Мое замешательство усилилось, когда она просто ушла. Я вроде как понял, что мальчиков и девочек легко спутать, особенно в юности. И те, и другие обычно носят похожие туники и короткие волосы. А в случае с бедными классами и рабами многие девушки носили мужские туники - они были немного короче, что позволяло уберечь их от грязи на земле. Лишь с возрастом или с богатством девушки, в конце концов, выделялись.
Но именно это и сбивало с толку, как правило, люди гадали в обратном направлении. И дети, и подростки воспринимались как неоднозначно мужского пола, пока они не показывали обратное.
Ирье вернулась запыхавшаяся, со свертком в руках, который она бесцеремонно запихнула в мои.
«Вот, надень это, быстро!»
Я взял сверток, это была не мужская туника, а женская. Сменная, если я правильно помню. Я поднял бровь, она хотела, чтобы я переоделся?
«Быстрее!» – сказала она.
Я надел ее, она немного продувалась, но была практически идентична моей тунике.
«Могу я спросить, в чем дело?»
Я был уверен, что она не смутилась, увидев меня голым. Она не покраснела, и, судя по ее возрасту, она должна была видеть много плоти. Девочки любили поглазеть, я слышал хихиканье, когда мы все ходили купаться на ферму.
«Тебя не должны видеть в таком виде!»
«В каком виде? Я всегда так выгляжу».
«Заткнись! Пойдем»
Не то чтобы в рабочей зоне не было рабов-мужчин, некоторые даже находились под командованием Ирье. К сожалению, чем больше я спрашивал, тем больше расстраивалась Ирье. Ее ответы становились более отрывистыми и нечленораздельными. В конце концов, я перестал ее беспокоить, чтобы не раздражать ее в этот раз, и позволил ей вести меня. Это дало мне некоторое время, чтобы понять, что я никогда не видел ее расстроенной. Ирье всегда была уверена в себе. И когда она была дружелюбной, и когда строгой. Даже когда она пару раз сердилась.
Это было что-то другое. Я знал, что она достаточно умна, чтобы понять: что бы ни случилось, я не виноват. Почти как если бы она сама совершила ошибку, а я был напоминанием о ней. Более того, я стал тем, от чего она не могла легко избавиться, раз уж мы начали наше совместное предприятие. Я внутренне содрогнулся. Надеюсь, что независимо от того, что произошло, это не станет слишком сильно напрягать наши отношения.
В конце концов, мы дошли до общей комнаты, где спало большинство рабов. Она остановила меня у входа.
«Где ты спишь?»
Я без слов указал на матрас из сена, который я использовал все это время. Прямо посередине комнаты. И единственный, который к этому времени оставался пустым. Ирье застонала, огляделась и, видимо, что-то придумала.
«Идем», – сказала она.
Ага. Она определенно пыталась спрятать меня, как будто я был какой-то разбитой тарелкой.
Мы подошли к другому зданию неподалеку. Это был не сарай, к счастью, он действительно напоминал мне здания, которые я видел в низком городе.
«Заходи. Пока что ты будешь спать в моей комнате».
«Ты уверена, что все это необходимо?» – спросил я.
«Да. Теперь я хочу, чтобы ты пообещал мне, что сохранишь это в тайне, хорошо? Не навсегда, только на пару недель», – сказала она. Ведя меня к себе в комнату.
«Я сделаю все возможное, ты же не ждешь, что я буду вести себя как девчонка?» – сказал я, оглядываясь вокруг.
Ее комната была скромной, в ней было мало места и мебели. Только матрас на полу, плетеный сундук для хранения вещей и крошечный столик. Пучок трав для поддержания приятного воздуха. Можно сказать, что единственное, что давала эта комната - уединение, хотя она была по-своему уютной.
«Пожалуйста, не надо, у меня такое чувство, что так ты привлечешь еще больше внимания», – ответила Ирье. Похоже, что мое появление в ее комнате или согласие с ее планом немного успокоило Ирье, но она все еще была расстроена.
«А что будет через несколько недель?»
«Мыло будет готово, и ты получишь должность ремесленника, – сказала она, копаясь в сундуке. – Вот, используй это как подстилку на сегодня, завтра мы принесем тебе еще подстилку».
Я поймал одеяло, летящее мне в лицо.
«Значит, я больше не буду под твоим командованием?»
Теперь все начинало обретать смысл, хотя мне все еще казалось, что она слишком раздула проблему.
«Я рада, что ты пользуешься своей головой», – Ирье сняла пояс.
«Почему это вообще проблема?»
Высокий пучок шерсти и рук ворчал на меня. Я помог ей снять тунику. Ее огромные груди не позволяли стянуть ее. Делать это каждый день было бы пыткой.
