Глава 2 (Часть 1)

Глава 2

Школьная форма испачкалась, и Юй Шэн не могла объяснить это родителям, поэтому отнесла её в химчистку.

Когда она вернулась домой, мать тут же заметила пропажу куртки:

— Где твоя куртка?

Юй Шэн честно ответила:

— Случайно испачкала, отнесла в химчистку.

— А что с твоими синяками? Куртка ведь тоже испачкалась?

Как смешно. Дочь возвращается домой вся в синяках, а родителя волнует только судьба дорогой куртки.

Юй Шэн горько усмехнулась:

— Испачкалась.

Ян Цюхуа схватилась за сердце:

— Как ты можешь быть такой неразумной? Ты знаешь, сколько моих зарплат стоила эта куртка?

— Пока не принесёшь куртку чистой, можешь не возвращаться!

Юй Шэн продолжала улыбаться:

— А ты не хочешь спросить, откуда у твоей дочери эти синяки?

— Я говорила тебе не связываться с теми, кто не учится, а ты сама их провоцируешь. Кого винить?

Глаза Юй Шэн покраснели, она изо всех сил сдерживала эмоции, и от напряжения её голос слегка дрожал:

— Это я их провоцирую? Вы все говорите: «Мухи не садятся на целое яйцо». Неужели жертва всегда виновата?

Подул холодный ветер, смешивая пыль и туман.

Иней покрыл её лицо, по щекам текли слёзы.

Неизвестно когда она стала такой чувствительной. Смена времён года, фазы луны, порыв ветра — всё это влияло на её настроение, которое потом превращалось в стоячее болото.

Виновата не жертва, а тот, кто причиняет боль.

То, что тебе причинили вред, никогда не может быть поводом для осуждения.

Жизнь сгладила её острые углы. Она пыталась убежать, как трусиха, — то самое «не провоцировать их», — сбрасывая тени в сумерках и темноте, но у этой компании всегда находился повод придраться к ней.

Если они хотят, причина не нужна.

В этом мире, где выживает сильнейший, разве не каждый борется до последнего, цепляясь за свою никчёмную жизнь?

Больше всего она боялась, что рутина постепенно уничтожит её надежду на жизнь.

Дом должен быть тёплым местом, убежищем, но для Юй Шэн он был сродни кошмару.

В эти годы, пролетавшие, как прилив, бесчисленное количество раз она просыпалась утром в полном одиночестве.

В тот день дождя не было, просто ветер умер в её сердце.

*

Глубокой ночью бледный лунный свет заливал всё вокруг, а небо казалось наполненным густой, тёмной тушью.

Юй Шэн стояла на крыше высокого здания, глядя на бездонную пропасть под ногами. Ноги дрожали.

Неужели всё закончится здесь?

Её жалкая жизнь.

«По сравнению с вечным триумфом жизни наша ничтожная смерть ничего не стоит».

Безжалостные слова матери оборвали её последнюю спасительную соломинку, затянув её в трясину, заставляя падать всё ниже и ниже.

Падение.

Падение…

Юй Шэн закрыла глаза, в её сознании проносились картины прошлого. Она медленно шагнула вперёд.

Половина ступни уже висела в воздухе, когда резкий голос внезапно окликнул её:

— Хочешь прыгать — прыгай в другом месте, не мешай бизнесу внизу.

Эти слова мгновенно отрезвили Юй Шэн.

Она рефлекторно обернулась и встретилась с тёмными глазами парня.

Всё те же яркие синие волосы — вызывающие, дерзкие.

В холодном лунном свете парень медленно прищурил свои опасные глаза феникса, из которых сочился ледяной блеск.

Юй Шэн ошеломлённо смотрела на него. Прошло немало времени, прежде чем она смогла выговорить:

— Ты…

— Что «ты»? Заикаешься? — он сделал паузу. — Передумала прыгать?

Юй Шэн невольно рассмеялась от его слов:

— Ты пришёл меня спасти или ускорить мою смерть?

— Ни то, ни другое, — парень покачал пальцем и спросил: — Ты прыгаешь или нет? Если нет, я пошёл.

— Не прыгаю, — Юй Шэн нашла чистое место и села.

Внизу зияла бездна.

Хорошо, что синеволосый парень вовремя её отрезвил.

Иначе её бы уже не было.

— Спасибо… — искренне сказала Юй Шэн.

Кто бы мог подумать, что синеволосый парень ответит так прямо:

— Не меня благодари. Иди и скажи спасибо родителям за то, что вырастили тебя, а ты тут прыгать собралась.

— Им всё равно, — Юй Шэн опустила длинные ресницы и прошептала так тихо, что только сама могла услышать.

Внезапно она повысила голос:

— Вы все такие! Говорите о слабости, а потом требуете, чтобы я терпела, как будто так и должно быть!

Так кто же её пожалеет?

Юй Шэн вдруг усмехнулась над собой.

Она докатилась до того, что жаждет чужой жалости.

Поистине безнадёжно.

Она была прирождённой пессимисткой: душа прогнила, мысли были сырыми. Она жаждала любви, но никого не любила; боялась поверхностности, но не верила в глубину; ждала боли, но не решалась на полное разрушение.

Никто о ней не заботился, и уж тем более никто её не любил.

Погружённая так долго в жалость к себе, Юй Шэн только сейчас вспомнила, что не знает имени парня:

— Как тебя зовут?

Синеволосый парень скривил тонкие губы, невозмутимо бросил имя и повернулся, чтобы уйти:

— Ци Чжо.

-

Вернувшись в класс, чудом уцелевшая Юй Шэн всё ещё вспоминала недавнюю встречу с Ци Чжо.

Так это был он.

Не пришлось даже прилагать усилий, чтобы его найти.

Раз первый шаг — знакомство с Ци Чжо — сделан, теперь нужно было придумать, как к нему приблизиться.

Юй Шэн открыла телефон и нашла в контактах Ци Чжо.

Узнав, что синеволосый парень и есть Ци Чжо, она тут же попросила его контакты, чтобы найти возможность сблизиться.

Но как написать, чтобы это не выглядело слишком нарочито?

Юй Шэн долго думала и медленно набрала строку текста: [Спасибо, что спас меня утром. Я купила лишнюю порцию ужина, хочешь?]

Но потом она подумала, что Ци Чжо наверняка откажется, и тогда у неё не будет шанса с ним пообщаться.

Юй Шэн стёрла последние слова и заменила их на «как раз могу отдать тебе одну порцию».

Хотя вопрос лучше подходит для начала разговора, чем утверждение, она слишком торопилась. У неё не было времени на постепенное сближение.

Она просто хотела поскорее сблизиться с ним, чтобы её перестали травить.

Лучше всего — до конца этого месяца.

Иногда она сомневалась: действительно ли она познакомилась с Ци Чжо?

Может быть, всё это было лишь сном?