Глава 2. Старшая сестра

Глава 2. Старшая сестра

Задняя гора соединялась с Ущельем Мечей. У подножия огромного пика беспрестанно сталкивались Намерения мечей, со временем порождая пронизывающий до костей холодный ветер, который, словно нож за ножом, закалял волю.

Что уж говорить о наказанной Гу Цинцы — даже Чу Юй, сидевшая на дереве поодаль, не могла этого вынести.

Но та девушка стояла прямо.

Утренняя роса сконденсировалась в капли, промочив ее одежду, а солнечный свет рядом с ней, казалось, лишился тепла.

У Чу Юй было странное чувство. Неужели первоначальная владелица тела не испытывала беспокойства, видя страдания других?

Ей самой было не по себе.

Губы девушки были сухими и бледными — похоже, она стояла уже очень долго.

— Старшая сестра! — издалека подбежала девушка в сине-белом платье.

С болью на лице она присела, собираясь поддержать Гу Цинцы, но, вспомнив, что та обычно не любит прикосновений, замерла в нерешительности. Затем, стиснув зубы, сказала: — Старшая сестра, позволь мне помочь тебе.

— Не нужно.

Гу Цинцы незаметно уклонилась, ее голос звучал отстраненно, отталкивая от себя.

Девушка продолжала плакать: — Любой здравомыслящий человек видит, что это подстроила та негодяйка! Они все на ее стороне, но почему Учитель!..

— А Яо! — прервала ее Гу Цинцы. Уголки ее холодных глаз покраснели — видимо, долгое стояние под наказанием сказалось на ее состоянии. — Нельзя так говорить об Учителе.

Девушка прикусила губу и замолчала. Чу Юй вздохнула.

Неудивительно, что она главная героиня — смогла вынести такое унижение.

— В любом случае, это последний день, старшая сестра. Забудь об этом, никому нет дела.

Будь на ее месте Чу Юй, она бы давно сбежала, как только никто не стал бы смотреть. Больше всего ее раздражали все эти правила и порядки.

Но Гу Цинцы покачала головой. Капли пота скатились по ее щеке, во взгляде читалась отчужденность. Она по-прежнему отказывалась.

Увидев это, девушка достала из-за пазухи платок и подняла руку, собираясь вытереть ей пот.

Гу Цинцы, которую не мог сдвинуть даже ледяной ветер, на этот раз сама уклонилась, отступив на шаг назад.

— Старшая сестра, неужели ты действительно не переносишь женщин, как говорят слухи?

Гу Цинцы лишь опустила глаза, не говоря ни слова, но ее поведение сказало все.

Девушка не выдержала, слезы хлынули из ее глаз. Бросив красный зонтик, она отбежала в сторону.

К ней так трудно приблизиться.

Чу Юй мысленно вздохнула, но она могла понять: главная героиня с детства росла одна, без поддержки, было бы странно, если бы она легко сближалась с другими.

Ее тонкие длинные ноги болтались в воздухе. Что же ей делать?

Погода постепенно становилась холоднее, туман сгущался, и вдруг послышался тихий стук — пошел дождь.

Чу Юй еще повезло: густая листва над головой защищала ее от большей части капель.

А вот Гу Цинцы повезло меньше. Без всякого укрытия она оказалась под прямым ударом дождя.

Ее одежда мгновенно промокла и прилипла к телу.

— Кхм-кхм, — прикрыв рот рукой с тонкими, словно нефритовыми, пальцами, Гу Цинцы изо всех сил подавляла першение в горле.

Жалкое зрелище.

Если так пойдет и дальше, она наверняка серьезно заболеет.

Нужно поскорее уговорить ее вернуться.

Но как только эта мысль возникла, в голове снова раздался электронный голос:

«Дорогой Носитель, теплое напоминание: не совершайте действий, не соответствующих вашему персонажу».

— …Ты же сам сказал, чтобы я попробовала!

«Резкое разрушение образа персонажа — это табу при написании романа. Пожалуйста, Носитель, действуйте шаг за шагом».

