Я верю

Я верю

Тем временем Гу Нянь тоже пришлось выдержать допрос.

— Я слышала, как наши одноклассники сплетничали, что вы с Чэнь Ваншэном сегодня утром вместе пришли в школу? Еще говорят, что вы живете вместе, — с любопытством спросила Линь Циньюй.

— Почти, — равнодушно ответила Гу Нянь.

Круглое кукольное личико Линь Циньюй выражало крайнее недоверие:

— Что?! Ты объяснишь мне все как следует?

Видя такую реакцию Линь Циньюй, Гу Нянь решила больше не дразнить ее:

— Он просто переехал в квартиру напротив.

Линь Циньюй, придя в себя, хотела отругать Гу Нянь, но не смогла скрыть своего беспокойства:

— Он твой сосед по парте и теперь еще и сосед по квартире. Не слишком ли много совпадений?

Гу Нянь промолчала. Ее прекрасное лицо, освещенное солнцем, казалось нереальным, словно она вот-вот бесследно исчезнет.

— Да, много. Но эти совпадения не вызывают у меня подозрений, скорее, наоборот, радость. Может, со мной что-то не так? — тихо произнесла Гу Нянь, глядя на бескрайнее голубое небо.

— Не то чтобы не так, — улыбнулась Линь Циньюй, — просто ты влюбилась в него.

Гу Нянь не стала отрицать. Она ясно осознавала свои чувства, и это пугало ее еще больше.

— Няньнянь, тебе не обязательно отталкивать его. Если он тебе нравится, почему бы не попробовать?

Гу Нянь покачала головой. Линь Циньюй не знала всей правды о ее семье, не знала о ее матери…

— Я сама разберусь, — еле слышно ответила Гу Нянь. Ее слова растворились в легком ветерке.

После этого разговора девушки не общались. Чэнь Ваншэн по-прежнему ждал Гу Нянь, чтобы вместе идти в школу и обратно. Гу Нянь больше не прогоняла его. Они оба молчаливо игнорировали друг друга.

Только Лу Цзяси знал, насколько холодным стал Чэнь Ваншэн после того, как Гу Нянь отдалилась от него, и как сам он превратился в несчастную жертву обстоятельств.

Линь Циньюй тоже заметила подавленное настроение Гу Нянь, но ничего не могла поделать.

Вскоре наступили ежемесячные экзамены.

Дядя Чжан так и не смог ничего выяснить о видео. Гу Нянь решила больше не зацикливаться на этом. Будь что будет. Если кто-то действительно хочет навредить ей, он скоро снова даст о себе знать.

В последнее время Гу Нянь сосредоточилась на учебе. Слова дедушки все же запали ей в душу.

У нее были неплохие базовые знания. Она хорошо успевала по китайскому и английскому, слабыми местами были математика и физика.

Просто раньше из-за бунтарского настроя она много запустила.

Все учителя заметили перемены в Гу Нянь.

В выпускном классе ни один учитель не откажется от ученика, который хочет учиться. Даже если раньше у них были разногласия, они сделают все возможное, чтобы помочь.

Линь Циньюй, узнав, что Гу Нянь начала серьезно учиться, стала еще больше поддерживать ее, делясь всеми своими конспектами.

Гу Нянь понимала, что ее усилия — это не только для дедушки, но и для нее самой.

Наступил день экзаменов. К несчастью, сегодня утром у Гу Нянь начались месячные.

К счастью, ее цикл всегда был стабильным, и вчера вечером она предусмотрительно воспользовалась ежедневной прокладкой, чтобы избежать неприятностей утром.

И без того худое лицо Гу Нянь от боли стало еще бледнее, а выбившиеся пряди волос придавали ей еще более хрупкий вид.

До начала экзамена оставалось пятнадцать минут, но Гу Нянь никак не могла сосредоточиться на учебнике.

Вокруг вдруг стало тихо. Гу Нянь подумала, что пришел экзаменатор, взяла учебник и хотела встать, но увидела Чэнь Ваншэна, который шел к ней.