«Спасибо. А ты плохо знаешь людей, да? Я добилась своего положения тяжелым трудом и намерена его сохранить. И я видела, как рабов понижали и за меньшее, все зависит от того, как это сказать, и в каком настроении хозяины или Домина».
Я двусмысленно хмыкнул, наблюдая, как она раздевается. У Ирье был гениальный подход к поддержке бюста: она завязала широкий поясок прямо под грудью, превратив свою нижнюю одежду в пеньюар в средневековом стиле. Правда, он был сделан изо льна и поэтому напоминал его только по форме. Однако он прекрасно подчеркивал ее фигуру. Ее рост не делал ее долговязой: у нее были хорошо развитые руки и ноги. В сочетании с широкими бедрами и плечами Ирье выглядела как симпатичная и, местами, довольно стройная женщина-воин.
Она, приподняв бровь, с любопытством смотрела, когда же я начну готовиться ко сну.
Когда я поспешил застелить свой новый матрас, я услышал тихое хмыканье Ирье. Оглянувшись, я увидел, что она улыбается мне, и замер. Я знал эту улыбку, улыбку человека, которому что-то нравится и который хочет это для себя. И вежливое «Нет, спасибо» здесь, скорее всего, не сработает.
Я тяжело сглотнул. Я ненавидел эти улыбки.
А еще я ненавидел нерешительность своего разума. Много раз за последние пару недель я обнаруживал, что меня разрывают противоречивые мысли, и те, что были у меня сейчас, были ярким тому примером.
Я чувствовал затаенную тревогу от того, что вот-вот должно произойти, и в то же время предвкушение этого. Я стоял здесь, как невольная добыча, а в голове у меня крутились мысли голодного хищника.
С меня было достаточно.
Что-то щелкнуло во мне, и тонущее чувство просто исчезло, растворилось, как песочный замок в штормовой волне. Больше нет. Почему я все еще думаю, как ручной раб, который должен был принимать все, что ему давали вышестоящие люди? Я больше не был простым батраком. Я был Эрфом, начинающим мыловаром и будущим «изобретателем». Передо мной было открыто множество путей. Пути выбора и возможностей, которые открывались благодаря моим новообретенным знаниям.
Я встряхнулся, чтобы избавиться от позы «оленя в свете фар».
Ирье знала об этом и о моем перспективном статусе. Она показала себя достаточно умной, чтобы понять, что больше не может просто так задирать нос. А если она будет упорствовать, что ж, в эту игру могут играть и двое.
«Знаешь, из-за всей этой беготни мне кажется, что я потянула ногу», – сказала Ирье с легкой улыбкой на лице. Видимо, мое покачивание головой подстегнуло ее к действию.
«Правда?» – поинтересовался я вслух, мое любопытство было возбуждено ее окольным путем.
«И это все из-за тебя, – она прислонилась спиной к стене позади себя. – Так что ты должен помочь мне с этим. Иди сюда».
Ах, так ты выбрала озабоченную леди и наивного мальчика, ага. Что ж, давай подыграем.
Я подошел ближе к ней, мое лицо было маской любопытства.
«Ты хочешь, чтобы я поцеловал ее?»
«Поцеловал?»
Ирье на секунду запнулась, ее глаза расширились.
«Ммммм. Как обычно, ты прекрасно владеешь своим языком», – она схватилась за нижнюю часть своего платья, притягивая его плотно к своему телу. Ее изгибы представляли собой замечательное зрелище. Слишком явные, чтобы их скрыть, но все же полностью прикрытые, что делало их еще более манящими.
«Ну, обычно говорят, что нужно поцеловать, чтобы боль ушла».
Вблизи наша очевидная разница в росте стала еще более очевидной. Ее обильные груди были прямо над моей головой, легко заслоняя ее лицо от моего взгляда.
«Неудивительно, что Сулла купил тебя», – мягкий шепот донесся до меня из-за пиков. Ее дыхание становилось все тяжелее.
«Что...», – мой вопрос был внезапно прерван руками Ирье, тянущими ее платье выше пояса. Стоя так близко, моему взору предстало загорелое полотно плоти с золотым гребнем посередине. Так же внезапно, как поднялось ее платье, оно упало обратно, позади меня, погрузив меня свой подплатьевой полумрак. Ткань ее платья было очень плотным и забирало большую часть света.
До моего носа донесся запах. Он был слабым, видимо, Ирье не так давно ополоснулась, но мой мозг распознал его как что-то очень знакомое. Что-то, что принадлежало этому месту, даже если оно достигло моего носа впервые в жизни.
Мои руки потянулись наружу и встретились с ее ногами. Они были полны мышц, но при этом мягкие на ощупь. Ноги человека, который использовал их для выполнения задач изо дня в день, не поддаваясь досугу и не пытаясь зайти дальше экстремальными упражнениями. Мои ладони скользили вверх, пока не коснулись ее бедер, позволяя мне чувствовать ее движения и знать ее положение в темноте.
