[❤️] Глава 4.

Бам!

— Ты думал, мы не замечаем, что ты постоянно относишься к нам как к мусору?

Камень с громким звуком ударился о мой лоб и упал на пол, а толстый кальмар ойкнул, не ожидая, что попадёт в меня.

Я дотронулся до своего лба. В обычных обстоятельствах такой удар мог бы оставить на лбу глубокую рану, но тело Пробуждённого оказалось более прочным, чем я предполагал, поэтому в месте удара ощущалось лишь лёгкое покалывание.

— Эй, что за крысиная атака?

— Что?

— Иди сюда, маленький поросёнок.

Нанеся удар толстяку, я заметил, что он не мог устоять на ногах. Хотя я пытался сдерживать свою силу, но противник упал, словно подкошенный. Я был уверен, что он сможет выдержать два удара, ведь он занимался спортом, но, к моему огорчению, ошибся.

Я с улыбкой взглянул на шестерых кальмаров, которые стояли позади него. Когда того, кто занимался спортом до первого класса старшей школы, вывели из строя, остальные начали переговариваться, обсуждая случившееся.

— Неужели Ынсу такой сильный?

— Эм, Ынсу, это всё спланировал Пак Чанчжин. Я был против!

— Я тоже!

— О, правда? Ну, идите сюда.

Я избил каждого из оставшихся. Солнце палило нещадно, а кальмары, не способные подняться, корчились на полу.

— Они… Сушёные кальмары?

Примерно так… Пока я вёл беседу с самим собой, толстяк начал краснеть и проявлять признаки раздражения. Когда он попытался подняться, юноша, находившийся рядом, схватил его, не давая встать.

— Отпусти меня! Отпусти! — Хотя голос Пак Чанчжина был громким, создавалось впечатление, что его особо и не удерживали.

Я оставил их лежать на полу и торопливо направился в класс. После длительного пребывания под лучами солнца моё сердце забилось быстрее. В груди появилось волнение, будто солнце может внезапно исчезнуть. Я понимал, что теряю время.

Вначале я просто ускорил шаг. А потом, не осознавая этого, уже нёсся вперёд. Когда преподаватель физкультуры увидел меня бегущим по коридору, он крикнул: «Сон Ынсу, остановись! Ты получишь штраф! Эй, Ынсу!», но я не обратил на него внимания. В тот момент меня не волновали ни учитель, ни штрафные баллы…

— Ха, хаа. Эй, Ким Чжэён!

Я открыл дверь в аудиторию и позвал Ким Чжэёна. Он взглянул на меня, покрытого испариной, и его глаза расширились от удивления.

— Ынсу…

Когда он неспешно поднялся со своего места и негромко позвал меня по имени, я ощутил, как кровь прилила к лицу, а ноги стали ватными. Вне зависимости от того, насколько сильно я хотел положиться на него, почему я испытывал чувство облегчения? Это не то, чего я хотел…

Вероятно, он обратил внимание на моё необычное поведение, поэтому приблизился ко мне. Он вытолкнул меня из класса и закрыл дверь. Мы находились одни в безлюдном коридоре.

— Почему ты бежал? На улице и так жарко.

В руках у Ким Чжэёна был ручной вентилятор, который, вероятно, когда-то был белым. Когда он поднёс его к моему лицу, вентилятор издал дребезжащий звук, словно вот-вот должен был сломаться… Неужели это антиквариат?

Я часто подшучивал над Ким Чжэёном, говоря, что он беден, несмотря на свой внешний вид. Однако он всегда реагировал на мои шутки так, словно ему было всё равно. Даже сейчас, когда он держал в руках этот старый вентилятор, он не проявлял ни малейшего смущения.

— Не знаю… Чертовски жарко!

— Ты потеешь.

Когда он улыбается, его глаза приобретают особую выразительность, что придаёт ему ещё больше очарования…

Ким Чжэён смотрел на меня, и я чувствовал, что стал потеть ещё сильнее. И уже не мог понять, от жары это или от волнения. Взгляд Ким Чжэёна остановился на моём лице. Он убрал волосы, падавшие на лоб, и увидел на том месте, куда пришёлся удар, небольшую опухоль.

— Это Пак Чанчжин тебя ударил?

— Это был камень. Ты же понимаешь, что в драке первый удар должен быть не от тебя, чтобы это считалось самозащитой.

— Эм?

— Разве ты не знал об этом?

— Знал.

Я смущённо почесал затылок. Ким Чжэён улыбнулся в ответ, и разговор прервался.

Как правило, если человек, который вам симпатичен, получает травму, вы сразу же начинаете переживать, насколько серьёзны его повреждения и всё ли с ним хорошо...

Но в случае с этим человеком всё было иначе. Карие глаза оставались спокойными, как обычно, и невозможно было понять, о чём Ким Чжэён думает.

— Ох, как же жарко, я сейчас расплавлюсь.

— Если так жарко, зачем тебе куртка*?

П.п.: 패딩 — куртка на синтетическом утеплителе.

— Когда ты это заметил?

— А ещё я видел сигареты в твоём шкафчике.

— Точно.