Может быть, вокруг было слишком тихо, может быть, солнце светило слишком ярко, иначе как объяснить, что она слышала бешеный стук своего сердца.

Чэнь Ваншэн, увидев бледное лицо Гу Нянь, поджал губы, но так и не произнес ни слова.

Его длинные пальцы поставили на стол термос, затем он достал из кармана несколько леденцов, положил их на угол парты и развернулся, чтобы уйти, оставив после себя лишь легкий аромат лимона.

Чэнь Ваншэну хотелось многое сказать. Утром, увидев, как она бледная выходит из квартиры напротив, он хотел спросить, не забыла ли она снова о приближении месячных и не ела ли острую или холодную пищу, но в итоге промолчал, потому что знал, что ей нужно время и подходящий момент.

Раньше она следовала за ним, теперь настала его очередь ждать ее.

Гу Нянь задумчиво смотрела на термос. Увидев трубочку для йогурта, спрятанную под леденцами, она невольно улыбнулась.

Где он только ее взял?

Окружающие были не так спокойны, как Гу Нянь.

Когда Чэнь Ваншэн вошел в аудиторию, все затаили дыхание. Аура отличника — это не шутки, всего пары секунд хватило, чтобы все почувствовали давление.

Но когда великий отличник достал из кармана несколько розовых леденцов, их удивление было неописуемым.

Когда Чэнь Ваншэн ушел, кто-то наконец осмелился тихо прошептать:

— Боже мой, это точно Чэнь Ваншэн? Я слышал от тех, кто учился с ним в одной школе, что он очень холодный.

— Я тоже не могу поверить. И разве он не должен сдавать экзамен в лабораторном корпусе? Он довольно далеко отсюда…

Разговоры стихли, когда Гу Нянь засмеялась.

Переглянувшись, все увидели в глазах друг друга удивление.

Гу Нянь засмеялась! Она действительно засмеялась!

Все знали, что она всегда была холодной и отстраненной, ни на кого не обращала внимания, а сейчас ее улыбка была такой нежной, что от нее невозможно было отвести взгляд.

Гу Нянь не обращала внимания на слова и взгляды окружающих. Она взяла термос, открыла его. Сладкий аромат коричневого сахара ударил ей в нос.

Поднимающийся пар затуманил глаза Гу Нянь, но рассеял туман в ее сердце.

Она посмотрела на трубочку под леденцами и вдруг, словно повинуясь какому-то импульсу, приложила губы к краю термоса.

Горячая вода медленно потекла по горлу, согревая израненное сердце Гу Нянь.

В класс вошел экзаменатор. Гу Нянь сделала еще пару глотков, закрыла термос, аккуратно поставила его на угол стола, встала и отнесла учебник.

Может, это было самовнушение, но боль в животе действительно стала меньше.

Утренние экзамены быстро закончились. Когда Гу Нянь вернулась в класс после обеда, Чэнь Ваншэн уже сидел на своем месте, а Лу Цзяси, сидя на ее стуле, без умолку жаловался на то, какой сложный был экзамен по китайскому.

Заметив насмешливый взгляд Гу Нянь, Лу Цзяси тут же вскочил и выбежал из класса.

Сейчас всем было известно, что у них с Гу Нянь нелады, и он не хотел быть между двух огней.

Чэнь Ваншэн лишь поднял глаза, когда Лу Цзяси поспешно ретировался, а затем снова уткнулся в книгу.

Гу Нянь поставила его термос на стол:

— Спасибо. Я ополоснула термос, но ты можешь помыть его еще раз, если хочешь.

Чэнь Ваншэн не поднял головы. Его низкий голос раздался из-за книги:

— У тебя есть еще термос, чтобы налить горячей воды?

Гу Нянь замерла. Она действительно принесла бутылку для холодной воды. В это время года мало кто носит с собой термос.

— А почему ты принес термос?

Рука Чэнь Ваншэна, перелистывавшего страницу, замерла. Он поднял глаза и встретился с пристальным взглядом Гу Нянь.

