Глава 1 (Часть 3)

Ай Цзысюань, размахивая веером, искренне уговаривал.

Чансунь Цзюэ, незаметно для других, слегка нахмурился. Спустя мгновение он произнес:

— Это не мелочь.

И больше не проронил ни слова. Ай Цзысюань мысленно вздохнул, в душе пожалев Сун Линшуана на три секунды, и не стал больше поднимать эту тему.

Хотя в детстве Чансунь Цзюэ был тихим, он лишь не любил общаться с людьми. После истории с книжкой он не только игнорировал Сун Линшуана, но и почти перестал сближаться с кем-либо, кроме Ай Цзысюаня.

Двенадцать лет насмешек со стороны Сун Линшуана, видимо, оставили в нем психологическую травму, а сплетни однокурсников и старших учеников казались ему лишь скучными и обременительными. Поэтому он просто отгородился от всех личных связей, целиком сосредоточившись на учебе и не интересуясь ничем посторонним.

Его от природы холодное выражение лица в отсутствие улыбки, постоянная аура неприступности, отгонявшая и людей, и духов, сделали его грозой Академии Ханьтянь — всесильным мастером всех дисциплин, которого все боялись.

И все же его стройная фигура и от природы прекрасные черты лица привлекали тайное обожание множества бесстрашных старших и младших сестер по обучению. Просто никто не осмеливался к нему подступиться.

А Сун Линшуан в некоторых вещах был непостоянен, но в других проявлял невероятное упорство. Например, в оттачивании своего кнута. Или в том, чтобы донимать Чансунь Цзюэ.

Каждый день после занятий он неизменно, несмотря ни на дождь, ни на гром, самозабвенно приставал к Чансунь Цзюэ по пути из учебного павильона Хуэйланьсюань в общежитие Июнь Ляо. То демонстрировал новые заклинания, то хвастался перед Чансунь Цзюэ духовными артефактами, выпрошенными у однокурсников, то просто дурачился.

Например, в тот день Сун Линшуан, с маленьким белым кроликом на голове, кружил вокруг Чансунь Цзюэ:

— А'Цзюэ, посмотри на меня! Ну посмотри! Угадай, как это называется?

Как всегда, ответа не последовало.

— Так и знал, что не угадаешь! Это называется «ЗаСолнечная Вершина»! Залысина! — Сун Линшуан рассмеялся. — Ха-ха-ха-ха-ха!

В отличие от Чансунь Цзюэ, Ай Цзысюань всегда был благодарным зрителем:

— Старший брат Сун! Браво! Браво! Только смотри не «засвети» свою «вершину» перед Деревянным Человеком!

— Откуда знаешь, что я уже это сделал? Ха-ха-ха! Этот Деревянный Человек обычно такой чопорный, а тут вдруг сразу всё понял и заставил меня переписать правила Формирования Фусан сто раз! — Чансунь Цзюэ его полностью игнорировал, и Сун Линшуан давно привык вести этот дуэт с Ай Цзысюанем.

В Академии Ханьтянь преподавали боевые искусства, искусство талисманов, искусство формаций и искусство пилюль. Деревянный Человек, Му Хэлин, был одним из преподавателей формаций, и до сорока лет у него уже наметились залысины.

Сун Линшуан и так учился неровно: блестяще успевал в боевых искусствах и талисманах, но еле-еле перебивался в формациях и пилюлях. А тут еще он публично высмеял преподавателя. Сто переписываний — это еще мягкое наказание, учитывая сдержанность учителя Му.

— Старший брат Сун, сам виноват! — весело поддразнил его Ай Цзысюань, не чувствуя своей вины.

— Какое мне дело? Я же правду сказал. Лысый, так лысый, зачем еще парик носить? Не лучше ли быть собой? — вдруг вспомнил Сун Линшуан. — Кстати, А'Цзюэ, одолжи сегодняшние задания по формациям и пилюлям списать!

Чансунь Цзюэ не обращал внимания ни на приставания Сун Линшуана после занятий, ни на то, как тот бесстыдно врывался в его комнату в общежитии Июнь Ляо, чтобы списать задания. Он никогда не прогонял его, словно Сун Линшуан и вправду был воздухом. Это немного огорчало Сун Линшуана, но в то же время и радовало.

Потому что к заданиям Чансунь Цзюэ подходил педантично. Закончив страницу, он аккуратно клал ее в правый верхний угол стола и принимался за следующую. Этим Сун Линшуан беззастенчиво пользовался: врывался в комнату и яростно переписывал работы.

Почему Сун Линшуан, поступивший в Академию Ханьтянь на два года раньше Чансунь Цзюэ, учился в тех же группах по формациям и пилюлям, все понимали без слов, лишь многозначительно усмехаясь.

