Глава 3 (Часть 2)

”

Линь Аньсяо не очень любила фруктовые леденцы, но почувствовала тепло от такой заботы. Линь Аньсяо приняла леденец, положила его в карман и поблагодарила:

— Спасибо за конфету.

Увидев, что Линь Аньсяо сделала, Бай Чжэньчжэнь слегка изменилась в лице, но быстро вернула свою сияющую улыбку. Никто не заметил этой мимолётной перемены.

Бай Чжэньчжэнь слегка нахмурилась и спросила:

— Сяосяо, почему ты не ешь конфету? Она очень вкусная. Тебе не нравится?

После этого она сделала обиженное лицо.

— Я не люблю фруктовые леденцы, — под контролем Системы Линь Аньсяо снова выпалила чистую правду. Линь Аньсяо беспомощно добавила: — Я сейчас съем.

Линь Аньсяо развернула фантик и положила леденец в рот. Кисло-сладкий вкус наполнил рот. Ну, так себе.

Однако Линь Аньсяо больше нравилась солёная, ароматная и острая еда. Дай ей тушёную свиную рульку, и она с удовольствием обглодает её прямо у тебя на глазах.

Бай Чжэньчжэнь притворилась немного расстроенной, но, увидев, что Линь Аньсяо съела конфету, снова расплылась в улыбке:

— Очень вкусно, правда!

Открой она рот, снова сказала бы то, что думает на самом деле, но Линь Аньсяо изо всех сил зажала себе рот и кивнула, не давая Системе взять контроль.

— Я так и знала, что Сяосяо понравится! Сяосяо, что ты там писала? — Глаза Бай Чжэньчжэнь беспокойно забегали по столу Линь Аньсяо.

Линь Аньсяо не стала ничего скрывать от Бай Чжэньчжэнь и прямо развернула свой лист:

— Учитель велел написать объяснительную на 800 иероглифов, но я не знаю, как.

Эта проклятая Система заставляет писать только правду. Слова, которые ложатся на бумагу, совершенно не те, что она хочет написать. Линь Аньсяо представила, что если она сдаст учителю объяснительную, написанную сегодня, то завтра ей придётся писать уже на 3000 иероглифов.

Бай Чжэньчжэнь прикрыла рот рукой, хихикая, и, похлопав Линь Аньсяо по плечу, подбодрила её:

— Ну, ты пиши давай. Не буду тебе мешать.

Линь Аньсяо снова попыталась придумать, что написать в объяснительной, но в итоге сдалась.

Её взгляд метнулся в сторону сидевшего рядом Сун Хуайюаня. Он читал книгу с серьёзным выражением лица.

Линь Аньсяо сглотнула. Глядя на своего соседа по парте, он казался таким привлекательным, и её пустой желудок заурчал ещё сильнее.

Линь Аньсяо быстро помотала головой, отгоняя эти тёмные мысли, и легонько коснулась Сун Хуайюаня.

Сун Хуайюань повернул голову и встретился с сияющими, полными надежды глазами Линь Аньсяо. В его взгляде не было и тени раздражения от того, что его отвлекли от чтения. Он слегка неестественно отвёл взгляд и спросил:

— Что-то случилось?

Поскольку ей нужна была помощь, голос Линь Аньсяо прозвучал с неожиданной для неё самой сладостью:

— Ты умеешь писать объяснительные?

Сун Хуайюань опустил глаза, всё поняв. Она хочет, чтобы он помог ей написать объяснительную? Почувствовав лёгкое разочарование, он ответил:

— Нет.

— Вот как, — огонёк в её глазах погас, они снова потускнели. Линь Аньсяо думала, что если Сун Хуайюань поможет ей с объяснительной, она в обмен подарит ему учебник «Пять-Три».

— Тогда ничего. Всё равно спасибо, — сказала Линь Аньсяо.

— Угу, — коротко ответил Сун Хуайюань и снова повернулся к книге, но вдруг почувствовал раздражение и отложил её.

Парень, сидевший за партой впереди, случайно услышал их разговор. Он обернулся к Линь Аньсяо и сказал:

— Надо же, наконец-то не я первый в классе пишу объяснительную. Одноклассница, хочешь, я научу тебя писать? Гарантирую, учитель будет так тронут твоей искренностью, что прослезится.

Неужели так бывает?

Глядя на парня с жёлтыми волосами и самоуверенным выражением лица, Линь Аньсяо подумала: «Может, он и правда знает, как писать объяснительные. В конце концов, в школе запрещено красить волосы, а его жёлтая шевелюра так и сияет — явно идёт против правил. Сразу видно — человек опытный».

— Правда? Да, давай! — Линь Аньсяо поспешно согласилась, боясь, что парень передумает.

— И как ты собираешься меня отблагодарить? — У Фан Пэнфэя был простой расчёт: мама лишила его карманных денег, и сейчас ему ужасно хотелось выпить бутылку колы.

— Куплю тебе… «Пять-Три»? — неуверенно спросила Линь Аньсяо.

Фан Пэнфэй: «…» Ему вдруг резко захотелось отказаться от этой сделки. Что делать?

— «Пять-Три» — это слишком ценный подарок. Я не могу пойти на такой неравноценный обмен, — серьёзно заявил Фан Пэнфэй.

— Тогда что ты хочешь?

— Бутылку колы из школьного магазинчика.

— Договорились.

Они хлопнули по рукам, и в этот момент между ними возникло чувство товарищества, словно они были родственными душами.

Затем они спросили имена друг друга.

— Братан, меня зовут Фан Пэнфэй. А тебя как?

— Фан Пэнфэй — хорошее имя! Сразу чувствуется, что у тебя большое будущее. Меня зовут Линь Аньсяо.

Услышав имя Линь Аньсяо, Фан Пэнфэй взволнованно хлопнул в ладоши:

— Отличное имя! Сразу понятно, оно тебе очень подходит. У тебя тоже безграничное будущее!

Сидевший рядом Сун Хуайюань слушал этот разговор этих двух чудиков с ощущением, будто попал в детский сад.