Глава 8

/21/

Несмотря на будний день, в парке развлечений было полно народу, что доставляло «Дазай Осаму» немало хлопот.

Бормоча «пропустите» и «извините», она с трудом пробиралась сквозь толпу, временами протискиваясь между рюкзаками и людьми, притворявшимися глухими. Наконец добравшись до цели, она размяла плечи, сцепила пальцы и вытянула руки вперёд, вздохнув:

— Тц, найти туалет — целая эпопея. Настоящее испытание.

Её взгляд упал на тыльную сторону ладони.

Там виднелись свежие капельки крови, но кровь была не её.

Ей послышался пронзительный смех, сопровождаемый детским голосом, отчего он звучал особенно жутко.

Она слышала смех многих людей и один совершенно незнакомый смех. Лишь мгновение спустя она поняла, что это был её собственный смех.

Ах да, тот ребёнок сказал, что хочет с ней поиграть.

— Боже мой, ты слишком серьёзно к этому подошла! Даже полные имена персонажей указала, — «Дазай Осаму» листала блокнот. — И способности с их действием описала. Ты что, собираешься устроить геноцид злодеям?

— Не до такой степени. Я оставила им немного достоинства, — «Накахара Чуя» открутила крышку чернильницы, одной рукой заправляя перьевую ручку, а другой постукивая по бумаге. — Я не писала слишком подробно. Например, я не указала, кто такой Лавкрафт на самом деле, и эффекты способностей некоторых людей тоже не описала.

— Мне кажется, если ты нарисуешь рядом рамку, это можно будет использовать как справочник по персонажам. Может, нарисуешь им ещё и чиби-аватарки?

Едва «Дазай Осаму» произнесла это, как встретилась с внешне спокойным, но таящим угрозу взглядом напарницы.

— Кхм… — она кашлянула и быстро вскочила, отступая на несколько шагов. — Погоди! Если что, я в туалет, потом поговорим! Пока, пиши письма!

«Накахара Чуя» размяла пальцы, готовясь угостить её щелбаном.

Однако и через полчаса та не появилась.

Никто не знал, как Юмено Кюсаку выбрался из здания Мафии и нашёл «Дазай Осаму» в парке развлечений, но, вероятно, он сильно об этом пожалел.

Мальчика со светлыми и тёмными прядями, со связанными галстуком запястьями, оставили в кабинке туалета. Мальчик, доставлявший столько хлопот многим, оказался совершенно беззащитен перед обычной девушкой без способностей и выглядел довольно жалко. Это было действительно…

— Почему на тебя не действует? У тебя же нет способности.

Волосы мальчика были взъерошены, а все его «игрушки» для издевательств над врагами были изъяты — чтобы он не смог разрезать галстук и сбежать, его лодыжки связали бинтами. Мальчик попытался встать с крышки унитаза, подпрыгнул пару раз, но его снова усадили обратно.

— Не дёргайся, малыш. Я специально протёрла крышку, прежде чем тебя посадить. Редко когда общественный туалет бывает таким чистым.

«Дазай Осаму» склонила голову набок:

— Что касается твоего вопроса… Конечно, на меня подействовало. Но я слишком слаба, понимаешь? Именно потому, что я слаба, я знаю свои пределы. У меня нет сил что-либо разрушить. Я не могу гарантировать, что выйду из драки целой и невредимой, но у меня есть…

— Опыт усмирения непослушных детей.

Подперев дверь кабинки шваброй, она поставила у входа табличку «Ремонт», сделала несколько глубоких вдохов и повернулась к людям, которые в её глазах выглядели как зомби.

«Дазай Осаму», стараясь не обращать внимания на жуткие образы прохожих в своих видениях, с куклой в руках протиснулась к тому месту, где ждала её напарница.

/22/

Дазай Осаму сидел на диване, закинув ногу на ногу, и рассматривал свои ногти. Дни без возможности послушать что-нибудь через жучки казались ему немного скучными. К тому же, в последнее время в агентстве было затишье, не было даже интересных дел. Работа сводилась к отчётам, а писать их ему было лень. Хм, может, стоит пойти и окунуться в реку?

Или, пока есть настроение, прогуляться по улице? Вдруг он встретит прекрасную даму, которая согласится на двойное самоубийство?

А может, использовать двойника мелкого слизняка как предлог, чтобы пойти и подразнить коротышку?

Как раз можно было бы обсудить с ним, что делать после ухода двойников из другого мира.