Неужели ей суждено идти по пути злодейки до самого конца? Разве можно ожидать хорошего исхода, постоянно враждуя с главной героиней?

Постепенно смирившись со своей судьбой — постоянно творить глупости и нарываться на неприятности, — Чу Юй удрученно порылась в кольце-хранилище, которое дала ей старшая сестра, ища что-нибудь полезное.

Старшая сестра и вправду обращалась с ней как с ребенком, напихав туда всяких вкусностей и игрушек.

Разноцветный волчок, ярко-красный Танхулу и даже глиняные фигурки.

Она чуть было не заигралась.

К счастью, у нее был опыт работы 996!* (*Имеется в виду изнурительный график работы с 9 утра до 9 вечера 6 дней в неделю)

Ах! Безделье ее не привлекало.

Есть!

Она посмотрела на маску в руке со сложным выражением лица.

У старшей сестры был такой странный вкус: белоснежное лицо с двумя ярко-красными румянами, точь-в-точь кукла с новогодней картинки.

Как это может подойти ее прекрасному, как цветок, лицу!

Чу Юй не хотела ее надевать.

Она снова оглядела предметы, которые достала.

Все это были вещицы, которые нравятся маленьким девочкам. Неужели старшая сестра готовила их для своей младшей сестры?

Чу Юй мысленно вздохнула.

И снова вспомнила о старшей сестре, которую ждал печальный конец из-за того, что она враждовала с главной героиней.

Ради всей секты ей лучше крепко держаться за главную героиню.

Надев маску куклы с новогодней картинки, она спрыгнула с дерева прямо перед Гу Цинцы.

…

Не нужно было долго думать, чтобы понять, насколько нелепо она выглядела.

Представьте: кто-то в маске куклы с новогодней картинки спрыгивает с дерева прямо перед вами. Разве можно удержаться от смеха?

Гу Цинцы смогла.

Она лишь мельком взглянула, и Чу Юй почувствовала в этом взгляде что-то пугающее.

Только сейчас она увидела внешность, на описание которой в оригинальном романе уходило порой несколько десятков, а то и сотен иероглифов.

Гу Цинцы была действительно очень красива, но не той броской красотой, что замечаешь сразу.

Скорее, она словно растворялась в пейзаже, как на картине тушью, ее дыхание было таким легким, будто ее и не существовало в этом мире.

Даже дождь вокруг, казалось, прекратился.

Чу Юй на мгновение растерялась, не зная, что сказать.

— Чу Юй, это очень весело?

…….

Вот те на, бесполезная маскировка!

«Дорогой Носитель, Система обнаружила подозрение на разрушение образа персонажа! Это абсолютно недопустимо, задание будет считаться проваленным».

Подумав о судьбе работяги 007, Чу Юй стиснула зубы.

С точки зрения логики персонажа, Чу Юй вполне могла прийти специально, чтобы поиздеваться над униженным состоянием Гу Цинцы.

Подражая капризному тону оригинальной героини, она крикнула: — Гу Цинцы!

Хрупкая фигурка Гу Цинцы под дождем поникла, как увядший лотос, лишь взгляд оставался живым.

На ее лице появилась привычная, казалось, самоуничижительная усмешка.

Чувства — сложная штука. Даже прочитав роман, Чу Юй не понимала значения этой усмешки.

Она подняла зонтик, раскрыв его прямо над головой Гу Цинцы.

— Не думай, что я делаю это из добрых побуждений, — сказала Чу Юй, играя красной веревочкой на запястье и пытаясь придать себе загадочный вид.

Но не успела она продолжить свое представление, как Гу Цинцы отступила на шаг.

Она предпочла мокнуть под дождем, чем находиться так близко к Чу Юй.

Увидев это, Чу Юй схватила ее за тонкое запястье.

Обе замерли, пораженные температурой друг друга. Почему Гу Цинцы была такой холодной?

Словно тысячелетний лед.

А Гу Цинцы ощутила жар руки Чу Юй, который вызвал у нее сильное беспокойство.

Гу Цинцы инстинктивно попыталась отстраниться от этого тепла, но Чу Юй упрямо ее удерживала.

— Куда ты бежишь!