«Покажи мне, – ее бедра слегка вывернулись наружу, словно пытаясь придвинуть то, что было между ними, ближе ко мне. – Как ты ее целуешь».
Я улыбнулся про себя и скользнул вниз. Очень низко, пока мое лицо не оказалось на одном уровне с ее коленями, мои руки остались позади, но все еще над моей головой.
«Что? Где ты...»
Она втянула воздух, когда мой язык коснулся внутренней стороны ее колена и скользнул вверх, оставляя короткий влажный след.
Я повернулся назад и мягко поцеловал влажный участок кожи.
«Ты сказала, что у тебя болят ноги», – сказал я, почти касаясь ее лона, и мое дыхание заставило ее вздрогнуть. Поцелуи начались снова, медленно прослеживая след, который я проделал языком.
«Но..., – и снова ее попытка заговорить отошла на второй план, когда я снова провел языком по ее ноге. – Мммм...»
Этот след начался там, где закончился предыдущий, и поднялся еще выше по ее ноге, делая мой конечный пункт назначения совершенно очевидным. Я поцеловал ее ногу еще раз, пока ее дыхание становилось все тяжелее и тяжелее, предвкушая, куда мой язык отправится дальше.
«Аааа... продолжай...»
Ее нога повернулась в моей руке, давая мне лучший доступ, позволяя лизнуть ее внутреннюю часть бедра. Ее мускусный запах становился все сильнее по мере того, как я приближался к источнику. Я положил руку на ее другую ногу и слегка надавил, заставив ее застонать.
«Ты... так близко...»
Я оставил ее бормотание в стороне, мой последний поцелуй поднял меня достаточно высоко, чтобы я мог ощутить щекой волосы вокруг ее лона. Я не замедлился, предвосхищение не работает, если ты не можешь его предсказать, а для предсказания чего-то подобного темп был ключевым моментом.
Последний круг моего языка прошел по внутренней стороне ноги, направляясь прямо к ее ложбинке и оставляя за собой щедрый след. А затем, сделав резкий поворот вверх, прошелся по ее внешним губам.
Мне показалось, или в ее стонах послышался оттенок разочарования?
И снова я проложил дорожку из поцелуев. Если те, что я нанес на ногу, были мягкими, то поцелуи вокруг ее все еще скрытых лепестков были гораздо более жесткими. Я проникал губами глубже, заставляя Ирье чувствовать давление в глубине ее тела через кожу, особенно во время последнего поцелуя, который пришелся как раз на то место, где должен быть ее клитор. Больше не было ни стонов, ни бормотания. Ирье тяжело дышала, ожидая моего следующего шага.
Хорошо.
Я снова скользнул вниз и провел языком по ее второй ноге. Ирье задохнулась и издала звук, который был чем-то средним между стоном, хрипом и хныканьем.
«Нннноооо».
Ее ноги пытались сжиматься и тереться, зажав меня в тиски.
«Сейчас, сейчас, мы же не можем просто оставить другую ногу ревновать?»
Я отстранился, намеренно говоря далеко от ее кожи, лишая ее тех ощущений, которые обычно приносит мое дыхание. В ответ я получил тихое хныканье, и ноги снова рывком расслабились, раздвинувшись чуть шире, чем раньше.
На этот раз она была гораздо более отзывчива на мои ласки. Мне даже не нужно было так сильно обнимать ее руками, стараясь прислушиваться к откликам ее тела, позволяя мне исследовать нижнюю часть ее тела своими прикосновениями. Так же, как и ее подтянутые ноги, ее попка была не менее упругой. Достаточно упругая, чтобы сохранять форму, но достаточно податливая, чтобы мои пальцы могли найти ее и сильно сжать, заставляя Ирье стонать.
Я снова положил руку, теперь уже на предыдущую ногу. На этот раз она без вопросов ответила на мое невысказанное требование, раздвинув ноги шире. Эта поза была более откровенной, давая мне полный доступ к ее возбужденным лепесткам, но и более неустойчивой, заставляя ее ноги работать сильнее, чтобы держать себя открытой для меня.
Было очевидно, как сильно Ирье возбудилась за это время. Когда мои поцелуи вернули меня к ее входу, меня встретил не только запах ее возбуждения, но и жар, исходящий от ее складок, раскрасневшихся от желания. Я вдыхал ее запах и выдыхал, щекоча своим дыханием ее сердцевину. Она издала тихий стон, и бедра выгнулись, прижимаясь ближе ко мне, умоляя о прикосновении. В тусклом свете мои теперь уже привыкшие глаза видели, как ее губы приоткрылись для меня, обнажая блестящие складочки внутри.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|