Уголки губ Чэнь Ваншэна приподнялись в улыбке:

— Поверишь ли ты, если я скажу, что для тебя?

Гу Нянь проигнорировала шутливый тон Чэнь Ваншэна, взяла термос и, прежде чем выйти, тихо произнесла: «Я верю», — а затем вышла из класса.

Интуиция подсказывала Гу Нянь, что Чэнь Ваншэн сделал это для нее. Слишком много совпадений складывались в закономерность. Ей должно было быть неприятно, что кто-то так хорошо ее знает, она снова и снова пыталась отдалиться от него, но не могла помешать себе все больше влюбляться. Были моменты, когда ей хотелось просто сдаться и утонуть в этих чувствах вместе с Чэнь Ваншэном.

Чэнь Ваншэн, глядя на удаляющуюся фигуру Гу Нянь, чувствовал себя беспомощным. Он не мог понять, что означали ее слова «Я верю».

Судьба дала ему второй шанс, но не дала никаких преимуществ. Он не знал, как Гу Нянь к нему относится, но сейчас, если он будет слишком торопить события, это только оттолкнет ее…

Чэнь Ваншэн с нетерпением ждал определенного дня. Возможно, после него отношение Гу Нянь к нему изменится…

Экзаменационные дни пролетели быстро. Учителя тоже не медлили с проверкой работ.

Когда Сюй Сюнь вошел в класс, держа в руках всего один лист бумаги, все затаили дыхание.

Первые экзамены в выпускном классе часто определяли настрой на весь оставшийся учебный год. Даже самые ленивые ученики сейчас были необычайно серьезны.

— Я уже знаю ваши оценки и рейтинг, — откашлявшись, начал Сюй Сюнь. — В целом, наш класс написал неплохо. Мы наконец-то не последние среди классов с естественно-научным уклоном! Это заслуживает похвалы!

Все оживились. Парни с задних парт даже засвистели.

Сюй Сюнь жестом попросил их успокоиться:

— И еще, Чэнь Ваншэн занял первое место в параллели! Это просто потрясающе! Давайте ему поаплодируем!

В классе раздались редкие аплодисменты. Сюй Лян, скрестив руки на груди, презрительно фыркнул. Некоторым парням с задних парт это тоже не понравилось.

Подростки, которые сами не добились успеха, часто завидуют тем, кто смог.

Чэнь Ваншэн никак не отреагировал на презрение одноклассников, а вот Сюй Сюнь нахмурился, явно недовольный реакцией класса. Он хотел что-то сказать, но его прервали громкие аплодисменты.

Чэнь Ваншэн повернулся к девушке рядом с собой. Ее лицо по-прежнему выражало безразличие, но ладони покраснели.

— Отлично, — с удовлетворением произнес Сюй Сюнь. — Берите пример с Гу Нянь, не скупитесь на похвалу. Гу Нянь тоже хорошо написала, ее результаты значительно улучшились…

Сюй Сюнь также отчитал нескольких учеников, чьи результаты ухудшились, а затем вызвал Гу Нянь и Чэнь Ваншэна к себе в кабинет, оставив остальных заниматься самостоятельно.

Когда Сюй Сюнь ушел, в классе стало шумно.

Янь Сян, который хорошо общался с Сюй Ляном, подсел к нему:

— Он совсем зазнался. Не понимаю, зачем он вообще перевелся в наш класс.

Сюй Лян усмехнулся, в его узких глазах сверкнула злоба:

— Не знаю, зачем он перевелся в наш класс, но в нашу школу он перевелся потому, что слишком любил красоваться, его избили, и ему пришлось уйти из прежней школы.

Янь Сян удивленно посмотрел на него, затем ухмыльнулся:

— Может, стоит преподать ему еще один урок…

Сюй Лян бросил на него взгляд:

— Тот парень, которого ты избил в прошлый раз, уже выписался из больницы? Успокойся, у меня есть свои методы, чтобы сбить с него спесь.

Янь Сян посмотрел на Сюй Ляна, в его узких глазах зажегся огонек:

— Брат Лян, ты лучший! Морально уничтожить его…