Поэтому, хотя у Сун Линшуана было много друзей, время после занятий он проводил в основном с непробиваемым Чансунь Цзюэ и раздолбаем Ай Цзысюанем.

Сун Линшуан и Ай Цзысюань нашли общий язык, потому что оба разделяли одну мечту: всю жизнь прожить бездельниками-повесой!

Однажды все трое собрались в комнате Чансунь Цзюэ. Тот, как истукан, непоколебимо читал свою книгу. Сун Линшуан откуда-то стащил кувшин вина.

По правилам кланов совершенствования, до восемнадцати лет пить запрещено. Но Сун Линшуан и Ай Цзысюань не были теми, кто следует правилам. Зная, что Чансунь Цзюэ ни за что не опустится до их уровня, они тайком распили вино вдвоем.

Когда Ай Цзысюань слегка захмелел, он спросил:

— Старший брат Сун, ты задумывался, как бы хотел прожить свою жизнь?

Сун Линшуан ответил:

— Разве не говорил? Мое жизненное кредо — быть бездельником, который не знает забот, не разбирается в пропитании и не занимается делом!

Ай Цзысюань уточнил:

— Понимаю! Но даже бездельнику нужен какой-то образ жизни!

Сун Линшуан отхлебнул вина, подумал и улыбнулся:

— Кувшин вина средь цветов, рядом — родственная душа. Вот истинное блаженство!

Ай Цзысюань рассмеялся:

— Мне любопытно, а какой будет твоя родственная душа?

Сам того не осознавая, Сун Линшуан скользнул взглядом по чинно сидящему Чансунь Цзюэ и сказал:

— Та, что мне по сердцу, непременно будет одаренной, искусной в бою, с черными, как смоль, волосами, в белых одеждах, изящно стоящей с длинным мечом!

Ай Цзысюань рассмеялся:

— Да это же не девушка, это же... — Не договорив, он рухнул на пол и заснул.

Сун Линшуан, смеясь, указал на него, а затем вместе с Ай Цзысюанем в очередной раз заночевал в комнате Чансунь Цзюэ.

Со временем навязчивость Сун Линшуана по отношению к Чансунь Цзюэ стала притчей во языцех. Его однокурсники не могли не выражать одновременно восхищение и сочувствие:

— Брат Сун, твое упорство достойно восхищения! Но боюсь, этот железный стержень так никогда и не станет иголкой!

Сун Линшуан всегда весело отвечал:

— Двенадцать лет братства! Разве старший брат не может позволить младшему немного покапризничать? К тому же, откуда тебе знать, что не станет?

Шлифовал он, шлифовал, и незаметно пролетел год и восемь месяцев. В тот год Сун Линшуану должно было исполниться восемнадцать. Юноша был статен, полон задора. Его четкие черты лица, выразительные глаза и высоко убранные черные волосы, белоснежная форма академии с ярко-красным поясом на талии добавляли ему дерзости. Многие юные ученицы, в чьих сердцах только распускались первые цветы чувств, тайно вздыхали по нему.

В отличие от Чансунь Цзюэ, который был холоден со всеми, а к поклонницам относился с презрением, Сун Линшуан знал, что красив, и гордился этим.

В кланах бессмертных восемнадцатилетие и обряд совершеннолетия (弱冠 - ruòguàn) отмечали дома, с большой церемонией. Получив разрешение академии, Сун Линшуан собрался в путь.

Накануне отъезда он зашел в комнату Чансунь Цзюэ попрощаться:

— А'Цзюэ, через несколько дней мне исполнится восемнадцать, уеду домой ненадолго. Без меня держись!

В глазах Чансунь Цзюэ мелькнула странная эмоция, но она тут же исчезла. Он остался невозмутим, словно Сун Линшуан был пустым местом, несмотря на все его излияния о том, как ему будет не хватать друга. В конце концов Сун Линшуан вздохнул:

— Ладно, вернусь — снова к тебе приду.

На следующий день Сун Линшуан отправился домой. А следующая весть о нем, которую услышал Чансунь Цзюэ, была ужасна: род Сун из Наньлина был уничтожен!

Примечание автора:

В древности совершеннолетие (弱冠) наступало в двадцать лет. В этом тексте я изменила его на восемнадцать, надеюсь, вы позволите мне эту вольность.

Пишу впервые, просто хочу честно рассказать историю до конца. Прошу снисхождения, критика приветствуется.

P.S. от 8/6: Слегка изменила структуру.

Знаю, что развитие сюжета медленное, начало может отпугнуть. Спасибо за терпение тем, кто дочитал до этого места! Бесконечно признательна!

В первой половине будет много намёков, вторая станет слаще~

S3