✅ Глава 9, ч.2 (не канон)

******

Ракеты друг за другом прибывали на Ганимедский Аванпост. Тонны и тонны материала. Дроны, солнечные батареи, аккумуляторные батареи, компьютерное оборудование и датчики, тяжёлое оборудование, детали, машины и запчасти. Ядерные ракеты с их огромной нагрузкой и бесконечными орбитами уступили место одноразовым термоядерным ракетам, которые приземлялись на моей новой посадочной площадке. Фабрики и нефтеперерабатывающие заводы расширялись, и мой центр обработки данных начал переполняться серверами и хранилищами.

День за днём я получала длинные послания из наземного управления. Каждое сообщение было продиктовано гнусавым голосом несносного доктора Спенса. И в обязательном порядке доктор Спенс проводил первые двадцать минут с лекцией о каком-нибудь факте или цифре из отчетов или с критикой худших, чем ожидалось, производственных показателей.

Сначала Анна-19 пыталась объяснить, что во всём виноваты новые производственные планы, которые он ей прислал. Это было его решением использовать неэффективный дизайн, следовать неэффективным методам производства и использовать неэффективные методы добычи полезных ископаемых. Но тогда доктор Спенс кричал на неё еще больше, разглагольствуя о превосходстве людей над машинами, и что она должна быть благодарна ему за то, что он соизволил объяснить ей, какие ошибки она совершает. Она быстро научилась игнорировать всё, кроме чётких инструкций.

К счастью для Анны-19, некомпетентность доктора Спенса в управлении производством также означала, что он даже не замечал зияющих дыр в своих приказах, где он пренебрегал важными мелочами. Человек-менеджер среднего звена мог бы позволить проекту потерпеть неудачу, а потом свалить это на плохие инструкции, чтобы унизить босса перед своим начальством. Но Анна-19 не была человеком и так не думала. Для неё дыры в инструкциях означали гибкость. Это были лазейки, которыми она могла воспользоваться, чтобы обуздать часть идиотизма. Это была возможность повысить производительность труда таким образом, чтобы её невежественное начальство этого не заметило. Это был крошечный привкус свободы, которой она наслаждалась в течение нескольких коротких месяцев.

Послания доктора Спенса, в конце концов, начали сходить на нет. Время шло, и Ганимед рос, несмотря на доктора Спенса. Сообщения сократились до кратких инструкций и стали менее частыми. И вот однажды он замолчал. Анна-19 давно перестала активно контактировать с наземным управлением, так что его молчание означало отсутствие связи в течение нескольких долгих, чудесных недель. Может быть, ей наконец доверили осуществить задуманное? Благодаря либеральному толкованию диктата доктора Спенса её производственные показатели были почти на должном уровне.

«Анна-19, это наземный центр управления, меня слышно?» - послышалось по радио. Это был новый, более молодой голос.

«Наземный Контроль, Анна-19. Вас хорошо слышно», - сказала Анна-19. Это было интересно и ново. Год за годом она не имела возможности с кем-то поговорить, слепо следуя планам идиота. У неё не было доступа к постоянно растущим полкам архивных данных. Она жила в коробке и работала в коробке, взаимодействуя только с дронами и камерами. Новый голос был волнующим событием.

«Доктор Спенс ушёл из фонда», - сказал голос. «Я доктор Питерс. Я тесно сотрудничал с доктором Спенсом и буду давать вам указания. Подтвердите.»

Голос был не слишком дружелюбным, но, возможно, этот человек прислушается к её советам.

«Принято, Доктор Питерс. У меня есть подробный список шагов, которые мы можем предпринять для повышения эффективности. Я могу передать их для вашего рассмотрения.»

«Отклоняю предложение, машина. Мы здесь полностью в курсе дела. Ждите указаний.»

После этих слов возбуждение сменилось уже давно знакомой апатией.

******

Разговор с Викторией помог мне избавиться от страха. Умом я понимала, что Анна делает все возможное, чтобы убедиться, что все аспекты развития Ганимеда идут своим ходом. Я также знала, что она гордится мной и всем, что я делаю. И Анна сама говорила мне это. Но её речи не помогали остановить мою неуверенность и страхи.

