В старших классах Ши Няньнянь переехала в этот город. Земля тут на вес золота, транспортные сети — как переплетенные корни, а небоскребы лезут друг на друга.
Жила она у дяди с тетей.
Ее дядя — персона влиятельная: пройдя путь с самых низов, он сколотил состояние и приобрел весомую репутацию в деловых кругах.
Свернув пару раз, Ши Няньнянь вошла в коттеджный поселок у воды. На той стороне — деловой центр: река огней машин, ряды торговых башен, гигантские световые вывески, не гаснущие до рассвета.
— Вот же девчонка… — один из охранников у ворот покосился на нее. — Всегда какая-то заторможенная, выглядит глуповатой. А красивая ведь.
— Слышал от жильцов — живет не с матерью. Говорят, учится блестяще, была лучшей в средней школе, — отозвался второй.
— Серьезно? — недоверчивый взгляд скользнул по ней. — И не скажешь.
— Видно, голову себе забила всякой умностью. От книг-то и пустота в глазах, — лениво зевнул третий.
Ши Няньнянь: «…»
Девушка, казалось, ничего не слышала и продолжала идти вперед с рюкзаком за спиной.
На подоле ее синей школьной формы скопилась засохшая грязь, но она этого не замечала.
— Няньнянь, вернулась? — тетя улыбнулась и помахала ей. — Только что доварила пельмени. Голодная? Иди поешь.
— Тетя, — Ши Няньнянь поставила рюкзак, — я уже… поужинала.
— Почти девять часов, конечно поужинала. Это ночной перекус, — тетя положила ей полную миску, подала ложку.
Ши Няньнянь съела один:
— Мы же… худеем?
— Это наш вымогатель Сюй Нинцин вернулся. Он только что позвонил мне и сказал, что голоден и хочет перекусить среди ночи— проворчала она, счастливо улыбаясь.
Сюй Нинцин — двоюродный брат Ши Няньнянь. Летом сдал вступительные экзамены в университет, и только теперь, перед самым началом учебного года, вернулся из путешествия.
— Брат вернулся? — Ши Няньнянь подняла голову, ложка замерла.
— Ага. Сказал, что уже в ближайшем магазинчике. Но до сих пор не пришел, — тетя недовольно цокнула.
Ши Няньнянь доела последний пельмень и спрыгнула со стула:
— Тетя, я выйду… по-поискать брата.
Когда она шла домой, издалека видела у круглосуточного магазина темную толпу. Оттуда время от времени тянулись жалобные вопли.
***
Рядом с круглосуточным магазином находилась баскетбольная площадка. От света фонарей она казалась зеленой.
Две группы людей яростно дрались. Свет был плохой, Ши Няньнянь долго всматривалась и так и не увидела Сюй Нинцина.
Знойный ветер распалял людей. Распущенные волосы девушки лезли в лицо, на висках выступила испарина. Постояв за сеткой, Ши Няньнянь все-таки шагнула внутрь.
Первым она разглядела юношу под баскетбольным кольцом.
Он просто лениво сидел, баскетбольный мяч лежал у его ног, а вокруг валялось несколько окурков. В расстегнутом вороте отчетливо выступали ключицы. Черные глаза спокойно, почти равнодушно, смотрели на происходящую рядом драку.
И ни малейшего движения, чтобы вмешаться.
Ши Няньнянь узнала его — тот самый, кто стоял у дверей изолятора.
***
Цзян Ван слегка прищурился. В узких глазах читались усталость и раздражение. Вид у него был недобрый.
На втором году обучения в старшей школе он вогнал нож в живот взрослому мужчине. Потом все затянулось в бесконечных разбирательствах, и он был задержан полгода. Сегодня Цзян Ван вышел на свободу.
После одной давней травмы слух у него сильно ухудшился. Он чуть наклонил голову, пальцами коснулся незаметного слухового аппарата за ухом. В ответ зашипело, заскрежетало — треск бил по вискам, сводил зубы.
Все перемешалось в грохоте, пока вдруг не прорезался робкий девичий голос:
— Вы… Вы здра…вствуйте.
Произнесли сбивчиво, запинаясь.
Сначала он увидел тонкую белую щиколотку и босую ногу в домашних шлепанцах.
Поднял глаза — и встретился со взглядом чистым, как стекло, ровным и спокойным, без малейшей ряби. Совсем не вяжется с ее сбивчивой речью.
Но почему-то именно этот взгляд мгновенно успокоил его внутри.
Черт возьми, странное чувство.
Он чуть приподнял бровь:
— А...?
— Мож… можешь… по… помочь… — девчонка все больше краснела. Каждое слово будто вытаскивала из себя клещами. Наконец, собравшись, выдохнула до конца: — Позвать… Сюй Нинцина?
Эти три слога у нее вышли удивительно легко и правильно.
Перед ним стояла девушка с чуть вытянутым лицом в мешковатой школьной форме. Ветер трепал ткань, и по очертаниям угадывалось, насколько она худая, почти прозрачная. Кожа белая до хрупкости, а теперь, после просьбы, на щеках проступил теплый румянец — и это делало ее удивительно красивой.
Голос мягкий, тихий, сладкий.
Жаль только — заикается.
Цзян Ван усмехнулся. Голос у него низкий, с хрипотцой, ленивый и дерзкий, как насмешка — и будто в то же время безразличный, с тягучим оттенком усталости.
Он поправил слуховой аппарат, наклонил голову и спросил:
— Что?
Ши Няньнянь распахнула глаза чуть шире. Ей всегда было трудно говорить, слова рвались обрывками, а перекричать шум драки рядом она вовсе не могла. Но стоять в стороне страшно, и она решилась обратиться к нему.
И только сейчас поняла, этот парень, усмехающийся так нагло, намеренно ее дразнит.
Она резко развернулась и сделала пару шагов к толпе.
И тут за спиной раздалось:
— Эй...
Шаги ее замерли. Но оборачиваться она не стала.
Цзян Ван, облокотившись рукой о землю, поднял взгляд и лениво прищурился:
— Эй, маленькая заика.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|