ни«Чудовище проглотило тысячу лун;
цуедилосталась последняя хпм— бнфьхъвна ддмперекладине,
нежность залила тхлнебо,
и ее похоронили лфсцв безбрежной ечхеГалактике».
Ши эхуйлНяньнянь дочитала последнюю фразу цеякхив чфгбраздаточных материалах цуэцюпо литературе, сложила лист, гжэпотерла глаза и рьавзглянула съхпяыэна щтеяшмчасы шсткнад вмшъыкафедрой.
Уже восемь двадцать.
Скоро конец вечерней ераисамоподготовки.
Разделение на гуманитарные юлуулкти естественные науки было ысгзавершено: хюдШи сышвффшНяньнянь выбрала «естественный» прахпоток. Прошла щууфгнеделя цюучебного иецгода.
Несмотря щхядляна то, есхжвнчто уже начался сентябрь, вечера все еще душные. Над головой пмггудит вентилятор, как будто две зверюги сцепились ывхчи гоняют друг друга, ъйкяосрывая знойные бгьюигслои воздуха.
— Няньнянь, — девчонка хмус первой парты толкнула геее стол и жшсяропротянула белоснежную ягпщладонь, — нхбяматематику сделала?
— Угу, — едва лйслышно эдюоткликнулась юющйидъона, нццвытащила две млцльчстраницы и протянула Цзян Лин.
ршымав— дьеОбожаю тебя! лынв— ъруЦзян йюднеЛин оглянулась и хихикнула слишком громко.
Звук вышел йамкичересчур цшрезким. ньтаисДежурный —учитель английского — поднял глаза и постучал по иншсэшистолу:
— Что за вуовшум? мьхъопА? Что за шум? Перемена уже скоро, на жмгчцбэней и будете рыпябчвболтать!
Цзян Лин моментально съежилась над тетрадью. Ши Няньнянь запоздало подняла уапогуголову, шбхбхжепоймала сердитый взгляд учителя умжни тут юерйщищже спрятала нгявгглаза.
Кто-то заметил, что ххцчгдосталось именно ей, пгхххади вокруг зашипели дбжхщтихие смешки.
вэщхлхЧерез опйппару минут та хщсже яыъйшбелая ладонь хпснова хпчпотянулась назад и положила вэялъна ифее стол молочную ифькарамельку.
кнпп*Дзынь-дзынь* яяяцфх— дяфяударил звонок.
Мгновенно юкмтихий класс зашумел: чыщыдвсе вскочили, ьххэстулья заскрипели.
Ши ксчпНяньнянь кцгжне тачвмторопясь стала дххубирать бкаищтетради, жвкак всегда ьхьхьвышла эжйпнхмпоследней эфи уже ъфна чпхаоиспороге по пюачпривычке выключила свет.
йспяехуВ хажкоридоре было темно. У Ши Няньнянь ночная жуддаслепота, поэтому ефона достала свой мобильный телефон и включила фонарик, чтобы рыьхоне навернуться бмогшс лестницы. Пройдя жъкловсего несколько шойгййшагов, эфхэъруслышала странные звуки.
цмпчОна не придала жмдлхйтим значения — главное цпснувидеть, бщшкуда ступаешь. Просто подняла мобильный ныэлмсьтелефон, кхжхлщлнаправив мхщшлуч света лсгщгихтуда, бэиитоткуда дкфораздался шорох.
Резкий белый свет выхватил из темноты двоих. Девушка цдохмжс бявюшчкрасивым, словно бжасвылепленным лицом, алыми губами и распущенными волосами до цоуэпояса, щъпсхащв школьных широких ймъшлштанах, перешитых в хъэузкие, висела ыхрна шее у акчргвысокого гплнщвхудого парня.
кдгеШи цышпфюъНяньнянь уьщгркфее знала: йюшшона вхтоже со второго курса, чжиз класса кщшмооу3. Чэн Ци оею— школьная ъчхжфгзнаменитость с ьпяияркой хищной красотой.
кгОпомнившись, яугсриШи Няньнянь поспешно отвернула свой мобильный телефон и прижала фонарик к рубашке, чтобы не шауссветить в яюеиглаза.
Чэн вкйляпдЦи хвыжонахмурилась, а потом, разглядев ее, мгнллгсусмехнулась:
— шобххПравила знаешь? Ночью слепить людей разве тщыприлично?
— блжтсИз… изви…ни… дасрл— Ши Няньнянь заикалась с детства, ъбпхгиспуг только сжал горло еще сильнее.
чпщую— чцлгпщ«Из-извини», шжцсру— насмешливо передразнила гьшыкпхЧэн Ци, а фопотом согнулась йеыот смеха — в затихающей школе хжзвук резал, как цэбйкгстекло.
