[❤️] Глава 20.

— Ай, сонбэ, ну почему, почему вы так?

— Ты пойдёшь?

— …Да, пойду. Нужно же.

Так образовалась группа из трёх пробудившихся. Цель — аптека «Нури» за школой. В аптеке нужно было в первую очередь купить ингалятор от астмы и различные лекарства первой помощи. Мы наскоро перекусили лапшой и начали готовиться к выходу.

И здесь…

Я заметил, что Ким Чжэён, без тени улыбки, прислонился к стене и смотрел прямо на меня.

— Эй, Ким Чжэён.

Ким Чжэён: «…»

— Я пошёл. Не создавай проблем, сиди тихо...

Но едва я произнёс эти слова, как он резко повернулся и ушёл в другую сторону. Рядом с ним, как и всегда, стоял староста класса, который искоса взглянул на меня и усмехнулся. Его непонятная враждебность была странной, но больше всего меня поразило то, что Ким Чжэён проигнорировал меня.

«Он разлюбил меня?»

Не может быть. Ким Чжэён должен защищать меня, только так я смогу выжить… Неужели он злится? Я не оправдал его доверия? Меня охватило беспокойство. Но времени обдумать это всё как следует не было, я должен был отправиться в аптеку.

***

— Это мой ребёнок, но я боюсь его.

Ким Чжэён, глядя на рыдающих перед врачом мать и отца, которые не хотели даже прикоснуться к своему сыну, подумал, что он, наверное, родился чудовищем, облечённым в человеческую оболочку. После смерти родителей Ким Чжэён подвергся газлайтингу* со стороны дяди, из-за чего стал воспринимать себя ещё более негативно. Но он с самого рождения плохо различал эмоции, поэтому ему было всё равно.

П.п.: Газлайтинг — термин, который обозначает форму психологического насилия, когда один человек манипулирует другим: пытается его запутать, искажает информацию так, что жертва начинает сомневаться в адекватности собственного восприятия и своих воспоминаниях.

Ким Чжэён наблюдал за Сон Ынсу просто из привычки. Было забавно, что тот злобный ребёнок, которого он видел когда-то давно, вырос таким высоким. Встретив Сон Ынсу в старшей школе, он понял, что тот остался таким же простым и глупым, как в детстве. Он жил только ради мимолётного удовольствия, не задумываясь о последствиях, и вёл себя так, как будто продал свою совесть. Всё это было вполне ожидаемо, Ким Чжэён считал Сон Ынсу жалким.

Но почему он не мог отвести от него взгляд? В этом мальчике же не было ничего особенного...

Ким Чжэён не мог определить, что это за чувство, даже спустя довольно долгое время.

В один из дней лета Сон Ынсу стал странным. Неуклюжие попытки вырваться из рамок, которые Ынсу сам для себя установил, напоминали беспомощные попытки птенца взлететь. Если выбирать между «нравится» и «не нравится», то скорее второе. Если бы Сон Ынсу действительно был птицей, Ким Чжэён бы без колебаний сломал ему крылья.

— Что это?

Когда Сон Ынсу вдруг склонился над ним, Ким Чжэён почувствовал, что его сердце бьётся быстрее, чем обычно. Жар охватил его тело, начиная с кончиков ушей. В тот момент он словно был «обычным человеком», стесняющимся от прикосновения любимого человека.

Чжэён растерялся. Казалось, что его сердце и тело действуют независимо друг от друга. После этого, когда Сон Ынсу протягивал к нему руку или говорил что-то дружеское, у него возникали те же самые ощущения. Раньше Чжэён никогда не думал, что хочет сблизиться с Ынсу, хотя и не мог отвести взгляд. Но теперь его тело само по себе стремилось прикоснуться к Сон Ынсу.

Ким Чжэён был настолько же невосприимчив к своим чувствам, насколько чувствителен к чувствам других. Он с самого начала понял, что у Сон Ынсу есть своя цель, когда тот вдруг стал вести себя так, будто они близки. Ему не нравилось, что Сон Ынсу начал хитрить и придумывать какие-то планы. Это было совсем не похоже на него, но каждый раз, когда Ынсу показывал слабость только перед Чжэёном, в его груди что-то шевелилось.

Когда мальчик улыбался, его бунтарский взгляд смягчался, а уголки рта приподнимались. Когда на тонкой шее выступали капельки пота, а твёрдые руки с мозолями протягивались к нему... В такие моменты Ким Чжэёна охватывал непонятный порыв. Хотел ли он убить Ынсу? Или просто прикоснуться к нему?

«Чего я вообще хочу?»

Такие бурные эмоции были для него совершенно новым опытом. Раньше Чжэён считал себя монстром, демоном, психопатом — и думал, что диагноз «антисоциальное расстройство личности» — единственное, чем он может описать свою личность. Но когда он смотрел на Сон Ынсу, казалось, что и он, как все, подвержен эмоциям.

Юноше вспомнились слова священника из церкви, куда он ходил в детстве за бесплатной едой.

«Родиться в этом мире и познать любовь — это величайшее счастье, которое может испытать только человек».

Если это любовь, то значит, желание отрезать руки и ноги Сон Ынсу, чтобы тот мог жить только рядом с ним, тоже любовь?

Неважно, что Сон Ынсу хотел от него. Одно только его присутствие наполняло Ким Чжэёна множеством эмоций, настолько сильных, что он не мог думать ни о чём другом. Чжэён определил свои чувства к Сон Ынсу как любовь. Единственный, кто делает его человеком. Если это не любовь, то что же это?

