Глава 7: Начало съёмок

Полмесяца пролетели быстро. Гу Цзиншуан была уверена, что теперь сможет хорошо сыграть роль куклы. Лю Фэн ясно дал ей понять: если первая сцена его не удовлетворит, он немедленно заменит её. Какими бы ни были трудности, он не позволит непрофессионализму одного актёра загубить весь фильм!

Гу Цзиншуан ещё не знала, кто будет играть остальные роли, но верила, что те, кто согласился сниматься у Лю Фэна, её не разочаруют. Как обычно, она приехала на съёмочную площадку в переполненном автобусе. Все декорации были уже готовы, и две трети актёров были на месте — не хватало только нескольких статистов и трёх главных героев.

Не обращая на это внимания и не заботясь о том, узнает ли её кто-нибудь, Гу Цзиншуан первым делом проверила, не повреждён ли стул, на котором ей предстояло сидеть, а затем отправилась в гримёрку переодеваться.

У Гу Цзиншуан была привычка — за десять минут до начала съёмок закрыть глаза, собраться с мыслями и ещё раз прокрутить в голове весь сценарий, предвидя все возможные ситуации и продумывая свою реакцию. Ведь для актёра недопустимо прекращать играть до команды режиссёра «Снято!»

Почувствовав, что время почти подошло, Гу Цзиншуан медленно «вышла» из сценария. Очнувшись, она заметила, что вокруг стало шумнее — должно быть, скоро начнут снимать. Открыв глаза, она увидела, что все уже в сборе и занимают свои места.

Она встала, поправила одежду и рассыпавшиеся по плечам золотистые локоны парика, затем пристально посмотрела на режиссёра и на других актёров, уже переодетых и готовых к съёмкам. Среди них было несколько человек, которых она знала или, вернее, с которыми встречалась и даже несколько раз работала. И, как она и предполагала, это были хорошие актёры.

С лёгкой улыбкой она наблюдала, как на площадке завершается расстановка. Актриса, игравшая Чэнь Шутин, — Сюй Синьжуй — уже лежала на кровати. Гу Цзиншуан медленно подошла к кровати, легла рядом и обхватила шею Сюй Синьжуй так, чтобы её рука оказалась у неё на плечах. Первая сцена — Чэнь Шутин лежит в постели, обнимая куклу, и рассказывает служанке о своей печали после смерти отца.

Увидев это, Лю Фэн пристально посмотрел на Гу Цзиншуан, затем поднял руку и, скомандовав «Мотор!», резко опустил её.

— Ман Юй, папа умер, мама тоже давно ушла, теперь я совсем одна, мне так грустно. Что же мне делать? — Чэнь Шутин, говоря это, ещё крепче прижала к себе куклу. Гу Цзиншуан действовала синхронно с ней, поэтому Сюй Синьжуй почти не ощущала её веса, словно действительно обнимала куклу.

— Госпожа, не печальтесь. Уверена, ваш отец хотел бы видеть вас счастливой. Он ведь так вас любил. Но, госпожа, что вы собираетесь делать с таким огромным наследством? Простите мою дерзость, но ваши братья и сёстры только и думают, как бы им завладеть им! — Ман Юй поправила одеяло Чэнь Шутин и осторожно добавила:

— Ман Юй, я знаю. Но мне не нужно это наследство, я бы хотела, чтобы папа был жив. Но теперь он ушёл, чтобы быть с мамой, а мне оставил всё это состояние. Я должна найти ему достойное применение, найти подходящего наследника. Иначе, в моём состоянии…

Чэнь Шутин замолчала, прижавшись лицом к кукле. Даже не закончив фразу, она смогла передать свою беспомощность и печаль, а рядом с ней безмолвно «присутствовала» кукла.

— Снято! — Лю Фэн, наконец, опомнился и громко скомандовал. Актёры, только что вышедшие из роли, облегчённо вздохнули, а остальные, вместе со съёмочной группой, были поражены. Их удивила не игра Сюй Синьжуй, а Гу Цзиншуан, которая, казалось, действительно превратилась в куклу, а теперь встала со своего места.

Никто не знал, кто будет играть куклу, и мало кто возлагал на эту роль большие надежды. Но теперь Гу Цзиншуан своей блестящей игрой поразила всех. Почему-то, глядя на неё, у всех возникло ощущение, что этот сериал обязательно понравится зрителям — ведь в нём есть такая кукла.

Затем начались съёмки второй сцены. Ман Юй качала Чэнь Шутин на качелях — из-за болезни это было единственное развлечение, которое доставляло ей радость. Чэнь Шутин, обнимая куклу, сидела на качелях, когда к ней подошёл второй брат, Чэнь Цзяньхао, и что-то сказал.

Его слова так удивили Чэнь Шутин, что она вскочила с качелей. Качели, конечно, тут же остановились, но она забыла взять с собой куклу, и та упала на землю.

Снова по команде Лю Фэна началась съёмка.

— Ман Юй, выше, ещё выше! Куколка, тебе нравится качаться со мной? — Серебристый смех девушки разносился по саду, заставляя всех невольно улыбаться. Радуясь, Чэнь Шутин не забывала обращаться к кукле, словно та была её постоянной спутницей.

Стоявшая позади Ман Юй с умилением смотрела на неё. Хотя госпожа просила качать выше, Ман Юй, зная о её болезни, не рисковала и качала на одной высоте, лишь изредка немного поднимая и опуская качели, чтобы доставить госпоже больше удовольствия, но не дать ей заметить этого.

Когда идиллия, царившая между двумя девушками и куклой, была нарушена, внезапно появился второй брат. С гневным выражением лица он быстрыми шагами подошёл к ним и, не церемонясь, громко сказал: — Сестрица, я слышал, ты дала Четвёртой сестре чек на два миллиона?

Чэнь Шутин, до этого момента беззаботно смеявшаяся, испугалась гневного тона брата, а его слова поразили её ещё больше. Она резко встала с качелей. Качели качнулись и остановились, но до этого кукла уже упала на землю.

Раздался громкий звук падения. Его услышали не только Чэнь Шутин, Ман Юй и Чэнь Цзяньхао, но и все остальные. Этот звук отчётливо звенел в ушах, не давая о себе забыть. Лю Фэн снова забыл крикнуть «Снято!», поэтому Гу Цзиншуан продолжала лежать, и никто не двигался.

Никто не заметил, как в углу съёмочной площадки появился мужчина в кепке, больших тёмных очках и повседневной одежде. Его взгляд был прикован к девушке, игравшей куклу, которая лежала на земле лицом к нему, и её большие глаза словно смотрели то на него, то куда-то вдаль.

Мужчина не заметил, как сжал кулаки, глядя на неподвижно лежащую девушку. Он, обычно равнодушный ко всему, был полностью поглощён видом этой преданной своему делу и сильной девушки.