Глава 2. Сватовство (Часть 2)

Носить с раннего детства корзину для травы было не самой большой проблемой. После того, как землю разделили по семьям, её брат работал на коммуне и не возвращался домой по вечерам. Её сестра сначала училась, а окончив среднюю школу, устроилась на работу в городке и отказывалась работать в поле…

Вся работа в поле легла на её плечи и плечи отца.

Устроившись на мебельной фабрике, она работала днем, а вечером шла в поле. Свободного времени у неё почти не было.

Но ей приходилось работать.

Когда наступала пора собирать рис, у всех в деревне урожай уже был собран, а их рис всё ещё стоял в поле… Если бы она не убирала его, он бы просто сгнил.

Отец был хромым, мать — больной. Она не могла просто бросить всё на произвол судьбы.

Работа в поле была очень тяжелой, и она давно поклялась себе, что, как только разбогатеет, больше никогда не будет этим заниматься.

Последние несколько лет перед смертью она жила в коттеджном поселке. Все её соседи, пожилые люди, любили выращивать овощи в своих садах, но у неё самой к этому не было никакого интереса.

Она и так много работала дома. Собирать овощи для сестры — такое она не делала в прошлой жизни и не собиралась делать в этой.

Помыв посуду и кастрюлю, Цзян Лиюнь начала убирать на кухне.

Сейчас она была абсолютно здорова! Радость перерождения переполняла её, придавая сил.

Ей не терпелось что-нибудь сделать.

Пока она убиралась, её мысли постепенно приходили в порядок.

В то время ей приходилось работать и на фабрике, и в поле, поэтому дома она почти не убиралась. Сейчас в доме был беспорядок. Помыв посуду, Цзян Лиюнь взяла веник и начала подметать.

Она как раз убиралась, когда вернулась её сестра, Цзян Липин.

Цзян Лиюнь было двадцать лет, а её сестре, Цзян Липин, — двадцать два.

Хотя их родители были не очень здоровы, внешностью они не были обделены, поэтому все четверо детей в семье выглядели довольно привлекательно.

У двадцатидвухлетней Цзян Липин были большие глаза и светлая кожа. Она сделала химическую завивку, накрасила губы и подвела тонкие, изогнутые брови. Её лицо выглядело очень ухоженным.

Одета она была совсем не по-деревенски: приталенная темно-синяя блузка из декрона, выглаженные черные брюки и туфли на среднем каблуке… В таком наряде она выглядела очень модно не только в деревне, но и в городке.

Нарядно одетая Цзян Липин вся светилась от гордости, но, глядя на их ветхий дом, не могла скрыть своего презрения.

У Цзян Лиюнь возникли смешанные чувства.

В юности она обижалась на сестру, считая, что та живет припеваючи, пока она сама надрывается.

Но после того, как она устроилась на мебельную фабрику и начала зарабатывать собственные деньги, обида утихла.

Она рано поняла, что нужно рассчитывать только на себя. Обижаться на сестру было бессмысленно, это только трата времени.

Теперь, переродившись и снова увидев свою нарядную сестру, она испытывала лишь грусть.

Ведь в прошлой жизни Цзян Липин в итоге потеряла всякий интерес к жизни и просто существовала, проживая день за днем.

Сейчас же Цзян Липин была полна энергии: — Лиюнь, тебе уже двадцать лет, почему ты совсем не следишь за собой? На мебельной фабрике столько работниц, а ты выглядишь хуже всех.

— У меня нет денег, — ответила Цзян Лиюнь.

На фабрике она действительно выглядела простовато. Другие работницы, может, и не были такими модницами, как её сестра, но у них хотя бы было несколько нарядов, которые они меняли. А у неё самой вся одежда была, в основном, старьем, которое отдавала ей сестра.

— Ты же каждый месяц получаешь зарплату, куда ты деваешь деньги? — спросила Цзян Липин.

Цзян Лиюнь промолчала.

Она действительно получала зарплату каждый месяц, но на мебельной фабрике платили мало.

Раньше ни на мебельной фабрике, ни на кирпичном заводе коммуны зарплату не платили. Все, кто там работал, были местными крестьянами и получали трудодни.

Конечно, совсем без денег они не оставались, фабрика выплачивала небольшие пособия.

Её брат начал работать на кирпичном заводе в 1978 году. Он получал трудодни и, кроме того, двадцать фэней в день на питание. За сверхурочную работу или работу в опасных условиях полагалась дополнительная оплата. В месяц выходило максимум десять юаней.

Только в январе 1981 года, после реформы, рабочие кирпичного завода стали получать зарплату вместо трудодней. Её брат тогда был рабочим первого разряда и получал один юань десять фэней в день. В месяц выходило около тридцати трех юаней, плюс небольшие надбавки — в итоге около сорока юаней.

Позже, благодаря развитию строительства в стране, дела на кирпичном заводе пошли в гору, и зарплата брата росла с каждым годом. Сейчас он получал уже больше ста юаней.

Се Цзугэнь работал в транспортной бригаде кирпичного завода. Хотя он никогда не участвовал в перевозках и не выезжал за пределы коммуны, он получал дополнительную надбавку, которая составляла примерно две трети от зарплаты.

В 1987 году Се Цзугэнь зарабатывал почти двести юаней в месяц.

Но на мебельной фабрике всё было иначе.

Работа там была намного легче, чем на кирпичном заводе, но и доходы были меньше. Сейчас её зарплата составляла всего сорок-пятьдесят юаней.

Много ли можно было купить на эти деньги?

В то время многие товары были в дефиците, и цены были немаленькими. Килограмм свинины стоил целый юань.

Цзян Липин тихо сказала: — Ты просто глупая, тратишь все деньги на других! Но когда выйдешь замуж за хорошего человека, сможешь тратить всю зарплату на себя.

Заметив приближающуюся мать, Цзян Липин повысила голос: — Лиюнь, я пришла, чтобы рассказать тебе о хорошем женихе! Мой свёкор ведь работает на химическом заводе? У него на заводе есть молодой человек по имени Чжоу Дафэй. Его жена умерла от гепатита, и он хочет снова жениться…

Цзян Лиюнь знала о гепатите. В восьмидесятые годы эта болезнь свирепствовала в их краях. В их деревне несколько человек заболели, и были даже смертельные случаи.

Она помнила, как сестра пыталась её сосватать.

Теперь она знала, какой сегодня день!