Стоит ли мне испытывать благодарность за то, что это были единственные вещи, которые он заметил? В сумке я спрятал лишь лёгкую куртку, а в шкафчике — сигареты. Однако в разных местах школы я припрятал и другие вещи, которые могли бы помочь мне выжить, но, похоже, их никто не нашёл.

В клубной комнате, которой никто не пользовался, я оставил военные рюкзаки, консервы с большим сроком годности и коллекцию оружия, добытую с большим трудом.

Еды хватит на несколько месяцев, если расходовать запасы экономно. Оружие я купил, продав акции. Зачем копить слишком много денег, если через некоторое время они обесценятся?

— Я легко мёрзну, поэтому всегда ношу с собой куртку на случай, если станет холодно. Ха-ха.

— Тебе легко становится жарко, и ты легко становится холодно?

Ким Чжэён выглядел так, будто ему просто любопытно, но у меня возникло ощущение, будто меня допрашивают.

Я не мог объяснить, что с наступлением Дня Тьмы солнце исчезнет, и тогда правда станет холодно. Я поспешил сменить тему.

— Сигареты! Продаю детям! Я принёс их, чтобы продать детям.

— Продаешь?

Я пытался найти оправдание, но только усугубил ситуацию. Пока я стоял в растерянности, Ким Чжэён коснулся моего лба. Он осторожно надавил на место, куда попал камень, и нахмурился с грустным видом.

— Мне казалось, что мы стали ближе, Ынсу… Но, похоже, это не так.

Этот парень… Его слова и действия так сильно контрастировали друг с другом!

Говорил одно, а действовал по-другому. Я считал его милым, но… Всё это было странно. Сможем ли мы стать друзьями?

— …Как ты можешь понимать глубокий смысл поступков этого брата? Настанет день, когда ты захочешь выразить мне свою признательность.

Я улыбнулся и обнял Ким Чжэёна за плечи. Он не отшатнулся, хотя я прижался к нему своим мокрым от пота телом. Он просто стоял, неловко замерев. Я не мог поверить, что он терпит это.

Каждый раз, когда я прикасался к нему, Ким Чжэён напрягался, а его уши и лицо становились красными. По этим реакциям было понятно, что он всё ещё испытывает ко мне чувства. И это делало меня счастливее.

— Давай зайдём внутрь, здесь душно.

— Внутри тоже душно, потому что они не включают кондиционер.

— Что? На что, чёрт возьми, эта школа тратит все пожертвования?

— На новый автомобиль для директора.

— Ни хрена себе!

Когда мы с Ким Чжэёном вошли в кабинет, я ощутил на себе взгляды всего класса. Неудивительно, ведь я так жестоко обращался с ним, а потом вдруг стал вести себя дружелюбно и уже несколько дней общался с ним как с близким другом.

Но никто не знал… что они всё равно умрут… Нет, только один из них останется в живых. Это был староста класса, который сейчас пристально смотрел на меня.

Его звали… Ю Ёнха?

Ю Ёнха будет жить долго. Я слышал, что он дружил с Ким Чжэёном до того, как я сблизился с ним. Взгляд старосты был странным.

«В чём дело, почему ты так пристально смотришь на меня?»

Я посмотрел на Ким Чжэёна. Он всё ещё смотрел на меня, и наши взгляды встретились. Вот зараза!

Я быстро отвернулся, чувствуя, как пылает моё лицо. Мы были слишком близко друг к другу. Тихо усмехнувшись, я сел на своё место.

До начала летних каникул осталась всего неделя.

Я вспомнил, что во сне у дедушки было бледное лицо. Поэтому попросил врача выписать мне множество лекарств и спрятал их в подвале. Все остальные, кроме него, были в порядке… Они смогут выжить и без моей помощи.

В фильмах часто бывает так, что обычные люди погибают, а богатые выживают. Я был уверен, что они не станут жертвовать собой ради других, ведь у них есть живучесть, присущая любому чеболю*.

П.п.: Чеболь — конгломерат, представляющий собой группу формально самостоятельных фирм, находящихся в собственности определённых семей и под единым административным и финансовым контролем. Если кратко, богатые люди.

«Я умру раньше, чем мой дед. Пока я чувствую себя хорошо, это самое важное, только…»

Время приближалось к концу. Я сделал всё, что мог, чтобы подготовиться.

***

— Как ты смеешь… как ты смеешь…

На территории школьного двора стоял старшеклассник с телосложением, похожим на свиное. В руках он держал бутылку с алкогольным напитком и тяжело вздыхал. Это был Пак Чанчжин, бывший дзюдоист, которого Сон Ынсу уложил одним ударом.

— Сон Ынсу!

Пак Чанчжин не хотел признавать поражение. Он знал, что Сон Ынсу с детства занимался боевыми искусствами. Но до недавнего времени Сон Ынсу просто был лидером их группы, а Пак Чанчжин славился своими навыками.

Но теперь всё изменилось, и взгляды остальных, которые раньше поддерживали его, начали меняться. Гордость Пак Чанчжина была задета, и он хотел отомстить Сон Ынсу прямо сейчас.

— Ты думаешь, я оставлю всё так, как есть?