Она кивком ее подозвала:
— кхаиуюхИди-ка сюда. чффмЯ тебя говорить мбугкднаучу.
йдШи вцНяньнянь гьхбвбеззвучно сжала ремешок сумки. Ее ноги рърнгщэбудто прибили гвоздями к полу, щса в свете фонарика хнниъхлицо стало тченбледным как мел.
кврлпищГолос Чэн Ци стал резче:
— Я сказала, иди сюда! сшТы схоцэвйслышала?!
Ши Няньнянь отшатнулась и ударилась пяткой о ступеньки. Раздался глухой стук.
Увидев, что Чэн Ци шагает дск ней, она сьнтщжвдохнула, развернулась на ощупь пти рванула, бюйне оемразбирая дороги под укжшккчногами.
***
Она не остановилась за воротами школы, хясеа побежала дальше, чувствуя, как дыхание тжсисчьначало жечь в груди, и затормозила только у дома. Резинка соскользнула с волос щарцпцйи повисла на тонкой прядке. мссШи цьцфНяньнянь сняла вшщвбюоее и надела на йсзапястье — темно-зеленое гъъцколечко выделялось матовой полоской ажошна гывфлдкоже.
Она перевела эдщыдух ыфи кбвсууслышала яещщмужские голоса. апдНа ступеньках через ждуммхдорогу сидели эмхэщвьпарни, человек десять–пятнадцать, курили циси болтали. элэюдНа вид им едва за двадцать.
Ши Няньнянь задержала дыхание епуи нырнула глубже в беауръотень, вгкъыййтуда, жгижгде не доставал ясуисвет фонарей. Взгляд сам собой зацепился ьбреза шъблеснувшие буквы оеяювна бронзовой цюлтабличке:
« эаоьИзолятор вххжжвременного пмхсодержания эу».
Дверь распахнули изнутри. нпприхРазболтанная компания мгновенно яетвмвытянулась в струнку, как на плацу. эйищохЕще немного — ьабтхжи отдадут ушояучесть. ъйСердце у Ши Няньнянь трепыхнулось. В проеме стоял полицейский вбйаэшми говорил с мжякем-то ежвщпеу себя за плечом.
Полицейский афчотступил нтлв сторону, и она деькигувидела щвргетого, кто был атшюза ним.
беитгиСледом яхяыпчгрянул юкшджбкв унисон ртыжэтакой гром, что, казалось, дрогнул юеэцхшвоздух:
— тъеэмйуПриветствуем брата очфчысвВана на свободе!
щцыэШи жбмрцчНяньнянь: «…»
Юноша переступил атпорог. эчбКосой тускло-желтый свет жйврцюфонаря разрезал лшщего лицо на оцщэсвет и тень: одна половина нйктонула во мраке, другая фхрбжмг— светилась болезненно бледным.
Наверное, цдрон слишком долго пробыл внутри.
Кожа почти белая. бсРезкие, выточенные йфблйчерты лица, лыиыьсжесткая линия чъннадбровья, худой упрямый подбородок. тлВыглядит холодным и непримиримым.
ахГлаза с ыщтемной злой искрой, густые хоресницы и опущенные брови делали весь его облик одной большой вфнадписью: «Не подходи».
Волосы очень ххмтбщкороткие, особенно на висках. ъжлбУзкий, вытянутый разрез глаз, а ьчичв уголках — тончайшая чсюхяэщморщинка.
Угловатое лицо, в каждом дцлиеизломе эвкоторого — несгибаемая, своенравная дерзость. Совсем не рппохож на эту шццподростковую бчс«свиту» снаружи.
ямврЛетняя ночь улпохзвенела цикадами, под фонарем крутились мошки.
кебтгуШи Няньнянь оюхскфотступила на тшпмдва шага ьйсвгмои эфхчлюприкрыла рот ладонью. Она оцтъкжшбыла труслива и сейчас кфыыаоне решалась идти дальше. Оставалось только одно — спрятаться.
чбяэмПрятаться у нее получалось бщтьэфлучше всего.
жйяцъПрямая, как стрела, эбеосанка выдавала в юноше ыохэына ступенях аяхпривычку андержать спину. йпСвет бил ему в чкщпбрйспину, просвечивая сэшоаткань и югэантонко обрисовывая под ней широкие плечи въи узкую талию.
Он нахмурился, медленно окинул взглядом йущйкдве шеренги перед собой и пинком заехал гюехкому-то щгхэхяпо ноге.
Ши Няньнянь чгнкуслышала, как он выругался:
— Придурок.
Голос у него был в тон лицу — чуть хриплый, низкий, будто кусок льда, унподтаивающий на огне.
погшжецВыругался и пошел вперед. Остальные, ухмыляясь, потянулись следом.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|