Глава 12. Крах (2/2)

…

Гу Сичжоу пришел в себя лишь спустя несколько часов.

— Сичжоу, ты очнулся! Как ты себя чувствуешь? — Сюй Маньсюэ бросилась к нему, увидев, что он открыл глаза.

Сознание постепенно возвращалось. Лицо Гу Сичжоу помрачнело.

— Где Сюй Чжии? — спросил он, хватая Сюй Маньсюэ за запястье. В его голосе слышался явный упрек, он словно подозревал ее в чем-то.

Скрывая ненависть, Сюй Маньсюэ сделала вид, что ей больно. Ее глаза покраснели.

— Мне больно…

Гу Сичжоу ослабил хватку.

— Ее… кремировали, — сказала Сюй Маньсюэ, едва сдерживая слезы. — Усопших нужно уважать…

Не договорив, она вскрикнула, когда Гу Сичжоу в ярости смахнул все со столика.

— Кто тебе позволил?!

Гу Сичжоу поднялся и, пошатываясь, направился к двери, но Сюй Маньсюэ схватила его за руку.

— Сичжоу, куда ты?

Он оттолкнул ее.

Сюй Маньсюэ поняла, что просчиталась. Но Сюй Чжии уже нет, и Гу Сичжоу будет принадлежать только ей…

Как бы тяжело ни было это принять, все, что осталось от Сюй Чжии, — это урна с прахом.

…

Сюй Маньсюэ не видела Гу Сичжоу уже несколько дней.

Она думала, что он просто тяжело переживает утрату, но не ожидала, что это так сильно на него повлияет.

Вновь войдя в виллу, Сюй Маньсюэ зажала нос и рот. В воздухе стоял тяжелый запах алкоголя и сигаретного дыма.

— Сичжоу… кхм… кхм… — Сюй Маньсюэ закашлялась, едва открыв дверь в гостиную.

Гу Сичжоу сидел на диване, окруженный пустыми банками из-под пива, с сигаретой в руке.

Увидев это, Сюй Маньсюэ вспыхнула от гнева.

— Сичжоу, неужели стоит так убиваться из-за покойницы? Ты забыл, как она тебя обидела?

— Я был неправ… — охрипшим голосом пробормотал Гу Сичжоу. — Она никогда меня не обижала.

— Что ты сказал, Сичжоу?

Сюй Маньсюэ наклонилась, чтобы поднять его пиджак, и не расслышала его слов.

— Ее уже нет с нами, — сказал Гу Сичжоу, делая глоток пива. На его губах появилась горькая улыбка. Почему он не ценил ее раньше?

Сюй Маньсюэ смотрела на измученного мужчину. Ее голос дрожал.

— А как же я? Гу Сичжоу, я твоя девушка!

Гу Сичжоу, словно только что заметив ее присутствие, поднял глаза. В его взгляде читались досада и тоска, что вызывало раздражение.