Глава 3. Инцидент

— Похоже, ваши глаза вас подводят, учитель, — сказал Цзян Чэнь, глядя на Лю Минмина.

Все, кроме Чэнь Мэй, удивлённо посмотрели на Цзян Чэня. «Глаза» — это сленговое словечко экспертов по оценке древностей, означающее зрение. Оценка основывается на экспертизе, которая, в свою очередь, зависит от зрения, поэтому оно так важно.

Раз Цзян Чэнь использовал это выражение, значит, он был не так прост, как казалось.

— Господин Цзян, почему вы передумали продавать вазы? — с любопытством спросила Сюй Кэсинь.

Цзян Чэнь покачал головой и улыбнулся. — Слова моего учителя заставили меня задуматься. Я всего лишь бедный студент, разве мне пристало внезапно разбогатеть?

Выражение лица Лю Минмина несколько раз менялось, пока наконец не застыло в вымученной улыбке. — Цзян Чэнь, ты действительно выдающийся человек. Это я ошибся на твой счёт.

— Цзян Чэнь… — Чэнь Мэй незаметно отпустила руку Лю Минмина и посмотрела на Цзян Чэня с невинным выражением лица, которым она пользовалась раньше.

Но сейчас Цзян Чэнь чувствовал только отвращение. Не обращая на неё внимания, он повернулся к Сюй Кэсинь. — Госпожа Сюй, если вы не против, я подарю вам эти вазы. Просто считайте, что вы теперь у меня в долгу.

Глаза Сюй Кэсинь засияли от радости. — Господин Цзян, я запомню вашу щедрость! Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, обращайтесь!

Чэнь Мэй смотрела на равнодушного к ней мужчину. Если бы она не рассталась с ним, эти вазы стоимостью семь миллионов были бы её! Она начала жалеть о своём решении и надеяться на возобновление отношений.

В конце концов, он всего лишь бедняк, немного лести — и он снова будет у неё в руках.

Лю Минмин, наконец, изобразил на лице подобострастную улыбку и обратился к Цзян Чэню: — Цзян Чэнь, я был неправ. Я был слишком резок. Если ты не против, заходи ко мне в гости, я хотел бы извиниться.

Цзян Чэнь едва заметно нахмурился, почувствовав какой-то подвох, но кивнул. — Раз уж вы приглашаете, пойдёмте.

Лю Минмин обрадовался и хотел что-то сказать, но Сюй Кэсинь, глядя на него, улыбнулась. — Я давно слышала о мастере оценки древностей, господине Лю, и о его коллекции. Могу ли я присоединиться к вам?

Лю Минмин запнулся. Мастер оценки? В глазах этой женщины он был никем. Даже дураку было ясно, что Сюй Кэсинь заинтересовалась Цзян Чэнем. Скривив губы в улыбке, он ответил: — Буду рад, госпожа Сюй.

Перед уходом Чэнь Мэй робко взяла Цзян Чэня за руку, с жалостью в глазах. — Цзян Чэнь, я была неправа. Мы можем всё вернуть?

Цзян Чэнь застыл на месте. Чэнь Мэй обрадовалась: он всего лишь бедняк, его легко обвести вокруг пальца. Когда она добьётся своего, то попросит у этой Сюй Кэсинь вернуть вазы, и семь миллионов будут у неё в кармане!

Внезапно Цзян Чэнь несколько раз повёл носом. — Что это за запах?

— Ничего не чувствую, — удивлённо ответила Чэнь Мэй, тоже принюхиваясь.

— Запах дешёвых духов! Отвратительно! — Цзян Чэнь с ледяным выражением лица резко отдёрнул руку и, не оглядываясь, ушёл. Чэнь Мэй, ошеломлённая, смотрела ему вслед и вдруг расплакалась. — Цзян Чэнь! Негодяй!

В доме Лю Минмина царила атмосфера старины. Что бы ни говорили о характере Лю Минмина, вкус у него был неплохой.

Вдоль коридора стояли вазы и чаши. Пусть они и не шли ни в какое сравнение с вазами цзинтай Цзян Чэня, но всё же стоили немалых денег.

Сюй Кэсинь, казалось, не была впечатлена — она видела вещи и получше. Заметив, что Цзян Чэнь с интересом рассматривает коллекцию, Лю Минмин улыбнулся и указал на комнату в конце коридора.

— Цзян Чэнь, это мой кабинет. Там хранятся картины, которые я собирал много лет. Если хочешь, можешь посмотреть.

С этими словами он пошёл развлекать Сюй Кэсинь. Цзян Чэнь кивнул и направился в указанную комнату.

Только он вошёл, как увидел на полу разорванную картину. Цзян Чэнь нахмурился, а затем усмехнулся — Лю Минмин явно задумал что-то недоброе.

Не успел Цзян Чэнь что-либо предпринять, как снаружи раздался голос Лю Минмина: — Цзян Чэнь, ну как тебе мои картины?

Войдя в комнату и увидев Цзян Чэня рядом с разорванной картиной, Лю Минмин изобразил ужас. Он бросился к картине и закричал: — Цзян Чэнь! Я принял тебя как гостя, а ты так отплатил мне! Какая чёрная неблагодарность!

Сюй Кэсинь, услышав крик, поспешила в кабинет и увидела Лю Минмина с картиной в руках и невозмутимого Цзян Чэня.

Разгорячившись, Лю Минмин с видом глубокой скорби положил разорванную картину на стол, схватил Цзян Чэня за воротник и закричал: — Эта «Картина придворной дамы» — моя самая любимая и ценная вещь в коллекции! Как ты посмел её испортить?!

— Что вы делаете? — спросил Цзян Чэнь, высвобождаясь из хватки Лю Минмина и поправляя одежду.

— Что я делаю? — Лю Минмин холодно хмыкнул и указал на картину. — Эта картина написана неизвестным художником конца эпохи Тан. Разве ты, нищий студент, можешь оценить её истинную стоимость?!

Сюй Кэсинь, нахмурившись, сказала: — Сколько она стоит? Я заплачу.

Лю Минмин, глядя на Цзян Чэня, назидательно произнёс: — Эта картина написана на цельном шёлке, мазки уверенные и сильные, девушка на ней словно живая. Разве можно измерить её ценность деньгами?

— Миллион. Господин Лю, вас устроит? — спросила Сюй Кэсинь.

На лице Лю Минмина мелькнула радость, но он сделал вид, что задумался.

— Старая рванина, и ничего больше, — перебил его Цзян Чэнь. — Задирать цену — это бесстыдно.

— Что ты сказал?! — Лю Минмин ошеломлённо посмотрел на Цзян Чэня.

Цзян Чэнь пожал плечами и кивнул на картину. — Вам, господин эксперт, пора на пенсию. Самая ценная вещь в коллекции… Вы в своём уме?

Лицо Лю Минмина потемнело. Он мог стерпеть любые оскорбления, но эти слова подрывали его репутацию. — Цзян Чэнь, ты несёшь чушь!