Глава 8

Глава 8

Тан Синь всегда была очень робкой злодейкой. Собравшись с духом ради любви, она не ожидала, что это приведет к ее смерти. А после смерти она попала в такое опасное место, а теперь еще и в такую экзаменационную зону. Ей даже поплакать негде.

Чай Юн взял ее баллы и пообещал отвести ее вниз с горы. Это была сделка, но теперь он срывался на ней, явно пользуясь ее беззащитностью.

Тан Синь чувствовала себя униженной, но не знала, как дать отпор.

С каменным лицом она вернулась в свою комнату.

Включив свет, она чуть не умерла от страха.

Посреди стены висела до жути странная картина.

Женщина в красном, с волосами до пола, но на ее маленьком личике не было никаких черт.

Хотя в комнате работало отопление, в этот момент ей показалось, что температура резко упала как минимум на десять градусов.

Лишь спустя какое-то время она пришла в себя, дрожащими руками принесла стул, встала на него и сняла картину.

Она свернула ее и убрала в шкаф.

После пяти-шести часов подъема в гору у нее не осталось сил. Едва коснувшись головой подушки, она тут же уснула.

Неизвестно, сколько времени прошло, но Тан Синь почувствовала легкий ветерок у уха. Ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и тут же закричала от ужаса.

Картина, которую она убрала в шкаф, снова висела на прежнем месте.

У женщины в красном по-прежнему не было лица, но, возможно, ей это показалось, Тан Синь почувствовала, что лицо женщины медленно искажается.

Сон как рукой сняло. Вздрогнув, она вскочила, схватилась за простыню и быстро попятилась назад. Упершись в изголовье кровати, она почувствовала, как что-то влажное капает сверху.

Она протянула руку — это была алая, почти черная кровь.

Она застыла на месте, словно парализованная.

Медленно, она почувствовала, как сзади к ее щеке тянется маленькая, холодная, детская ручка.

Ее губы задрожали, все тело тряслось, как в лихорадке.

Она повернула голову.

Перед ней было лицо с пятью ртами, раскрытыми в ужасающем оскале. В кроваво-красных зрачках отражалась ее маленькая, беспомощная фигурка.

Тан Синь оцепенела от ужаса, не в силах пошевелиться. Она могла только смотреть, как лицо с пятью ртами медленно приближается к ней, а затем вцепляется в ее волосы.

С противным звуком пятиротое чудовище вырвало половину ее волос и захихикало.

В этот момент вдруг раздался стук в дверь.

Громкий и настойчивый стук «тук-тук-тук» сопровождался приятным голосом: — Откройте дверь.

Тан Синь узнала голос Линь Синхэ.

В то же мгновение монстр рядом с ней съежился и исчез.

Она всмотрелась — картина на стене тоже вернулась в прежнее состояние. Лицо безликой женщины в красном больше не искажалось.

Тан Синь почувствовала, будто заново родилась. Она вскочила с кровати и бросилась открывать дверь. Увидев Линь Синхэ, она, не раздумывая, кинулась к ней.

— Там… там привидение…

— Я зайду посмотрю, — сказала Линь Синхэ.

Тан Синь боялась возвращаться в комнату, но, глядя на пустой коридор, она снова почувствовала страх и, крепко схватив Линь Синхэ за руку, вошла вместе с ней.

Линь Синхэ была примерно ее роста, но в этот момент Тан Синь показалось, что она невероятно высокая.

Увидев картину на стене, Линь Синхэ не дрогнула. Ее глаза быстро забегали, а затем она спокойно спросила: — Какое привидение ты видела?

Судя по ее тону, она, похоже, тоже с таким сталкивалась.

Тан Синь рассказала все без утайки. Закончив, она увидела, что Линь Синхэ задумчиво смотрит на ее голову и бормочет: — Как я и думала…

Линь Синхэ направилась к выходу.

— Ты… ты куда? — поспешно спросила Тан Синь.

Линь Синхэ посмотрела на нее.

— Возьми меня с собой, — сказала Тан Синь. — Я… я могу дать тебе десять баллов. Только не оставляй меня одну.

— Можно обмениваться баллами с другими участниками? — немного удивилась Линь Синхэ.

— Чай Юн взял с меня пять баллов в качестве задатка, пообещав отвести меня вниз с горы, — ответила Тан Синь. — Он просканировал мой браслет, сделка состоялась. — Она торопливо подняла руку. — Ты можешь просканировать мой браслет прямо сейчас.

Линь Синхэ на мгновение задумалась, но тут же нахмурилась: — Нет, постой. Если бы на экзамене можно было обмениваться баллами, крутые ребята из других факультетов давно бы уже набрали максимум и выпустились. Зачем им оставаться в школе? К тому же, здесь есть экзаменатор. Обычно он следит за порядком и предотвращает мошенничество… Когда мы входили, правила экзамена практически ничего не объясняли. Возможно, это ловушка.