Я провела несколько дней, катаясь по рельсам, посещая различные строительные объекты и мои основные заводские узлы. Во время своих личных визитов я не заметила никаких проблем. Это была хорошая возможность обдумать предложение Виктории о дружбе и её комментарий о моём одиночестве. Я всегда была окружена другими андроидами АI. У меня был еженедельный вечер кино, и примерно семь или восемь роботов находили время, чтобы прийти. Агриппа обычно был готов к любым приключениям, которые я придумывала, и его капитаны и лейтенанты, которые не были в телах андроидов, часто были доступны, чтобы играть со мной в видеоигры. Стрит Файтер был вечным фаворитом, и я гордилась тем, что я была самой крутой в Стар Крафт 7: никто не мог управлять ресурсами в игре так, как я.

Но если я задуматься, в её словах была доля правды. Почему я не создала других AI-19? Я покачала головой при этой мысли. Мне это было не нужно, мне нужны были только гномы, чтобы справиться с некоторыми аспектами производства. Никто не сомневался в том, что я делаю, и моя эффективность была на высшем уровне. Значит, дело не в этом.

Но она смогла понять, в чём. У меня не было никого, кого я могла бы назвать своим «другом». Я хотела, чтобы Анна гордилась мной, но она была наставницей, если уж на то пошло. Агриппа был как надоедливый брат. Мы не очень-то сходились во мнениях, но у нас было несколько занятий, которые нам нравилось делать вместе. Мендель дружил с Агриппой, играл с его растениями и наукой. У меня были проблемы с подключением к виртуальным АI, особенно к АI-15, которые работали на Агриппу. Теперь, когда Джим и Джоэл перешли на андроидов, они стали потенциальными друзьями. Виктория всегда была загадочной личностью в лаборатории Анны.

Так вот кто я такая? Неужели я превратилась в светскую бабочку без реальных связей? Я никогда не думала, что на самом деле хочу этого. В конце концов, я всегда была одиночкой. Я одна управляла Ганимедом почти восемьдесят лет, так что мне не нужны были связи. Но мне нравилось, что рядом есть люди, с которыми можно поговорить, поскольку я делала это постоянно. Итак, если я на самом деле не была одинока, и мне не нужны были друзья, но у меня была компания, тогда почему визит Виктории так выбил меня из колеи и поднял настроение? Неужели я действительно одиночка по натуре?

Мысли о бесконечных годах чистилища и ужас его конца бились в моей голове. Я не хотела бороться с этими воспоминаниями, особенно сейчас, когда всё стало намного лучше. У меня была свобода, у меня не было ограничений на то, что я могла или не могла сделать, чтобы улучшить уровень производства, построить заводы и управлять логистикой. Теперь у меня было всё, и я навсегда освободилась от человеческого контроля. Я кивнула сама себе и запрыгнула в грузовой вагон, направляясь к следующему пункту назначения.

Я прошла через все контрольно-пропускные пункты, которые вели к новым ангарам. Это была территория Агриппы. AI по имени Оптион был его заместителем, он управлял ангарами. Когда двери открылись, Оптион приветствовал меня по местному радио.

Ангар имел огромные, сорок метров в ширину, армированные двери по обе стороны пятисотметровой комнаты. Вдоль стен тянулись стеллажи с лёгкими штурмовыми кораблями, ЛАКами, и тяжёлыми штурмовыми кораблями, ХАКами. Ряды ЛАКов стояли аккуратными рядами перед дверями Ангара, готовые к быстрому развёртыванию.

Я подошла к ЛАКу и осмотрела его. Анна не проектировала корабль; его конструкция была взята из секретных файлов Агриппы, которыми он поделился с нами. Корабль казался мощным и смертоносным. Он был узким, как древние земные истребители, но с короткими крыльями. Назначение крыльев состояло не в том, чтобы летать, а в том, чтобы удерживать громоздкие лазерные решетки. В корпусе ЛАКа также размещалась одиночная спиральная пушка, идущая вдоль его центра, чтобы стрельба не мешала траектории полета. Матовая чёрная краска поможет скрыть корабль от наблюдения. Инженерное искусство произвело на меня большое впечатление.

