Глава 15. Справедливость

— Ты, веснушчатая, что так раздухарилась? Как ты смеешь называть Ли Хунъянь по имени?! — Ли Хунцин высокомерно поднял подбородок, глядя на Е Цзинь свысока.

Он мог бы одним пальцем раздавить эту девчонку!

Е Цзинь, поняв, в чем дело, взглянула на него и сказала:

— А ты кто такой, чтобы мне указывать? Что ты тут распинаешься? Почему я не могу называть Ли Хунъянь по имени? Она что, животное, которое не понимает человеческой речи?

Ее слова вызвали шум в толпе.

Невестка Чу слишком смелая!

Ей сегодня не поздоровится!

Лица Ли Хунъянь, Ли Хунцина и Лю Цзяньсюна помрачнели.

— Ах ты, дрянь!

Вспыльчивый Ли Хунцин тут же вышел из себя. Он бросился к Е Цзинь.

Его кулак размером с кувалду был готов обрушиться на нее.

Пугливые жители деревни отступили назад, боясь попасть под горячую руку.

Но Е Цзинь даже глазом не моргнула, спокойно стоя на месте.

— Староста дерет с жителей деревни, как с липок, — невозмутимо произнесла она как раз в тот момент, когда Ли Хунцин хотел схватить ее за воротник.

Зрачки Лю Цзяньсюна сузились, он выпалил: — Стой!

Кулак Ли Хунцина застыл в воздухе, он повернулся к Лю Цзяньсюну.

— Отпусти ее! — рявкнул Лю Цзяньсюн.

Если он сейчас ударит ее на глазах у всех жителей деревни, то ему конец как старосте!

Ли Хунцин тяжело дышал, свирепо глядя на Е Цзинь, словно хотел растерзать ее.

Хоть и неохотно, но он отпустил ее.

Е Цзинь усмехнулась, будто ожидала этого.

— Е Цзинь, не говори ерунды. Я, как староста, всегда поступаю по справедливости. Мы пришли сюда, чтобы добиться справедливости, а не издеваться над вами,

— Какая чушь! Ты привел сюда этих головорезов, чтобы добиться справедливости? Вы вытащили моего парализованного свекра во двор, чтобы добиться справедливости? Заставили его подписать бумагу, угрожали ему, вымогали у нашей семьи деньги — это тоже справедливость? Староста, твоя справедливость — это что-то особенное!

Е Цзинь смотрела на него с гневом, ее голос звенел.

Несмотря на ее отталкивающую внешность, в ней вдруг появилась какая-то сила.

Все смотрели на нее другими глазами.

За все эти годы Е Цзинь была первой, кто осмелился так разговаривать со старостой!

И это всего лишь девчонка!

Лю Цзяньсюн помрачнел. Он не мог стерпеть такого вызова своему авторитету.

Тем более от Е Цзинь!

— Ну и острый же у тебя язычок! Не думай, что твои слова могут изменить факты. Я староста, но я также и муж Ли Хунъянь. Ты избила мою жену, и мы имеем полное право требовать ответа!

Он смотрел на нее свирепо, пытаясь подавить ее своим авторитетом.

Е Цзинь бесстрашно встретила его взгляд. — Вы говорите, что я избила Ли Хунъянь, а я говорю, что Ли Хунъянь сама пришла к нам скандалить! Вы утверждаете, что она пострадала в нашем доме, так я хочу спросить: разве я затаскивала ее во двор? Она сама пришла сюда искать неприятностей, потеряв всякий стыд. Неудивительно, что небеса наградили ее лицом в навозе!

— Ты…

Лицо Ли Хунъянь то краснело, то бледнело. Она была вне себя от ярости!