Глава 3.1 Военпред У Чжэнжун

 Когда Е Маньчжи узнала, что троюродная тетка Чжоу Му работает в отделении медосмотра городской больницы и что именно она подменила медицинское заключение, в одно мгновение ей всё стало ясно…

Семья Чжоу ею недовольна.

Если точнее, то они недовольны той, какой она стала сейчас.

Эта помолвка была обговорена восемнадцать лет назад дедом Е Маньчжи и отцом Чжоу Му.

Тогда её дед был заместителем директора единственной в провинции крупной колбасной фабрики, открытой советскими товарищами, а отец Чжоу Му был всего лишь руководителем группы в авторемонтной мастерской.

То, что Чжоу Му её просватали, было настоящим мезальянсом.

Поэтому в детстве старшие в семье Чжоу относились к ней особенно хорошо и всегда наказывали Чжоу Му во всём ей уступать.

Но после Освобождения* иностранные предприниматели один за другим стали выводить капитал, и положение деда становилось всё хуже, а дядя Чжоу, напротив, начал подниматься по карьерной лестнице.

П.п.: «Освобождение» (解放, Jiěfàng) — это официальное и широко употребляемое в КНР название для события, когда Коммунистическая партия Китая (КПК) под руководством Мао Цзэдуна одержала победу в гражданской войне против Гоминьдана (Китайской националистической партии) и провозгласила создание Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года. С точки зрения КПК, это было освобождение китайского народа от нескольких «угнетателей»: от гоминьдановского режима, который рассматривался как коррумпированный, некомпетентный и зависимый от иностранных держав; от феодализма и помещичьего класса, которые угнетали крестьянство; от империалистического влияния, то есть от экономического и политического доминирования иностранных государств (Великобритании, США, Японии и др.) на территории Китая. Новая власть проводила политику национализации промышленности и искоренения иностранного влияния. Иностранный бизнес либо был национализирован, либо его условия ведения дел стали невыгодными и рискованными.

По мере того, как статусы семей менялись, Е Маньчжи всё явственнеё ощущала перемену в отношении к ней со стороны старших семьи Чжоу.

Самым ярким примером стал тот раз, когда мать Чжоу Му уговаривала её не ходить на репетиции самодеятельного концерта национальной музыки, заявив, что игра на пипе и пение — занятия низшего сорта, не слишком подходящие для таких семей, как их.

А бабушка Е Маньчжи в старое время была исполнительницей пинычуань*, так что сёстры Е с детства учились у неё играть на пипе.

П.п.: Пинычуань (评弹) — традиционное китайское исполнительское искусство, сочетающее рассказ (пин) и игру на струнном инструменте (тань), распространенное в районе Сучжоу. Бабушка, скорее всего, была исполнительницей Сучжоуской пинычуань (苏州评弹), где часто используется инструмент пипа.

Всё это тётя Лю знала ещё с момента помолвки.

У Е Маньчжи защипало глаза, но самоуважение и гордость не позволили ей заплакать.

Сжав ледяные ладони, она успокоилась и спросила:

— Если бы я не спросила, ты так и продолжал бы скрывать это от меня?

— Нет… — растерянно отозвался Чжоу Му и вдруг с досадой хлопнул себя по лбу.

Когда он сам недавно раскрыл это, он тоже был потрясён.

Затраты государства на подготовку одного студента для обучения за границей немалые, и если ученик прервёт учёбу по состоянию здоровья, убыток понесёт государственная собственность.

Но после долгих мук он всё же выбрал промолчать.

В глубине души он не хотел ехать в СССР вместе с Е Маньчжи.

У Е Маньчжи было много достоинств: красивая, искусная, страстная и жизнерадостная.

Но они знали друг друга с детства, и эти качества легче лёгкого было не заметить. Когда проводишь вместе много времени, недостатки, наоборот, бесконечно увеличиваются.

В его глазах Е Маньчжи была избалованной и деспотичной, своевольной и вызывающей, а ещё потакала своим дурным наклонностям: любила красиво одеваться и была сладкоежкой.

В детстве она над ним издевалась, повзрослев — помыкала им, во всё вмешивалась и указывала, что делать.

Даже идея поехать вместе на учёбу в СССР была её решением!

Чжоу Му считал, что будет кстати разойтись с ней на эти пять лет.

Е Маньчжи всегда была полна жизненных сил и ослепительно сияла, его никто не замечал, и он хотел выйти из её тени.

Конечно, сколь бы благородными ни были причины, когда всё раскрылось, стало неловко.

Он смущённо потер нос и заверил:

— Неважно, что думают мои родители, но когда я вернусь из СССР, я обязательно на тебе женюсь!

Чрезвычайный гнев и унижение заставили Е Маньчжи окончательно выйти из себя, она схватила тот чёрный хлеб весом аж в два килограмма и швырнула его в лоб собеседника.

— Чжоу Му, ты что, больной?!

***

Новость о размолвке Е Маньчжи и Чжоу Му не удалось скрыть от семьи Е.

В тот же вечер Чан Юээ осторожно попыталась выведать обстоятельства.

— Видела только что, как Чжоу Му ждёт тебя внизу, пригласила его подняться посидеть, а он не решился. Вы поссорились?

— Он не «не решился подняться», он боялся, что я вынесу сор из его избы!

Е Маньчжи была не из тех, кто любит оставаться в проигрыше. Не дожидаясь, пока семья начнет расспрашивать, она сама добровольно рассказала всю подноготную этого дела.

Говорила она в нос, часто моргая опухшими глазами, в которых ещё стояли слёзы.

Чан Юээ с первого взгляда поняла, что на этот раз дочь действительно потерпела неудачу и сильно обижена.

Она пригладила растрепанные длинные волосы дочери и спросила:

— Если ту Сюй Инсюэ отсеют, смогут ли отправить в Советский Союз тебя?

— Вряд ли. Я участвовала только в предварительный отборе в школе, а на провинциальный экзамен не ходила.

Чан Юээ серьезно кивнула и мысленно обругала обе семьи на чем свет стоит.

Их дочь... заставить её шить одежду, играть на инструменте, петь песни — все, что связано с красотой, у неё получалось особенно хорошо.

А что касается успеваемости... на самом деле, успеваемость была так себе.

Училась десять лет, но никогда не входила в тройку лучших на экзаменах!

Даже если бы она действительно прошла медосмотр и поехала на провинциальный экзамен, то еще неизвестно, смогла ли бы она его сдать.

Семья Чжоу зря подстроила всё на этапе медосмотра, скорее всего, они уже давно присмотрели себе ту Сюй Инсюэ, дочь заместителя главного инженера, и хотели воспользоваться возможностью, чтобы молодые люди сблизились во время учёбы за границей.

— Лайя, дальше не беспокойся, когда твой отец вернется со второго завода, обязательно заставим его восстановить для тебя справедливость!

— Угу, тогда позовем и Лаймао.

Лаймао — прозвище её пятого старшего брата, данное ему в детстве из-за редких волос.

У Е Маньчжи прозвище было Лайя, потому что у неё поздно прорезались зубы, и её назвали в одном стиле с пятым братом.

Брат и сестра — два сапога пара, один другого не лучше.

— Не плачь, сейчас открою тебе баночку персиковых консервов.

Персиковые консервы в семье Е были «утешительной» едой: если ребенок заболевал или его обижали, банка консервированных персиков могла решить большую часть проблем.