Пока он размышлял, дверь агентства распахнулась от удара ногой. Затем шатенка-гравитационщик убрала ногу. Одной рукой она сжимала разорванную тряпичную куклу, а другой держала кого-то за шею, буквально втаскивая этого человека внутрь.

Судя по одежде, причёске и знакомой обуви на платформе… это точно ты, мой двойник.

Человек с почти таким же лицом, как у него, всё ещё барахтался. Дазай вдруг почувствовал желание понаблюдать за представлением со стороны.

— Отпусти меня! Отпусти! — продолжала трепыхаться та.

«Накахара Чуя» отпустила её шею и схватила за воротник рубашки сзади:

— Угомонись ты уже.

Увидев куклу в руках «Накахары Чуи», Дазай уже понял, как развивались события, но его желание посмотреть на цирк явно взяло верх, поэтому он сменил выражение лица:

— Ах, это же мой двойник. Кажется, попала под действие способности.

Пальцы «Накахары Чуи» впились в разорванную голову тряпичной куклы, зацепившись за внутренний слой. Она поставила ногу на диван рядом с Дазаем, поднесла куклу к его лицу и безэмоционально спросила:

— Спасать будешь?

Он опустил взгляд на своего барахтающегося двойника и испытал странное, жутковатое чувство — видеть, как тебя самого тащат за шкирку, пока ты пытаешься вырваться…

Странно.

Он взял куклу. Как только «Неполноценный человек» сработал, «Дазай Осаму» освободилась от побочных эффектов способности Юмено Кюсаку, и напарница наконец отпустила её шею.

С видом умирающей она рухнула лицом на пол, схватилась за штанину «Накахары Чуи» и прилипла к её ноге:

— Боже мой, ты чуть меня не задушила!

«Накахара Чуя» отскочила на несколько шагов назад, словно увидела привидение.

— Бум!

Оглушительный взрыв, способный сотрясти всю Йокогаму, прервал истерику «Дазай Осаму». Она поднялась с пола и подошла к окну, глядя на столб света вдалеке.

Голубой поток данных с первого взгляда выдавал своё нездешнее происхождение. «Накахара Чуя» положила руку на плечо напарницы:

— Пошли.

— А? Что? С чего ты взяла, что это за нами?

Напарница посмотрела на неё с сочувствием:

— Ты что, совсем не обратила внимания на цвет портала, когда мы сюда попали?

— …

Напарница: «Повторяю, без меня эта семья развалится».

/23/

Издалека это выглядело как столб света, но вблизи походило на перевёрнутую лупу: светящаяся «ручка» для позиционирования и круглый вход, похожий на отверстие.

Место отправления и прибытия совпадали, только появились они на берегу, а выход находился над водой.

Возможно, из-за шума, а может, потому что и Мафия, и Агентство внимательно следили за гостями из другого мира, к их прибытию вокруг уже собралось немало народу, но никто не решался подойти к порталу и заглянуть внутрь.

— Благодарю Детективное агентство за заботу в это время. И спасибо Президенту за то, что доверился нам, людям неизвестного происхождения. Материалы по некоторым важным событиям я оставила в ящике стола господина Дазая Осаму.

«Накахара Чуя» поклонилась Фукудзаве Юкичи.

Почему именно в его ящике? Ну… только у Дазая, который редко писал отчёты, ящик был самым пустым. У остальных они были забиты справочными материалами, свежими газетами и прочим. Особенно у Куникиды — в его ящике лежало не меньше десяти одинаковых перьевых ручек.

Тем временем «Дазай Осаму» обратилась к единственной совести Портовой Мафии — Накахаре Чуе:

— Ты знаешь, что Юмено Кюсаку сбежал? Неважно, если не знаешь. Он сейчас связан и заперт в третьей кабинке женского туалета под американскими горками в парке развлечений. Не забудь спасти бедняжку, когда будет время.

Накахара Чуя, которого в некотором смысле «протаранили» этой новостью: …

За время своего путешествия они общались не со многими, поэтому, уладив несколько дел, их список задач опустел.

Когда поток данных начал окутывать их, коррекция внешности этим миром наполовину исчезла. «Накахара Чуя» впервые за долгое время ощутила линзы в глазах. Она моргнула, чувствуя сухость, сняла одну линзу и, под удивлёнными взглядами окружающих, сняла шляпу одной рукой, а затем сделала всем стандартный и элегантный поклон.

— И напоследок, позвольте представиться. Я не Накахара Чуя. Моё имя — Зет, путешественница из другого мира.

— Я тоже не Дазай Осаму. Меня зовут А, обычный человек из другого мира.

— Что ж, прощайте навсегда.