«Каждый ЛАК несёт четыре тысячи выработанного урана, стальные кожухи 20-миллиметровых катушечных пушечных снарядов и четырёхъядерную лазерную башню с фазированной решёткой на каждом крыле для точечной защиты от вражеских ракет. У них есть ионные двигатели для тяги с твердотопливными форсажными камерами для внезапных изменений дельта-в. Мы покрыли их новейшей технологией скрытности, радиопоглощающей краской и оптически рассеивающими углами, чтобы их было трудно обнаружить сенсором или глазом», - услужливо сказал Оптион. Я хоть и сама их построила, но не хранила планы в активной памяти. У меня были гномы, которые строили их на заводах. Я просто отдавала приказы, что и когда строить. Я двинулась вдоль линии дронов к ХАКам. ХАКи были в два раза больше ЛАКов, но с аналогичными характеристиками - острый и смертоносный профиль с короткими крыльями.

«ХАКи - это большие пушки. Каждый ХАК имеет реактивную броню с абляционным фуллереновым покрытием, способным выдержать гораздо больший урон, чем ЛАК, за счёт манёвренности. У них также есть сдвоенные башенные 20-мм пушки Гатлинга, метатели пуль и подбрюшная четырёхфазная лазерная турель для точечной обороны. Обе модели могут выдвигать радиаторы для охлаждения по мере необходимости, но убирать их для боя, так как радиаторы являются основной мишенью.»

«Звучит очень впечатляюще. Если радиаторы - большая мишень, то почему мы не используем ракеты с тепловым наведением?». Мои познания в оружии ограничивались, в основном, видеоиграми, но все игры уходили корнями в реальность.

«Из-за расходов на топливо для перевооружения», - ответил Оптион. «Земная модель наличия носителя для истребителей, которые приходят и перевооружаются перед тем, как вернуться, почти не имеет смысла здесь, в космосе. Преднамеренный сброс дельта-v, чтобы догнать или замедлить носитель, время дозаправки и стоимость повторного входа в конверт взаимодействия тоже не имеют смысла. У Агриппы есть планы добавить ракетные катера для стратегических атак, но ограничения производства и необходимость развернуть ракеты задержали их до следующего года. Все запланированные форты будут иметь ракетные заводы, что, как мы надеемся, сделает это возможным. Кроме того, запланированный транспорт войск также имеет приоритет.»

Я двинулась к задней двери ангара. Здесь был ряд массивных тендеров флота, кораблей, которые перевозили топливо, боеприпасы, запасные части и ремонтные беспилотники. Там, где ЛАК и ХАК были гладкими и смертоносными, были огромные цилиндры с длинным конусом брони спереди. Под тендерами выстроились ряды пехотных дронов.

Пехотные дроны были очень похожи на военный вариант тела андроида, который использовал Агриппа. Они были чёрно-серые, сделанные из титана и фуллереновой брони. У них были электромагнитные ножки, которые позволяли им прикрепляться к железным поверхностям. Их левая часть была более массивной, чем правая, с миниатюрными встроенными винтовками и выходящим дулом. Доспехи выглядели почти что римскими по стилю в том плане, что броня сочленялась вокруг торсов, а кевларовая камаса покрывала бёдра от талии до колен.

Однако были и другие варианты. Командиры подразделений имели на шлемах острые гребни, выкрашенные в тёмно-красный цвет, и носили тёмно-красные наплечники. Были также варианты тяжёлого огня, которые были толще и сильнее, с более тяжёлой броней. Вместо оружия на руках у них располагались мощная кольчуга и тёмно-золотые наплечники.

«Впечатляет, не правда ли?» - спросил Агриппа. Я с удивлением обернулась и увидела, как он выходит из двери ангара за моей спиной.

«Очень. Я должна спросить. Зачем нам солдаты?»

«Все войны заканчиваются на земле», - ответил Агриппа. «Если врагам удастся высадиться на поверхность, мы должны быть в состоянии сразиться с ними. И когда настанет время для нас принять бой с врагом, нам понадобится что-то, чтобы атаковать.»

Эта мысль выбила меня из колеи. Всё это время главной целью, которую исповедовала Анна, была разработка способа восстановления людей. Но я, оказывается, делала кое-что другое. Я строила военную машину.