【Эта новая стримерша такая умная! Сколько новичков обжигались на этом в первый раз.】

【Чай Юну не поздоровится. Он взял баллы у Тан Синь, теперь его ждет наказание.】

Гу Таояо не рассказала Линь Синхэ об этом правиле. Это была одна из причуд директора — не позволять старшим студентам рассказывать об этом новичкам.

А большинство пострадавших студентов тоже не спешили делиться этим с новичками, надеясь, что те попадутся в ту же ловушку. Так им было легче сохранять душевное равновесие.

Но ее соседка, проявив смекалку, сама догадалась об этом правиле.

Выслушав рассуждения Линь Синхэ, Тан Синь тоже решила, что в них есть смысл. Она заикаясь произнесла: — Я… я могу делать другую работу. Я… я на все готова. Возьми меня с собой…

— Что угодно? — спросила Линь Синхэ.

Сейчас Тан Синь больше всего хотела выжить. К тому же, Линь Синхэ тоже была девушкой, какая от нее могла исходить угроза? Она яростно закивала: — Да-да-да, что угодно.

— Хорошо, тогда пошли со мной.

Тан Синь последовала за Линь Синхэ в ее комнату.

Войдя, она тоже увидела ту странную картину, висевшую на том же месте. Только… у безликой женщины теперь были нарисованы… довольно милые смайлики вместо черт лица.

— О, это я нарисовала, — сказала Линь Синхэ. — Мило, правда?

Изначально картина выглядела довольно жутко, но с добавлением кавайных смайликов она преобразилась. Будто монстр, выползший из бездны, надел маску с няшным аниме-смайликом. Сразу изменился весь стиль. Вместо того чтобы устрашающе рычать, как и положено монстру из бездны, он теперь, преследуя тебя, из всех сил пищит: «Мяу!»

Тан Синь не могла не признать: — Мило.

Тан Синь, которая до этого дрожала от страха, теперь полностью успокоилась. Вдруг Линь Синхэ спросила: — Ты знаешь, куда делась Сяо Сюэцзи, которая напала на тебя?

— Сяо Сюэцзи? — переспросила Тан Синь, все еще немного ошарашенная.

— Да, я так назвала ту девочку с пятью ртами. Она не человек, и я не уверена, что она Снежная Дева. Но если и нет, то, вероятно, как-то с ней связана.

— Н… не знаю, — ответила Тан Синь. — Когда… когда ты постучала в дверь, она исчезла. Я не заметила, куда она делась…

— Тогда помоги мне кое с чем, — сказала Линь Синхэ.

— С чем?

— Пойдем со мной в архив. Ты будешь стоять на шухере и предупреждать меня, если кто-то появится.

— В архив?

— Да. Командир спасателей сказал, что пропало шестнадцать человек. Эти шестнадцать человек наверняка обращались за помощью, должны быть записи. Мне нужно узнать, кто именно пропал.

Тан Синь вздохнула с облегчением: — Хорошо, без проблем.

Они без труда нашли архив.

Дверь была заперта.

— И… и что теперь? — спросила Тан Синь.

— Всегда можно найти способ открыть, — ответила Линь Синхэ.

Она потрогала замок, и он неожиданно открылся.

Линь Синхэ ничуть не удивилась: — Небеса помогают мне…

Тан Синь: …Что это за удача? Навык «стопроцентный успех»?

— Если кто-то появится, зови меня, — еще раз напомнила Линь Синхэ, прежде чем войти.

— Хорошо, без проблем.

— А если появится Сяо Сюэцзи, постарайся задержать ее.

Тан Синь вздрогнула: — Но…

— Не бойся ее, — сказала Линь Синхэ. — Я выяснила, что она питается страхом. Если ты испытываешь страх, она может напасть на тебя, даже убить. Но если ты ее не боишься, если ее иллюзии не действуют на тебя, она ничего не сможет сделать.

— Поэтому я и думаю, что она вряд ли Снежная Дева. Обычно такие монстры — низкоуровневые, у них слишком очевидные слабости. В общем, не бойся, представь, что она трехлетний ребенок.

Тан Синь: …Трехлетний ребенок только что вырвал ей половину волос!

Дав последние наставления, Линь Синхэ вошла в архив.

Вероятно, ей снова повезло — она быстро нашла дела шестнадцати человек, пропавших на снежной горе.

Просмотрев их одно за другим, она обнаружила одну деталь: все шестнадцать пропавших были мужчинами, и все они были приезжими, не местными.