Даже когда мир разрушился, появились монстры и погибли люди, взгляд Сон Ынсу всегда был прикован к нему. Раньше жизнь и смерть не имели большого значения для Чжэёна, поэтому он не пытался выжить. Но Сон Ынсу хотел этого любой ценой и был готов пожертвовать собой, чтобы спасти его. Эта его решимость очень радовала Ким Чжэёна, и он подыгрывал ему.

Однако после того, как они перешли в столовую, Ким Чжэён всё больше разочаровывался. Сон Ынсу постоянно куда-то лез и суетился, казалось, у парня было полно мыслей. Но Ким Чжэён терпеливо ждал, как сытый лев. Он знал, что у Сон Ынсу иногда бывали приступы тревоги. Но каждый раз, когда это происходило, Чжэён понимал, как тот полагается на него, и думал, что переживать не о чем. Это была главная ошибка, и Чжэён не заметил, что Сон Ынсу давно вышел за рамки, которые он сам себе установил.

Сон Ынсу всё больше действовал по-другому. Хван Суён, Кан Докхо, Ли Хёну… Они были не хулиганами, с которыми Сон Ынсу раньше общался, а обычными учениками. Ким Чжэён нервничал каждый раз, когда рядом с Сон Ынсу появлялись обычные люди. Может, он стал ему не нужен, потому что отличается от других? Может, он выглядит странно? Ким Чжэён впервые испытывал такое чувство, как беспокойство, и не мог справиться с бурлящими в душе эмоциями.

«Почему ты не смотришь на меня? Ты же нуждаешься во мне».

Чжэён был раздражён тем, что Ю Ёнха постоянно прилипал к нему, болтая без повода. И даже присел специально у треснувшей стены, чтобы от него отстали. А рядом с собой он силой усадил Сон Ынсу. Чжэёну было обидно, что тот, не понимая его настроения, улыбается. Но когда Ынсу был рядом, Чжэёну было легче дышать.

Но Сон Ынсу уже не проявлял к нему такого интереса, как раньше. Он ничего не обсуждал с Чжэёном, не советовался с ним, но улыбался Ли Хёну, трогал его за плечи, гладил по голове, не замечая подозрительного взгляда Ли Хёну…

А когда Сон Ынсу «снова» самостоятельно решил пробраться сквозь монстров, чтобы сходить в аптеку, Ким Чжэён, наконец, почувствовал, как внутри него что-то оборвалось.

«Ынсу больше не нуждается во мне».

Юноша разозлился. Его охватило чувство, более сильное, чем гнев на дядю, который в детстве постоянно пытался убить его.

С самого начала... Он должен был убить всех остальных и остаться наедине с Сон Ынсу. Чтобы тот смотрел только на него.

— Чжэён, ты в порядке? Ты плохо выглядишь.

Ю Ёнха протянул руку к его лицу. Ким Чжэён резко его оттолкнул. Ю Ёнха, которому всегда отвечали с улыбкой, испугавшись, вздрогнул от такого грубого поведения.

— Чжэ-Чжэён... — Ю Ёнха покраснел, обращаясь к Ким Чжэёну. Внешность Ким Чжэёна, словно выпрыгнувшего из картины, даже с таким холодным выражением лица заставляла сердце Ю Ёнха биться чаще. Ким Чжэён, бросив бесстрастный взгляд на Ю Ёнха, медленно пошёл прочь.

— Чжэён, ты волнуешься за Сон Ынсу? Говорят, у него появились сверхспособности. Всё будет хорошо. Не волнуйся. Сон Ынсу… Ах!

Ким Чжэён остановился, резко обернувшись. Ю Ёнха, который шёл за ним, увидев этот отстранённый взгляд, напрягся. Казалось, будто напротив него стоит хищник, а он его добыча. Это лицо, виденное не единожды, лицо, которое всегда было таким красивым, так почему же он чувствует себя так? Прежде чем испуганный Ю Ёнха успел отступить, Ким Чжэён медленно наклонился к нему.

— Ты тоже любишь Ынсу?

— Что? — переспросил Ю Ёнха в замешательстве, но Ким Чжэён не ответил. Только посмотрел на человека напротив пустыми глазами и медленно протянул руку. И когда его рука почти коснулась шеи Ю Ёнха, мальчик закрыл глаза и, выдохнув, открыл рот.

— Нет, я не люблю его!

Через мгновение, когда Ю Ёнха открыл глаза, Ким Чжэён уже вышел из столовой и пошёл прочь, окружённый темнотой, освещённой лишь красным светом луны.

— Чжэ, Чжэён...

Ю Ёнха прижался к оконной раме и тихо позвал его, но прозвучавшие слова не долетели до ушей удаляющегося парня.

***

Были ли в жизни такие моменты, когда эмоции бушевали настолько сильно? Выйдя из столовой, Ким Чжэён двинулся к аптеке «Нури», куда ушёл Сон Ынсу, но так и не смог избавиться от подступающих к горлу эмоций. Будь Ынсу сейчас перед ним, Чжэён бы сломал ему руки и ноги, и выколол глаза, чтобы парень не мог никуда уйти и не мог ни на кого посмотреть. Ким Чжэён понимал, что подобные извращённые мысли не являются «нормальным» образом мышления. И что, даже если он умрёт и воскреснет, то никогда не сможет стать обычным человеком. Даже если Сон Ынсу ненавидит его, он ничего не может поделать. Что поделать, если он родился таким?