Уверенность

Она протянула руку и схватила широкую ладонь, лежащую на краю кровати.

— Малышка, — послышался нежный голос.

Нань Цинмэн испуганно отдернула руку и закрыла глаза. Время тянулось целую вечность.

Наконец она медленно открыла глаза. Рядом с кроватью сидел Нань Синхэ.

— Тебе лучше? — Нань Синхэ снял с ее лба компресс и заменил его новым, прохладным.

— Братец… что ты здесь делаешь? — голос Нань Цинмэн был слабым.

— Я волновался, — ответил Нань Синхэ.

— Я могу о себе позаботиться, — не сдавалась сестра.

— Знаю, я просто переживал.

Переживал, что она не справится. И скучал по ней.

Нань Цинмэн отвернулась, не зная, что сказать.

— Спи, — сказал Нань Синхэ, успокаивая ее.

Долгая ночь подошла к концу, на небе забрезжил рассвет.

На следующее утро Нань Цинмэн чувствовала себя гораздо лучше.

Но Нань Синхэ все равно настоял на том, чтобы покормить ее кашей, что сделало и без того странную атмосферу еще более неловкой.

Нань Синхэ ни о чем не спрашивал. Не спрашивал о том, к какому решению она пришла после стольких раздумий, и не спрашивал, когда она собирается домой.

Их молчание стало своего рода безмолвным соглашением.

Но рано или поздно этот разговор должен был состояться. Нань Цинмэн это понимала, и брат, должно быть, тоже.

— Мне нужно кое-что у тебя спросить, — голос Нань Цинмэн нарушил тишину.

— Хорошо, — ответил брат, сидевший напротив.

— Откуда ты знаешь, что я давно знаю, что ты мне не родной брат? — спросила Нань Цинмэн.

— Я спросил у мамы… — в голосе брата послышалось беспокойство.

Так и знала.

— А когда ты… ну, влюбился в меня…

— Очень давно… — он не стал продолжать.

— Родители знают? — спросила Нань Цинмэн, озвучивая свою догадку.

Нань Синхэ кивнул.

Нань Цинмэн вдруг почувствовала себя обманутой.

— Ты говорил, что я могу отказаться, верно?

— Конечно, малышка, — Нань Синхэ посмотрел на нее.

— Если я откажусь, ты будешь относиться ко мне как раньше? Будешь покупать мне цветы и сладости, возить куда захочу, каждый день переводить карманные деньги? — Нань Цинмэн замолчала, ожидая ответа.

— Конечно, малышка… — он был готов к любому ее решению.

— А если я соглашусь, что я с этого получу? — спросила сестра.

Нань Синхэ встал и опустился на одно колено.

— Малышка, у меня есть квартира рядом с главным офисом Цинцзян. Я выписался из дома родителей, так что это не повлияет на твою репутацию. За эти годы я накопил немного денег, мы можем купить дом и все, что нужно для свадьбы. И еще, я прошел тест на совместимость и медицинское обследование, так что тебе не о чем беспокоиться…

Нань Синхэ говорил и говорил, рассказывая обо всем так подробно, что Нань Цинмэн не могла представить, когда он успел все это продумать.

— А если я не соглашусь?

— Тогда как твой брат я просто дам тебе эти деньги на расходы, — отчетливо произнес Нань Синхэ.

Видя, что сестра молчит, он добавил: — Или в качестве приданого.

Он что, совсем глупый?

— Думал, хорошо скрываешь, — пробормотала Нань Цинмэн.

Она давно заметила, что в заботе брата есть что-то еще, что-то, что она не могла объяснить.

Держаться на расстоянии было слишком холодно, а быть слишком близко — слишком интимно.

Он всегда помнил каждое ее слово, каждый день находил новые темы для разговора и поводы дать ей денег.

Он всегда ставил ее дела на первое место, всегда называл ее «малышкой», когда они были наедине, но не мог смотреть ей в глаза дольше пяти секунд.

Его любовь была такой нежной и всепоглощающей, что ее невозможно было скрыть.

За то время, что Нань Цинмэн путешествовала, она много думала о внезапном признании брата. Она была ошеломлена.

Словно многолетнее равновесие было нарушено, и она не могла к этому привыкнуть, не могла принять эти перемены в их отношениях.

Она снова и снова спрашивала себя: любит ли она Нань Синхэ?

Вспоминая все места, где они побывали вместе, она понимала, что не может сказать «нет». Как и всегда, когда случалось что-то важное, она первым делом думала о брате.

Она должна была признать, что испытывает к нему нечто большее, чем просто братскую любовь.

Любовь — это капитуляция разума.

Когда Нань Синхэ снова поцеловал ее в тот день в ее комнате, воспоминания о той ночи много лет назад нахлынули с новой силой.

Оказывается, она никогда не забывала тот поцелуй, хотя и говорила себе обратное.

Чувства заставили ее сдаться без боя.

— Мне нужно еще подумать, — в голове у Нань Цинмэн был полный хаос. Она не хотела принимать поспешных решений, не хотела ранить брата отказом.

— Хорошо, — Нань Синхэ погладил сестру по щеке, и она не отстранилась.

Когда Нань Цинмэн окончательно выздоровела, она попросила Нань Синхэ уехать, объяснив это тем, что не может думать, когда он рядом, и что ей нужно съездить с подругой еще в одно место.

Нань Синхэ согласился. Вернувшись домой, он сообщил родителям, что с сестрой все в порядке, и поспешно перевел все деньги с карты на ее счет.

Поэтому, когда Сун, его компаньон и «подкаблучник», позвонил ему, чтобы занять денег на новый компьютер, он отказал.

— Эй, я же тебе верну! Как только получу дивиденды с акций, сразу же отдам…

— Нет денег, — отрезал Нань Синхэ.

— Ну ты, брат, нехорошо поступаешь!

— Я почти все перевел ей, — объяснил Нань Синхэ.

— Кому? Неужели той самой, с которой у тебя еще ничего не ясно, той, которую я даже ни разу не видел?

— Да, но на самом деле ты ее видел.

— Подожди, ты серьезно все перевел? Сколько?

— Оставил себе только на жизнь.

— Ск… сколько?! Ты что, с ума сошел?! Тебя точно не обманули?! — Сун засыпал его вопросами.

— Нет, — уверенно ответил Нань Синхэ.

Сун: «…»