянула руку и нежно похлопала братика:
— Не плачь, братик, не плачь.
Но такое утешение не принесло ни малейшей пользы. Наньчжи нахмурила бровки: «Что же не так с братиком? Почему он так плачет?»
Наньчжи обратилась к императрице:
— Матушка-императрица, а может, братик скучает по матушке-наложнице? Я тоже люблю свою матушку-наложницу, люблю её запах. Может, братик скучает по своей матушке-наложнице?
Раньше Наньчжи не нравился аромат наложницы Сянь, но по мере того, как они сближались, каждый раз, когда матушка-наложница обнимала её, и она была окружена этим запахом, девочка чувствовала себя в безопасности.
Возникало ни с чем не сравнимое чувство защищённости и расслабления, словно её обнимала мать, и ничто в мире не могло причинить ей вреда.
Императрица нахмурилась и вдруг спросила кормилицу:
— У тебя на одежде есть какой-нибудь особый аромат?
— Ваше Величество, нет, — поспешно ответила кормилица, боясь, что её заподозрят в использовании благовоний. — Кормилицам не дозволяется использовать благовония. На мне только запах мыла.
— Принеси свою одежду, включая нижнее бельё, — приказала императрица кормилице.
Кормилица тут же принесла одежду. Наньчжи озадаченно наблюдала за этим.
Если бы императорский дворец не был таким опасным местом, Наньчжи подумала бы, что все эти красивые девушки здесь очень талантливы: они играют на цитре, танцуют, рисуют, поют — так красиво и мелодично.
Императрица понюхала одежду кормилицы, а затем передала её стоящей рядом дворцовой служанке, разбирающейся в благовониях:
— Понюхай.
Дворцовая служанка понюхала:
— Я чувствую только запах мыла. Кормилица, у вас нет нестиранной одежды, которой вы пользовались во дворце наложницы Ши?
Кормилица хорошенько подумала и ответила:
— А подойдут ли прокладки для груди? — Это вещи, которые используются, чтобы предотвратить протекание молока и намокание одежды; у кормилиц их много.
— Подойдут. Будьте добры, кормилица, дайте мне их понюхать.
Кормилица достала эти вещи из сундука и передала дворцовой служанке. Та тщательно их нюхала, меняя одну за другой. Спустя некоторое время императрица спросила:
— Чем пахнет?
— Мылом, но в этом запахе также, кажется, есть аромат апельсиновой цедры, хотя он довольно слабый. Ваше Величество, дайте маленькому принцу понюхать немного апельсиновой цедры, и я постараюсь как можно быстрее воссоздать этот аромат.
Наньчжи, стоявшая рядом, смотрела во все глаза. Она тоже взяла одну и понюхала, но почувствовала лишь какой-то один запах, без намёка на апельсиновую цедру. Она воскликнула с восхищением:
— Ты такая умница!
Дворцовая служанка улыбнулась Наньчжи:
— У меня просто нюх хороший, вот и всё.
— Но это всё равно очень круто, — сказала Наньчжи. — Сестра, могу я поучиться у тебя этому? Чтобы нюхать и сразу знать, что это такое?
Как же это здорово!
— Ох... — Дворцовая служанка взглянула на императрицу. Та кивнула.
Дети, в конце концов, интересуются всем на свете, но не факт, что смогут это освоить.
Дворцовая служанка взяла сухую апельсиновую цедру, замочила её в воде, а затем обрызгала этой водой одежду кормилицы. Когда кормилица взяла маленького принца на руки, тот шмыгнул носом и, всхлипывая, уснул у неё на груди.
Все вздохнули с облегчением. Пусть лучше спит, чем плачет без остановки.
Наньчжи стала учиться у дворцовой служанки по имени Чуньлю (прим.пер.: Весенняя Ива) искусству благовоний. Её просили нюхать множество вещей: некоторые из них пахли приятно, другие — отвратительно. Она нюхала так много, что её нос онемел, перестал что-либо чувствовать, и она постоянно чихала.
Чуньлю поначалу думала, что эта маленькая принцесса просто проявляет минутный интерес, но Наньчжи приходила к ней на занятия каждый день. Служанка, занимаясь изготовлением благовоний, попутно обучала Наньчжи распознавать различные ингредиенты.
Наньчжи была ещё маленькой, и то, что она учила, тут же забывала, поэтому Чуньлю приходилось обучать её снова и снова. Однако девочка всё же усвоила кое-что, по крайней мере, она могла чётко понимать назначение некоторых ингредиентов для благовоний.
После того как Чуньлю создала благовония, и одежда императрицы и кормилицы пропиталась этим ароматом, маленький принц стал плакать гораздо реже. Он так надрывно кричал целыми днями и ночами, что растратил весь свой накопленный жирок и заметно похудел.
Ши Пэйжоу всё ещё ждала. Хотя ей было жаль ребёнка, который мог надорвать здоровье от плача, она верила, что стоит лишь переждать некоторое время, и всё наладится.
В этой незримой схватке победит лишь тот, кто сохранит хладнокровие. Сейчас было время битвы духа.
Она потеряла так много: духовной эссенции больше нет, милости тоже нет, а теперь даже ребёнка нет. Что у неё осталось? Ради чего она вообще попала сюда? И зачем получила духовную эссенцию?
Духовная эссенция появилась так же загадочно, как и исчезла.
Со временем плач ребёнка во Дворце Фэнси становился всё тише, пока наконец совсем не стих. День за днём там царила тишина. Ши Пэйжоу вдруг охватил ужас: «С ребёнком что-то случилось? Он заболел? Он умер?»
Она отправила дворцовую служанку разузнать новости. Спустя некоторое время служанка вернулась и доложила Ши Пэйжоу:
— С маленьким принцем всё в порядке, он больше не плачет целыми днями.
— Как такое может быть? — Ши Пэйжоу безвольно опустилась на стул. Её взгляд был пустым, выражение лица — подавленным, всё её тело слегка дрожало.
Провал. Её последняя надежда рухнула. Ши Пэйжоу знала, что ребёнок будет чувствовать себя в безопасности, только когда почувствует знакомый запах. Чтобы укрепить связь матери и дитя, она сделала свой запах похожим на запах кормилицы.
Точнее, она добилась того, чтобы запах кормилицы стал таким же, как у неё, но при этом не слишком резким. Для этого она выбрала очень мягкие благовония, созданные путём окуривания обычной фруктовой кожуры.
Кормилица отправилась во Дворец Фэнси, и её одежда рано или поздно будет выстирана, а запахи на ней смоются. Без привычного запаха ребёнок начнёт капризничать и плакать. Но она не ожидала, что императрица всё равно найдёт решение.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|